Жюль Верн

– Куда ему в кочегары! – пренебрежительно бросает Жюль. – Кто его возьмет! Какой же он кочегар, если ему и семь на восемь не помножить!

– А зачем же кочегару таблица умножения, Жюль?

– Затем. Вдруг умрет машинист, – что тогда делать? Тогда его сменяет кочегар. И тут мало одной таблицы умножения…

Тикают часы, – длинная стрелка посередине наверху, короткая – посередине справа. В соседней комнате похрапывает месье Верн.

– Говорят, что скоро откроют магазины, где можно будет покупать локомотивы, – сообщает Поль. – Вот купи, положи рельсы и катайся!

– Нужно очень много денег, – вздыхает Жюль. – Книги лучше, – на пять франков дают одну толстую и две потоньше. За один франк можно купить Фенимора Купера.

– Интересно? – спрашивает Поль.

– Ты ничего не поймешь, – неохотно отвечает Жюль. – Страшно интересно, не оторваться!

– Завтра будет испытание того локомотива, к которому нам позволили привинчивать фонари, – говорит Поль. – Меня обещали взять на площадку, где стоит машинист.

– Меня тоже, – зябко поводит плечами Жюль. – Я знаю этого машиниста; он живет у старого замка.

– Я знаю всех механиков в мастерских, – хвастает Поль.

Жюль говорит, что он за руку здоровается со всеми инженерами. Поль умолкает.

Месье Верну снится: его старший сын надевает мантию адвоката и в сопровождении десятка судейских идет. по Нанту. Сам месье Верн едет на коне и кричит: «Обратите внимание, это мой сын!»

– Папа бредит, – говорит Жюль. – У него опять какие-то неприятности на службе…

Глава третья

День рождения Жюля

«Я всегда думал о том, что есть какая-то разница в понятиях приятель и друг. Я долго не мог найти выражения своей мысли, а сегодня нашел: приятель – это тот, кто дает и помогает, когда я попрошу, а друг – это тот, кто догадывается, кого не приходится просить, Пьер – мой приятель, Леон – мой друг».

Такой записью открыл свой дневник тринадцатилетний Жюль.

Приближался день его рождения. Месье Верн имел обыкновение делать подарки в двух видах: нечто необходимое для преуспевания сына в школе, то есть полезное, помогающее в жизни, и что-нибудь еще, менее необходимое и, быть может, более полезное, ибо месье Верну было не совсем ясно, в чем больше пользы: в подарке развлекательном, сюрпризном или, так сказать, учебном – таком, который можно преподнести в любой день года.

– Подарю ему перочинный нож, – сказал Верн своей жене. – Как ты думаешь, перочинный нож – хороший подарок?

– У Жюля есть два перочинных ножа, – ответила жена. – Один ты подарил в прошлом году, другой Жюль выиграл в лотерею на ярмарке.

– Неизвестно, сколько нужно человеку перочинных ножей, – произнес Верн и задумался. Жена не без испуга взглянула на мужа: у него точь-в-точь такое лицо, каким оно бывает в суде, – плотно сжатые губы, прикрыт левый глаз, пальцы обеих рук бьют по столу, как по барабану. Вполне естественно, конечно, что мысли о перочинных ножах никак не могут быть связаны с мыслью о дне рождения собственного сына, – ведь месье Верн адвокат, и если он вот сейчас думает о ножах, то ножи эти имеют отношение к тому молодчику, что сидит на скамье подсудимых и клянется, что у него нет и не было ни одного даже и перочинного ножичка…

– Тогда что же, если не ножи? – строго произнес Верн, воображая себя на месте прокурора и одновременно думая о том, чем и как можно помочь недогадливому, глупому молодчику. Мадам Верн не могла знать, о чем именно думает ее супруг; она только догадывалась, что всеми уважаемый в Нанте адвокат месье Верн, ее супруг, всегда думает о своих делах. О делах посторонних он говорит вслух. И так же вслух размышляет, прикидывает, спорит с воображаемым собеседником…

– Подари ему волшебный фонарь, – сказала жена. – И дневник с девизами на каждую неделю. Ту книгу, которую я видела в магазине Дюваля. Это и развлечет Жюля, и от этого будет польза.

– Дневник? Вы, подсудимый, вели дневник! – воскликнул Верн, вскинул глаза на жену, руки сунул в карманы просторной суконной куртки и вдруг расхохотался. Жена покачала головой.

– Твои адвокатские дела убьют тебя раньше времени, – печально произнесла она. – Ты постоянно воображаешь себя в зале судебного заседания. Ты сходишь с ума, мой друг. Будет ужасно, если наш Жюль пойдет по твоему пути…

– Гм… Если он пойдет по моему пути… – мечтательно проговорил Верн. – Если действительно случится так, чего я сильно хочу, то мы лет через десять переедем в Париж. Непременно!

– Мечты, – вздохнула жена.

– В Париже, – не слушая ее, продолжал Верн, – ежедневно происходит до пятидесяти убийств, сотни грабежей в домах и на улицах, не считая всевозможных заговоров и крупных преступлений. Париж в этом отношении чудесный город, – там есть кого защищать! Наш мальчик будет первым адвокатом Парижа – да, да! Он откроет свою контору. Я обучу его всем тайнам, всем тонкостям моего ремесла. На дверях его квартиры, – не менее семи комнат, моя дорогая, – я уже вижу и сейчас медную дощечку, а на ней: «Жюль Верн, адвокат. Прием по вторникам от двух до четырех». О!.. Он будет принимать и в среду и в пятницу, но такая надпись поднимет его престиж. Жюль Верн! Адвокат! Как звучит, а?

– Мечты, – качая головой, сказала жена. – Вернемся к подарку. Купи ему механическую рогатку, вроде колчана, только стрелять надо камешками, Жюль увлекается охотой. Он будет убивать вредных птиц, мышей и крыс.

– Мадам! – гневно произнес Верн. – Из рогатки по мышам и крысам? О мой бог! Механическая рогатка! Надо же придумать! На прошлой неделе Жюль каким-то невероятным способом убил ворону, положил ее мне на стол и сказал: «Наш остров избавлен от дикого хищника, папа. Отныне ты можешь безбоязненно подниматься в горы…» А! Как тебе нравится? Рогатка!

– Подари ему книгу, – устало сказала жена и вышла из комнаты, сердито хлопнув дверью.

Книгу? Гм… Смотря какую книгу! Есть книги со всевозможными приключениями, похождениями, пиратскими набегами и даже убийствами. Покорно благодарю за такие книги! Но есть и другие, – они рассказывают о путешествиях, манят в далекие края, – например, география Мальтебрена. Такие книги изучают в школе. И есть стихи и драмы. Например, сочинения Мольера. Его драмы смешны и нравоучительны, они изображают жизнь и учат хорошему, Жюль обожает театр. Это хорошо. И театр и книги – очень полезные вещи. В книгах польза и удовольствие одновременно. Книга недорога – два франка. За три франка можно купить книгу в красивом переплете. Кстати, – Мольер имеется в домашней библиотеке. Следует поискать что-нибудь другое. Что ж, купим Жюлю книгу.

В день своего рождения тринадцатилетний Жюль получил в подарок дневник с девизами на каждую неделю и книгу Анри Бежо «Смешные пьесы». Жюль залпом прочел смешные пьесы, ни разу не улыбнувшись. Одна из них ему понравилась, – в ней толстый и коротконогий доктор по зубным болезням по ошибке вырывает здоровый зуб и пломбирует не тот, который болит. Весь день доктор ошибается.

– Смешно? – спросил Жюль приятеля своего – Пьера.

– Глупо, – ответил Пьер.

– Конечно, глупо, но – смешно ли это?

– Не смешно, а, наверное, больно, – Пьер сморщился, как от зубной боли. – Плохая книга, Жюль, На твоем месте я бы ее продал. За нее дадут меньше франка, но всё же на вырученные деньги можно купить очень много засахаренных каштанов.

Жюль с минуту подумал. Он знал, что самый главный подарок – это дневник. Смешные пьесы – это привесок, чтобы было побольше.

– Ничего не случится плохого, – уже вслух произнес Жюль, – если я увеличу количество интересного и приобрету нечто вкусное в такой день, который бывает один раз в году. Но продавать книгу самому нельзя, – все знают, что я сын адвоката Верна. Гм… Пьер, не продашь ли ты эту книгу?

– С удовольствием! Сколько угодно! Я пойду в лавочку мамаши Тибо, у меня там купят ее в один миг! Это хорошо, что ты обратился ко мне, Жюль! Я твой приятель и никому не скажу.

– Можешь говорить, – спокойно отозвался Жюль. – Я ничего не делаю тайно. Мои родители хорошо знают, что я никогда не вру.

– В том случае, если тебя спрашивают, – возможно, но если тебя не спрашивают, тогда как? – недоверчиво щурясь, спросил Пьер.

– Тогда… – Жюль лукаво усмехнулся, – Тогда я поступаю по статье сто сорок шестой: я умалчиваю. Понимаешь? Это очень хорошая статья, Я почти наизусть знаю папину книгу о наказаниях.

– Интересно?

– Смешно и глупо. Я никогда не буду адвокатом, никогда! Иди и продавай книгу.

– А каштаны?

– Купи. Я буду ждать тебя в саду.

Пьер побежал на Королевскую площадь. Там, в маленькой лавочке мамаши Тибо, можно было купить и продать любую книгу. Мамаша Тибо, сестра известного парижского библиофила, обещала прийти вечером к месье Верну на «чашку чая по-русски», чтобы поздравить Жюля. Это очень хорошо, что мамаша Тибо явится на семейный праздник, – она великая мастерица рассказывать веселые истории, но страшно скупа: в прошлом году она подарила Жюлю заводного крокодила… Можно подумать, что Жюлю пять лет,

А вот и Пьер. В его руках кулек с крупными, чуть приплюснутыми, засахаренными каштанами.