Безбожья сумеречный лаз.
Коньки, проваленные в срубы.
Заборов-бражников загул.
Взамен крестов печные трубы
Несут печальный караул.
Когда-то было здесь крылечко.
Вот столб остался от ворот.
На дальнем взгорочке у речки
Изба на кладбище идёт.
2010 г.
Женева
Как холодно, кощунственно и странно,
Спасённая по тайному приказу,
Глядела на израненные страны
Женева, не бомблённая ни разу.
Её хранили войны мировые.
Ни Гитлер не задел её, ни Сталин.
Женева раздавала чаевые
За то, что убивать не перестали.
От крови пухла банковская пачка,
Давясь кусками плоти и металла.
И всё цела швейцарская заначка,
Хранимая жрецами капитала.
И новой бойне дать на лапу рада.
И видно, как у врат земного рая
Потомки «золотого миллиарда»
Костями человечества играют.
2010 г.
Ёлка
На Соборную площадь Кремля
Увозили убитую ёлку.
Заживляла мучительно долго
Отсечённые корни земля.
Пня культю бинтовала метель.
Ночь седела за лунным оконцем.
И кружились пластинкою кольца,
Напевая беззвучно про ель.
И строгая лучины лучей,
Солнце зимние дни разжигало.
А убитая ёлка сияла
В ритуальных огнях палачей.
И замёрзшие комья земли
Разбросав по весёлой Соборной,
Попрощаться с казнённою кроной
Отсечённые корни пришли.
И рванувшись по праздному злу,
По «безлюдью», что ёлку отпело,
Страшный пень обезглавленным телом
Привалился к родному стволу.
2010 г.