И достанется тому,
Кто сильнее, кто матёрый.
А выходит – никому.
Под размашистой осиной
В долгой схватке круговой
Разорвать быки не в силах
Мёртвой сцепки роговой.
Вот уж пали на колени,
Кровью брызжут из ноздрей.
И одной горбатой тенью
Замирают меж ветвей.
Утром вскинутся от страха
И один другого вспять
По кустам да пнёвым плахам
Станут до смерти таскать.
И в углу болотном тихом,
Где прошит осокой мох,
Испугает вдруг лосиху
Их последний дружный вздох.
Но она, не зная горя,
Убежит, как ни при чём,
И о них забудет вскоре
С первым встречным рогачом.
2010 г.
«Вздрогну я от небесного оклика…»
Вздрогну я от небесного оклика.
Снова птицы зовут, как родня.
И опять одинокое облако
Ясных глаз не спускает с меня.
А в груди – словно белочка цокает.
Поле ветром шумит, как полёт.
И тебе свою душу высокую
Бессловесная высь отдаёт.
Так легко, что немного и боязно.
И раскинутся руки опять.
И толчками далёкого поезда
Будет в сердце земля отдавать.
И осока ресницами влажными
Окунётся в озёрную тишь.
А под облаком явственно кажется,
Что лежишь на траве, как летишь.
2012 г.
«В Белом море волны рыщут…»
В Белом море волны рыщут.
Рифы голодны с утра
И охотятся за днищем
Яхты юного Петра.
День и ночь идёт охота.
Гром хохочет, как упырь.
Метит молний позолота