Еретик

Мелодия! Да, это была уже она. Настоящая мелодия, в создание которой включились, наверное, все населявшие эту ячейку живые существа. А их, судя по всему, было немало. И каждое обладало своим, неповторимым голосом. Теперь же с помощью какого-то волшебства эти голоса слились в единый, растворились в мелодии, утратили индивидуальность. В результате получилась, наверное, самая красивая, манящая, зовущая куда-то и навевающая легкую грусть, напоминающая о тщете всего сущего и одновременно дарующая силы продолжать и продолжать жить мелодия.

Она захватила Безымянного, пленила его разум, подчинила его себе, заставила на время забыть даже о том, ради чего он сюда пришел. И это было прекрасно. Забыть, забыться, полностью отдаться ощущениям, променять холодную, твердую рациональность на зыбкий, эфемерный и одновременно приносящий с собой забытое удовольствие ощущения радости бытия мир музыки.

На время. Совсем ненадолго. Музыка кончилась, и музыкоед спросил:

– Ну как, понравилось?

– Еще бы, – ответил Безымянный.

– Да, в этот раз получилось вполне пристойно. Можно сказать, очень неплохо. Лет через десять я доведу акустику своей ячейки до совершенства. К этому же времени наверняка закончу подгонку исполнителей... И вот тогда у меня должно получиться нечто и в самом деле замечательное.

– Наверняка, – сказал Безымянный. – А что потом?

– Ну-у-у... – засмеялся музыкоед. – Потом буду все это доводить до совершенства.

– А потом?

– Никакого потом. Если оно и есть, то очень-очень не скоро. Понимаешь, старик, в музыке совершенство является вещью недостижимой. И как всякая недостижимая вещь оно потребует бесконечного количества времени. Хотя... кто знает? Возможно, мне удастся его достичь. По крайней мере бесконечным количеством времени я обладаю. Поэтому... Почему бы не попытаться?

– А что будет, когда ты его все-таки достигнешь? – не унимался Безымянный.

Музыкоед хихикнул:

– Всякое совершенство – сиюминутно. Таким образом, если мне даже в каком-то очень-очень далеком будущем удастся его достигнуть, наверняка оно почти сразу же перестанет быть самим собой, и значит, появится возможность устроить за ним новую погоню.

Безымянный подумал, что, возможно, это и в самом деле достойная цель, на которую стоит угрохать бесконечное количество времени. Именно – возможно. Вот только ему сейчас не до подобных экспериментов. Хотя когда он получит свободу... Почему бы не подыскать себе похожее занятие? Конечно, оно не будет иметь к музыке никакого отношения, поскольку он в музыке не понимает ничего. Но сама идея достижения недостижимого... В ней есть нечто заманчивое, завораживающее.

– Еще? – спросил музыкоед, указывая на пустой стакан.

– Нет, пока не надо. Да и вообще, пора мне уходить. Это тебе, поскольку ты отошел от дел, можно разбрасываться временем налево и направо. А у меня очередное задание, и на него отведено совсем немного времени.

– Вот как, задание? – Музыкоед слегка приподнял правую бровь. – А ты, стало быть, явился ко мне за помощью? Ну, говори же, рассказывай.

– Слишком долго рассказывать. Да и не стоит тратить на это время. Лучше ответь мне на один вопрос.

– Если смогу.

– Ты – сможешь. Прежде чем уйти на покой, как рассказывают, ты был довольно лихим парнем и частенько за деньги обделывал разные щекотливые делишки для великих магов.

– Ну, все это происходило так давно, что быльем поросло, – промолвил музыкоед.

Безымянный заметил, как его глаза слегка сузились.

Ага стало быть, насторожился. Этого следовало ожидать. И пока это не опасно.

– Мне нужен всего лишь совет. Никто о том, что ты его мне дал, не узнает.

– Другими словами, – уточнил музыкоед, – ты нуждаешься в сведениях.

– Вот именно.

– И ты, конечно, понимаешь, что ничего в этом мире даром не дается?

– Безусловно. Сколько денег тебе нужно? Я попытаюсь достать необходимую сумму.

– Они мне не нужны. Сведения я, как правило, меняю только на сведения.

Безымянный снова взглянул на музыкоеда. Теперь рядом с ним сидел совсем другой человек. Торговаться, а тем более спорить с этим человеком не хотелось. И это было плохо, это не оставляло ему, Безымянному, никакого выбора. Ну что ж, значит, так должно быть.

– Согласен, – сказал Безымянный, – пусть будут сведения в обмен на сведения. Что ты желаешь знать?

– Сначала мне хотелось бы услышать поставивший тебя в тупик вопрос.

– Он достаточно прост: Каким образом можно определить, что перед тобой находится маг, если он не желает, чтобы ты это сделал?

Музыкоед присвистнул:

– Ничего себе! Значит, в этот раз ты охотишься на мага?

– Это те сведения, которые ты хотел получить в обмен на совет?

– Пока – нет.

– В таком случае имеет ли это большое значение? Музыкоед ухмыльнулся:

– А тебя не так-то легко заставить проговориться.

– Возможно. Ну, так как?

Музыкоед пожевал губами, подумал, потом спросил:

– А маг этот достаточно сильный?

– Почти великий. Если точнее, то он мог стать великим, но не захотел.

– Маг, не желающий стать великим? Любопытно. О таком я еще не слышал, – пробормотал музыкоед. – Хотя был один такой, но его навеки изгнали. Значит, появился еще один?

– Нет, это тот же. Он вернулся. Только как же с ответом на мой вопрос?

Музыкоед снова просвистел несколько тактов, потом покрутил ручку приемника и извлек из него спокойную, даже несколько меланхоличную мелодию. Осторожно откусив от нее кусок, он пожевал его и проглотил. Довольно кивнув, он отправил оставшуюся часть мелодии в рот и, вновь откинувшись на спинку шезлонга, закинул руки за голову.

– Ну же, – поторопил его Безымянный.

– Подожди, дай подумать, – ответил музыкоед. – Думаешь, так просто найти ответ на твой вопрос? Выпей лучше еще коктейля.

– Не сейчас. Может, после того, как выполню задание. На обратной дороге в замок Господина.

– В таком случае просто помолчи пару минут. Дай мне подумать.