Мужчины и женщины

– Я доплачу!

Жанна покачала головой:

– Как хочешь.

Игорь начал молча раздеваться. Снял куртку, рубашку.

– Ничего себе! – Глаза Жанны расширились от удивления. – Ты что, воевал? Господи, какие шрамы! Где?

– Афган.

Лицо Жанны неожиданно погрустнело.

– Как же вы все себя уродуете… Из-за чего?

– Ну, так… – С трудом ответил Игорь. – Когда-то это казалось правильным.

– Да я и сама оттуда… Ну, ты раздеваешься?

Игорь взялся за брюки и нерешительно посмотрел.

– Помочь? – Жанна подмигнула.

– Я сам.

Через полчаса Игорь, преодолевая усиливающийся холодный ветер с моря, рассыпавший дождевые брызги с крыш, шёл по улице и глупо улыбался.

Жанна была восхитительна. Он столько времени жил с женой, женщиной крупной, властной, жадной до удовольствий, заставляющей в сексе выкладываться без остатка, но никогда не испытывал такого наслаждения. Оказалось, что можно не только давать, но и получать. Игорь уже знал, что придёт в этот бордель снова и снова. Будет её ждать, сидя на диване, стараясь успокоиться и не глядеть на ядовито улыбающуюся завитую куклу. Ждать, пока Жанна, будет продавать своё тело арабам, эфиопам, китайцам, всякой швали!

«Интересно, она им также улыбается? – Игоря передёрнуло. – Нет, не может быть! А если её выкупить? Сколько это будет стоить? И вообще, как такая девушка оказалась в борделе? Спросить? Не обидится?»

Дождь пошёл сильнее. Игорь набросил капюшон.

«Всё-таки спрошу… – Решил. – Но вдруг, это тайна? Хотя, что спрашивать, и так понятно – обманули».

Через десять минут Игорь зашёл в свой подъезд. Длинный еле освещённый у входа коридор с множеством дверей, развешенным бельём, и собираемыми китайцами со всех помоек проржавевшими газовыми плитами и стиральными машинами, показался ему отвратительным. Ещё этот вечный запах… Нет, девушку сюда не приведёшь!

В который раз Игорь почувствовал такую тоску, что резко развернулся и, выйдя на улицу, неясно освещённую рассеянным в водяной пыли светом фонарей, направился на Бренер.

В кафе народу почти не было, лишь в углу сидела компания поэтов. Компания держалась обособленно и всегда занимала один и тот же столик. По договорённости с рыжебородым владельцем им можно было читать стихи, кто-то из поэтов выходил к барной стойке, гул в зале немного стихал.

Игорю поэты были любопытны, но попыток познакомиться он не предпринимал. Сидел невдалеке со своей водкой и пельменями, иногда вслушивался в чужой разговор, но чаще уходил в свои мысли. На этот раз стихов никто не читал, все были подавлены – сегодняшний теракт унёс много жизней.

«И так нелёгко, – с тяжёлой злостью думал Игорь, – а тут ещё слабоумные взрываются…»

Плохо зная язык и путая похожие слова, он искренне полагал, что смертник на иврите звучит, как слабоумный.

Год назад он сам чуть не попал в теракт. Его привычно поставили дежурить на мосту у шлагбаума, перед которым останавливались для проверки автобусы.

Была опять зима, Игорь мёрз и прогуливался, разминая ноги. Время шло к шабату, автобусов уже не было, Игорь, прошёл по мосту вверх, потом вниз. Собравшись вернуться к своей будке, он увидел одинокого человека.

– Здесь нет входа! – Начал кричать Игорь. – Закрыто! Поворачивай!

Но человек, не обращая внимания, продолжал идти. Скоро Игорь услышал, как он повторяет, будто испорченная пластинка:

– Мне надо на автобус, на автобус, на автобус…

– Стой! – Опять закричал Игорь.

На этот раз человек остановился и, смотря куда-то в сторону, трясущимися руками начал ощупывать свою куртку.

«Наркоман!» – Мелькнула мысль.

– Давай, иди отсюда! – Уже мягко сказал и протянул руку, собираясь легонько толкнуть. Человек увернулся, полы его куртки разошлись, и Игорь с ужасом увидел мощный пояс с проводами. Он отскочил назад и изо всей силы закричал:

– А ну пошёл вон!

Шахид неожиданно послушался и, нелепо припадая на ногу, побежал вниз. Игорь схватился за рацию и стал передавать новость. Вскоре он увидел, как шахида окружают полицейские. Тот повалился на колени и поднял вверх руки – теракта не состоялось.

Через час охранник шёл домой. Эмоций не было. В опустошенном сознании возникала одна и та же мысль:

«Моя жизнь стоит шестнадцать шекелей в час… Моя жизнь стоит шестнадцать шекелей в час…»

Игорь очнулся. Поэты негромко переговаривались. Пора было идти домой.

На следующее утро Игорю дали один из самых тяжёлых постов – на втором этаже около двери, пропускающей пассажиров к автобусам. К концу дежурства появился Менаше.

– На тебя поступила жалоба. Ты ударил гражданина! Скажи, как это понимать?

– Никак. – Игорь равнодушно смотрел на него.

– Он врёт?

– Врёт.

– Допустим. – Менаше почесал небритую щёку. – И я даже могу тебе поверить. Но при одном условии…

– Каком условии?

– Я временно могу закрыть глаза на твои делишки, если ты при всех попросишь у меня прощения.

– За что? – Игорь искренне удивился.

– За вчерашнее происшествие! Ты уронил мой авторитет.

Игорь покачал головой:

– Нет.