О любви

я окажусь на пикнике весёлом»…

Боб подхватил, не дав закончить фразу:

«С мальчишкой, что со мной, как по заказу,

учеником моей же средней школы»!

«А всё равно ведь очень хорошо»!

«Хотелось бы когда-нибудь ещё»…

На этом прекратились разговоры.

И лишь позднее Боб сказал угрюмо:

«Крадём мы с вами радость, словно воры.

Ведь так не полагается. Я думал:

ну почему гулять под ясным небом,

и бабочек ловить, жуков и раков,

есть сандвичи так весело, однако,

отец и мать сочли бы, что нелепо

так время проводить, а ребятня,

узнавши, засмеяла бы меня.

Да и над вами стали бы смеяться

коллеги ваши, о прогулке зная»!

«Боюсь, что так. Не стоит удивляться,–

мисс Энн сказала,– И не понимаю,

как получилось, что сюда пришла я»!

Закончен день. А с ним и всё, что было

во встречах этих двух происходило:

три данаиды, раки, уток стая…

на этом можно перечень закрыть,

Ещё шипучку, сэндвичи включить.

А в понедельник утром до уроков,

мисс Тейлор Боб напрасно дожидался.

Она, нарушив утренние сроки,

гораздо раньше в школе оказалась.

Домой ушла с последнего урока,

и головная боль была причиной.

А вечером, охваченный кручиной,

Боб возле дома бродит одиноко,

но постучаться в дверь её не смеет.

И бродит по округе он. Темнеет.

Во вторник вновь они в затихшем классе.

Боб счастлив, словно вечер бесконечен,

как будто море времени в запасе.

Он влажной губкой доски трёт беспечно.

Мисс Тейлор у стола сидит уютно,

тетрадки, как обычно, проверяет,

и длится время, как она желает:

покой и счастье в этой тишине,

и безразлично, что творится вне.

И вдруг раздался бой часов на башне,

на здании суда, что в двух кварталах.

Тот гулкий звон, который знает каждый,

разбил покой. Его, как не бывало.

Всё тело от вибраций содрогалось,