Куда пойти лечиться

– Мы были в баре, весь вечер, и немного выпили. А потом он залез на стол и стал изображать ковбоя. Ну, махал ножом. И больше ничего такого.

– А потом?

– Это уже когда мы стаскивали его со стола… Случайно, второй молодой человек, по неосторожности, поранился о его ножик.

– Тот, которого вы привели.

– Да, вот он.

– Из вашей компании?

– Конечно! Наш лучший друг. Вечный заводила.

– Девочки, – предложил я, – поскольку все тут ваши лучшие друзья, не следует ли вам обдумать и уточнить обстоятельства этого происшествия.

– А мы точно сказали! Как всё было!

– Девочки, вы всё сказали точно, но неверно.

– Почему вы так думаете?

– Потому, что мне придётся сообщить в милицию.

– Это обязательно?

– Да. Непременно.

– Так это же случайно! Они претензий не имеют! И ранка там небольшая, можно сказать, царапина. Я сама ему помощь оказывала!

– Блестяще! Понимаете, девушка, обстоятельства сомнительные. Бар, выпивка…

– Но мы вели себя очень строго!

– Я-то понимаю. Другие могут не понять.

– Доктор, не беспокойтесь. Мы решим все проблемы.

– Значит, с ваших слов мною записано и вами прочитано верно…

– Верно.

– А что в жизни главное, знаете?

– Знаем. В жизни главное всё.

– А самое главное – когда говоришь, что думаешь, то думай, что говоришь. Ясно?

– Ясно.

– Тогда пока расходимся. Мы с вашим другом в операционную, а вы с друзьями в коридор. Там подождите.

Расстались мы минут через пятнадцать, но не окончательно. На перевязки из этой команды ко мне никто не приходил, но, как я и предполагал, девушки объявились недели через две, в слезах, в панике и в шоке. Они стояли передо мной и просто плакали. Потом одна из них трогательно промолвила:

– Доктор, вы можете карточку переписать?

– Что, совсем плохо?

– Сажают его.

– За хулиганство, значит. А вы как хотели…

– За злостное. На семь лет.

– Как на семь?! Что они там, с ума посходили?

– Прокурор сказал – в общественном месте… Под алкоголем… Вдруг другие могли бы неправильно понять… Пожалуйста, перепишите…

– Это исключено. Карточка уже изъята, лежит на столе у прокурора. Переписывать начнём – все сядем. Ещё хуже сделаем. Кстати, я вас предупреждал. Почему не послушались?

– Дуры, потому что…

– Значит, так. Шанс есть. Идти нужно к адвокату. Он захочет, всё решит. И больше про честность, про свою, не вспоминайте, хоть некоторое время. Кайтесь во всех грехах, понятно?

– Понятно. Доктор, а вы можете меня невинности лишить? Ну, то есть, девственности… А то моему придурку в тюрьму садиться, а он никак не может.

– Да… У тебя паспорт есть?

– Ещё нет, но скоро.

– Вот узнает прокурор про эти ваши фокусы, он ему ещё добавит. А мне уж – само собой. Забей, понятно?

– Понятно, – вздохнула девушка.

– Иди и помни: никаких лишних движений. А то всех пересажаешь. С тебя, похоже, всё и началось.

– Нет, с меня, – заявила вторая.

– Короче, девушки, с вас сейчас, я полагаю, будут денежки трясти. Заинтересованные лица. А вы не отказываетесь, но цену сбивайте до самого минимума.

– У нас ничего нет! Ни копейки!

– Не обманывайте, копейка у вас есть. Но слушайте дальше. Платить вообще не придётся.

Девушки насторожились.

– Это как?

– Договоритесь так, что деньги будут по факту. После суда, если таковой в принципе состоится. Когда результат появится, обещайте, но не платите, тем более, нечем. Ничего вам не будет. Если ваш молодой человек ранее не был под судом и следствием – обойдётся. Но если на нём негде пробу ставить – вообще здорово. Пусть отдыхает, ничего страшного. В тюрьме первые восемь лет трудно.