Именем Федерации!

– А где отец Ансельм?

– За ним послали, он скоро будет здесь. Начинай уже!

– Хорошо, но сначала я должен убедиться, что это именно тот цветок, который мне нужен. Хорошо, что вы нашли сразу два – мало ли что.

– Мы старались, колдун.

Корнелиус удовлетворенно огладил бороду и ловко ухватил за стебель один цветок, закрыл глаза. Цветок извивался и возмущенно взмахивал листиками, но вырваться не мог.

– Да, это то, что надо! – взволнованно распахнул глаза маг. – Теперь я вполне уверен: все получится.

Он аккуратно опустил цветок в банку, воздел руки и забормотал заклинание. Прямо на земле появилась химическая утварь, замысловато соединенная с перегонным кубом и стеклянным змеевиком. Под кубом и еще двумя склянками сам собой запылал огонь, куб на четверть заполнился водой. Корнелиус собрал со стола растения и распихал их по разным склянкам. Затем поводил руками, и на столе возникли три горстки какой-то пыли – ее маг ссыпал в пустую пузатую посудину. Дождавшись, когда закипит вода, он бросил в куб оба цветка из банок и, спешно закрыв его крышкой, завернул винты. Змеевик затуманился, в нем образовались капли жидкости, которая начала стекать в подставленный сосуд с одной из трав. Наполнив его достаточно, Корнелиус закрепил сосуд над пламенем и взялся за другой. Дело пошло. Маг переставлял посуду, смешивал одну жидкость с другой, кипятил и остужал. Жидкости непрестанно меняли цвет и плотность. Корнелиус, принюхиваясь и приглядываясь к ним, то разбавлял их конденсатом, то наоборот выпаривал. У Фелки и его соплеменников от мелькания рук мага уже кружилась голова.

И вот, наконец, Корнелиус в последний раз разбавил жидкость и, высоко подняв сосуд над головой, поглядел его на просвет.

– Вот оно! – победно и торжественно воскликнул он. Жидкость в склянке завораживающе меняла цвет и испускала ниточки мелких пузырьков.

– Стоять! Не двигаться! – рявкнул знакомый голос.

Корнелиус вздрогнул и обернулся. Из люка опускавшегося на поляну катера выпрыгнул Стонц. В руке он держал разрядник. Маг сделал шаг назад и заботливо прижал склянку к груди.

– Покажите руки, что у вас там? – приказал Стонц.

– Что вам от меня нужно? – вспылил Корнелиус. – У вас есть камни и золото, оставьте меня в покое!

– Мы еще с вами не закончили. Почему вы сбежали?

– Мне там больше нечего было делать.

– Это мне решать. Руки, я говорю! – дернул дулом Стонц и шагнул к Корнелиусу. – Ну!

– Именем Федерации! – разорвал тишину леса яростный вопль, и из кустарника под ноги Стонцу вывалился отец Ансельм. Стонц запнулся за него, вскинул руки и выстрелил. Корнелиус в испуге отшатнулся, заряд попал в склянку, и жидкость брызнула во все стороны, наливаясь знакомым пурпуром и дымясь.

– А, чтоб тебя! – вскрикнул Корнелиус, глядя, как прямо у его ног зарождается вихрь, отступил и выбросил разбитое горлышко склянки. – Монах, поторопись!

Отец Ансельм боролся со Стонцем. Ни один не уступал другому в силе и ловкости. Стонц рычал и пытался подмять под себя монаха, но тот отчаянно сопротивлялся, брыкаясь и пихаясь локтями и коленями.

Вихрь все разрастался, завывая и чертя острым концом воронки замысловатые узоры на земле.

– Монах! – закричал Корнелиус не своим голосом, и бросился на выручку.

В люке катера показался вооруженный человек и прицелился. Корнелиус взмахнул руками, и катер с хлопком исчез.

– Да помогите же ему, – крикнул Фелки и первым кинулся разнимать дерущихся, но на выручку отцу Ансельму уже спешил Гемм.

Он схватил за руки Стонца, рванул следователя на себя, и они вместе повалились вбок. Отец Ансельм отпихнул сопротивляющегося Стонца ногами и, отдуваясь, тяжело поднялся. Вихрь уже бушевал вовсю, круша все вокруг и с корнем вырывая кусты и молодые деревца.

– Скорее, сейчас все закончится! – Корнелиус, подхватив монаха под локоть, потащил его к беснующемуся вихрю.

Воронка изогнулась в сторону людей. Вихрь заглотил монаха и мага, закрутил и взмыл ввысь.

– Прощайте! – крикнул Фелки и смахнул скупую слезу. – Вот и кончились чудеса…

– Вы мне за это ответите! – вскочил с земли Стонц, разыскивая оброненное оружие.

– За что? – хмурый Гемм стоял рядом, отряхиваясь.

– Не прикидывайтесь дурачком! Вы содействовали побегу двух преступников, – напустился следователь на командира.

– Каких еще преступников, длинный? – выступил вперед Фелки.

– Которых унес смерч, – дернул подбородком Стонц, наклонился и подобрал разрядник.

– Какой смерч? Разве был смерч? – оглянулся человечек через плечо. Его сородичи недоуменно крутили головами и пожимали плечиками. – Длинный, мы нашли взрывчатку, оставленную Торренцом, хотели передать следствию, а тут ты: «Стоять! Руки вверх!» – начал палить, и попал в нее.

– Какую еще взрывчатку? Чего ты несешь? – вспылил Стонц.

– Все так и было, – подтвердил Гемм. – Я сам все видел, собственными глазами. Вы выстрелили, последовал взрыв, катер куда-то снесло, а вы набросились на Фелки, который хотел вас предостеречь.

– Здесь был Корнелиус, а на меня накинулся Ансельм! – продолжал стоять на своем Стонц.

– Ты чего, длинный? – Фелки с подозрением уставился на следователя. – Видно, сильно тебе досталось. Вон, какая шишка на лбу.

– Мне? – Стонц коснулся пальцами синяка и поморщился.

– Ничего, на судне вам помогут, – пообещал Гемм и участливо взял под ручку Стонца.

– Да что за глупости! – выдернул следователь руку. – Я отлично помню…

– Идемте, идемте, – сочувственно покачал головой Гемм и потащил рассеянно вертящего головой Стонца к спейсеру. – Главное, не волнуйтесь.

– Но… – слабо запротестовал Стонц.

– Не переживай, длинный, тебя обязательно вылечат, – помахал ручкой Фелки.

Из лесу выбежали трое людей и остановились, увидев Гемма, заботливо поддерживающего Стонца.

– Стонц, хрум вас раздери! – воскликнул один из них. – Где ваша гарнитура – пятнадцать минут не могу с вами связаться!

– Кажется, потерял, – ощупал ухо Стонц. – Что-нибудь еще случилось, господин Валуев?

– Случилось! – рявкнул командир судна. – Что делает катер со следственной группой на орбите? По-моему, я не давал такого разрешения!

– Видать, и вправду не слабо шарахнуло, – ошалело пробормотал Стонц, высвободил руку и понуро побрел к судну.

Эпилог

– Знаешь, Корнелиус, прошло уже почти три месяца, а я все еще никак не могу поверить, что это был не сон, – сказал отец Ансельм, сидящий в плетеном кресле на открытой террасе, с которой открывался прекрасный вид на сад, благоухающий непередаваемо дивными ароматами.