Другая жизнь. Психотроника

– Это не лаборатория, это то, что дало нам возможность стать тем, что ты сейчас видишь.

Доминика обвела пальцем где-то там, вверху, изображая абстрактное пространственное явление или что-то большое. Лифт плавно остановился, створы открылись, и сначала Мияко даже побоялась сделать шаг, Доминика схватила ее за руку и вытащила из лифта.

– Так, спокойно, лифт сейчас закроется, уедешь обратно наверх, не увидев вот это.

Она указала рукой на центр огромного куполообразного помещения, таких размеров, что, выйдя из лифта, у Мияко дух захватило от колоссальных размеров пустого пространства, ей казалось, что если сейчас заговорить, то она будет буквально раздавлена силой собственного эха, она посмотрела вверх, где-то там терялся свод, спереди что-то слегка поблескивало, в эту же секунду рядом как вкопанный застыл ховер. Пара вошла на платформу, и та уже мчалась в центр, где проглядывал приближающийся отблеск, все ближе и ближе, и уже намного проще разглядывать то, что стремительно увеличивалось в размерах. Ховер остановился, пара слезла, и Мияко стала наблюдать, как Доминика начала снимать обувь.

– Разувайся, дальше пойдем босыми.

– Зачем? – недоумевая спросила Мияко.

– Сейчас увидишь.

Мияко последовала примеру и разулась, как оказалось, покрытие под ногами было весьма приятное, мягкое, его никак нельзя сравнить с обычным покрытием, стало ясно, что оно выполнено из специального материала. Дальше двинулись босыми ногами, стараясь не создавать излишнего шума, что в принципе и не позволяло сделать напольное покрытие. Доминика не торопилась, вымеряя каждый шаг, а впереди уже угадывались очертания весьма больших размеров объекта, и чем ближе они подходили, тем ясней становились очертания, очертания большого аквариума, весьма большого, возвышающегося далеко вверх, к центру свода. Мияко рассмотрела сигарообразный стержень, установленный также в центре аквариума, и было понятно, что он тоже немаленького диаметра по отношению к самому водосодержащему сооружению. Стержень поблескивал странным голубоватым свечением, распространяя свет по всей площади аквариума, при этом свет исходил с поверхности цилиндра, да таким образом, что под слабым свечением угадывался сам цвет цилиндра, слегка салатовый оттенок, где-то местами виднелись водоросли, торчащие прямо из цилиндра. Мияко посмотрела вверх, как оказалось, цилиндр, как и сам аквариум, соединялся с центром свода, являясь своего рода его опорой, и сразу возникал вопрос, каково же истинное назначение данного сооружения в центре громадных размеров аквариума в центре еще более больших размеров куполообразного помещения. Да, аквариум был действительно удивительный, и вода в нем казалась такой чистой, что Мияко невольно захотелось пить. Она обратила внимание на крадущуюся спереди Доминику, кажущуюся ей балансером на шесте, вымеряя каждый шаг, она следовала ближе к гигантскому сооружению и жестом велела Мияко последовать ее примеру. Не сомневаясь ни минуты, она последовала следом маленькими шажками, крадучись, и уже через какое-то время таких нехитрых манипуляций они находились совсем близко, настолько, что можно было более подробно рассмотреть зеленый цилиндр, сделанный из металлической сетчатой конструкции своеобразным образом. Внутри сигарообразная сетчатая колонна оказалась полой, и все свободное пространство заполняли водоросли, очень длинные и широкие, иногда они испускали зеленовато-мутную суспензию, которая тут же терялась в голубоватом свечении. Мияко наблюдала за всем и никак не могла понять, почему водоросли зеленые, а свечение голубое, и она поняла, источник света был снаружи. Множество голубоватых гирлянд, цепочкой рассыпанных на определенном расстоянии от цилиндра в разнообразном переплетении с мутноватым мерцанием. Гирлянды рассыпаны не только по поверхности цилиндра, но и в свободном плавании в водной пучине аквариума. Мияко тихо на цыпочках подкралась еще ближе, одна из гирлянд развернулась и поплыла к стенке аквариума, в синеватом мерцании Мияко заметила очертание непонятной фигуры, которая в следующий миг распрямилась и поплыла вверх вдоль стенки аквариума. Как оказалось, прозрачное существо внешне напоминало ската, только огромных размеров и практически прозрачное, местами покрытое гирляндами голубовато-узловатых образований, излучающих слабое мерцание.

– Что это, на ската похоже? – вполголоса, шепотом спросила она у Доминики.

– Это и есть скат, – так же тихо последовал ответ.

– Какие огромные, это и есть ваше достояние?

– Да, видишь цилиндр в центре?

– Вижу, а еще водоросли в нем.

– Так вот, это не просто цилиндр, это кормушка, они существуют по принципу симбиоза, и не простого, а тройного симбиоза, когда скаты нужны нам, водоросли нужны им, а мы нужны водорослям, идеальное сосуществование, и все довольны.

– Ого, а в чем подвох, зачем они нужны вам?

– Это не просто аквариум, это огромный генератор, и не ядерный, не тепловой, и гидроэлектростанция тут ни при чем, а самый что ни на есть живой, да, живой генератор. Водоросли живут колониями, частично питаются энергией фотосинтеза, частично минеральной смесью, которая поступает в аквариум через верх, через специальные каналы. Они вьющиеся растения, им важно за что-то цепляться и плестись, находясь как бы в подвешенном состоянии. У них есть и отходы жизнедеятельности – зеленая суспензия, которую они выделяют, она покрывает всю сетчатую поверхность, скаты ей питаются, прилипают к цилиндру и питаются, цилиндр в центре аквариума – большая кормушка для всех находящихся тут скатов, их и не разглядеть, если не присмотреться, но ты и так видишь, цилиндр весь окутан гирляндами, это прилипшие скаты, они кормятся.

– А при чем тут генератор?

– Когда они кормятся, то выделяют огромное количество энергии, просто колоссальное для живого существа, да и размерами они немаленькие, ты сама видишь. А мы используем эту энергию в своих нуждах. Эти творения – дело рук профессора Колягина, такой генератор у нас один, и его с излишком хватает, чтобы снабжать энергией весь центр круглые сутки и без перебоев.

– А если они все разом отпадут или их кто спугнет?

– Перестанут кормиться? Нет, они очень часто кормятся, иногда им даже места не хватает, один другого сгоняет, одного такого ты уже видела, плавал тут. Спугнуть? Ну, теоретически возможно, хотя всех не спугнешь, как ты уже поняла, мы с тобой разговариваем, и ничего из этого дурного не вышло.

– Разулись для чего?

Мияко хитро подмигнула собеседнице, как бы указывая на босые ноги.

– Это так, меры предосторожности.

– Значит, вы все-таки остерегаетесь? – никак не отставал упертый ум.

– Нет, скорее всего, не хотим лишний раз доставлять неудобства нашим друзьям.

– Так как же понимать этот симбиоз, если эти существа находятся вне воли? – не унималась Мияко, и действительно, было многое непонятно, и ее любопытство брало верх над воспитанной скромностью и навязанной дедушкиным примером сдержанностью.

– Их ареал обитания генетически обусловлен местом пропитания, в идеале, как утверждает профессор Колягин, если бы они существовали в природе в таком же неизменном виде, то основной их целью был бы поиск подобной пищи, и в лучшем исходе, если бы они ее находили, то там бы и размножались, пока не съели бы всю, посмотри на аквариум, он просто огромный, своего рода океанариум, им вполне хватает места.

– А если размножаться, куда будете девать?

– Цикл развития у них не очень быстрый, и второй генератор не помешает, – победной речью закончила Доминика. – У нас полное взаимопонимание, симбиоз, ни капли паразитизма.

– Как же тут определить грань, где симбиоз, а где паразитизм, ну, например, домашнее животное, у них что, получается, паразитизм, они используют нас?

– Нет, ну тут на самом деле ни то и ни другое, домашние питомцы являются своего рода заложниками навязанного им нашего жизненного отношения.

– Ну а здесь то же самое, эти скаты – они тоже заложники, – не собираясь отступать назад, вполголоса заявила Мияко.

– Мы полностью обеспечиваем их потребности, не нарушая их ареал обитания, так как они были созданы нами и в свободной природной среде их нет, можно считать, что это симбиоз. Ведь ты же не можешь обеспечить ареал обитания своему питомцу в идеале, ему приходится жить в совершенно чуждой для него среде, а это очень большая, я бы сказала, по-нашему духовная нагрузка на любое живое существо, и ему приходится адаптироваться, переламывать себя, перестраиваться генетически с поколениями, тут, скорее, паразитизм с нашей стороны, или одностороннее решение.

– И здесь почти то же самое, – указала в сторону аквариума Мияко. – Да, ареал их – водная стихия, но настоящий симбиоз был бы, если бы вы установили такие же кормушки в открытом океане, а они бы там кормились, имея полную свободу и абсолютный ареал. А мы бы получали энергию.

Доминика посмотрела на Мияко вполне серьезным видом, застряв буквально на полуслове, не в силах ничего сказать, да, она понимала, что предложение было действительно удивительным, и с точки зрения эксперимента можно было предложить Колягину, но самое интересное – все как бы знали об этом, но не додумывались с полным осознанием дела и важности, какие успехи мог принести данный эксперимент. Мияко повернулась и пошла обратно, а Доминика все смотрела ей вслед, переваривая сказанное, пытаясь сообразить, как ребенок мог поставить ее в тупик, ее, ту самую, что столько времени отстаивала право на существование АББ. Последнее время все чаще стали нападки со стороны ИТК, их информационные агентства все сильнее давили на информационное поле, что создавало неопределенную ситуацию для частных компаний и корпораций, финансировавших разработки, и все усердней приходилось доказывать важность их исследований и необходимость их философской концепции. Доминика часто думала, что если они падут в этом противостоянии, то дальше уже никто не станет бороться и мир захлестнет все изменяющаяся ситуация техногенного развития. Она на миг представила Мияко, которая так просто и без принуждения доказала истинную суть симбиоза, когда действительно виды сосуществуют без принуждения, а во взаимной необходимости друг в друге. И это то настоящее будущее, за которое она была готова положить все на свете, для которого пожертвовал собой ее дедушка, ради собственного примера, чтобы только видела внучка, что есть вещи намного важнее, чем даже собственная жизнь. Доминика вывела себя из ступора и так же не спеша двинулась обратно к месту, где они сняли обувь, туда, где ее уже ждала Мияко. Затем они вышли в парк, смотрели на разнообразие растительного мира, светлые аккуратно выложенные дорожки и сделанные из все того же дерева фонтаны.

– А что это за дерево такое, из которого сделан аэромобиль?

– Это тоже творение профессора Колягина, мы их выращиваем в заповеднике неподалеку отсюда, скажем так, тоже экспериментальная зона, генетический модификат обычного дуба, при определенной температурной обработке пластифицируется, становится просто необычайно прочным, и самое интересное, что при дальнейшем нагревании не горит, но тем не менее разлагается так же, как и обычное дерево, реагирует на влагу, только цикл разложения намного дольше, экологически чистый материал и возобновляемый ресурс, выращивай сколько угодно, еще одно наше спасение во всех планах.

– Вы постоянно говорите о спасении, как будто вы утопающий, спасение от чего?

– Видишь ли, мир стремительно меняется, но я бы сказала по-другому: мир стремительно меняют, изменения и прогресс очень глубоко вошли в нашу жизнь.

– А что в этом плохого?

Доминика отметила про себя, что Мияко очень любопытная, как и ее дедушка в свое время, он был так же неопределен, личность в постоянном поиске ответов, его никогда не устраивала общепринятая позиция, и он продолжал искать, пытался заглянуть в суть вещей.

– Изначально вопрос нужно ставить не так, не хорошо или плохо, а в направлении, в каком направлении ведет человечество тот прогресс, который мы наблюдаем. Вот посмотри, пойдем со мной.

Доминика повела по аллеям, минуя множество архитектурного разнообразия, и остановилась у одного из фонтанов, большого, он располагался не в центре паркового комплекса, на окраине, но тем не менее площадь вокруг была освобожденная от излишних насаждений. Стояла ясная погода, что создавало состояние уюта и умиротворения. Рядом с фонтаном расположилась небольшая группа людей, всего человек шесть, одетых в светлую униформу, тихо, спокойно вели беседу, у каждого небольшой наручный планшет.

– Вот такие у нас образовательные группы, – и с этими словами уселась рядом, никто даже особо не заметил, шла тихая, мирная беседа, Мияко подсела и успела отметить про себя, что разница в возрасте у отдельных участников небольшой группы была разная, самый старший оказался преподаватель, больше девятнадцати лет она ему дать не могла, он даже не смутился от присутствия новых участников их группы и продолжал вести диалог таким образом, что он казался вполне равноправным и перетекал в область беседы, ей стало интересно такое простое общение, и она спросила у парня с голографическим планшетом в руках, которого и приняла за преподавателя:

– А сколько по времени длятся у вас занятия?

– Точной фиксации времени нет, примерно в среднем сорок-пятьдесят минут, – за преподавателя ответила совсем юная девочка лет девяти, она сидела ближе всего к Мияко.

– А там уже смотрим, как дело пойдет, уровень вовлеченности и интереса, может, и больше, и бывает намного, – добавил молодой парень, к которому обратилась Мияко.

– Мы занимаемся обучением, и не только предметным, но и философским, это направление у нас преподается с ранних лет, дети лучше воспринимают тонкую и сакральную информацию, формируя свое мировоззрение.

Беседа проходила легко, постепенно вовлекались все, никаких строгих рамок, одна выбранная тема, и каждый от себя пытался пояснить Мияко интересующие ее вопросы.

– Меня зовут Настя, а тебя как?