Виток эволюции

Аккуратно прикрыв за собой дверь, поднял тоскливый взгляд на тёмные окна квартиры.

Ну спасибо тебе, дядя Гриша, спасибо. Шесть с половиной миллионов. Удружил, так удружил, нечего сказать. Квартиру теперь точно придётся продавать. И куда потом? Назад к тётке, в глушь, в Саратов? Да уж… Вот классика сейчас точно не месту. Похоже, как легко пришла квартирка, так легко и ушла… Какому-нибудь ушлому дяде. Так, всё, хорош психовать. В банке и так уже с утра все мозги промыли. Для начала надо взять себя в руки и юриста нормального нанять. В суде доказать, что письма приходили на деревню дедушке по старому адресу и потому не читал. В конце-концов, личной росписи нет. Глядишь, на этой зацепке и удастся если не выиграть, то хоть немного скостить сумму. Хотя бы долг по невыплаченным процентам. Ну а если суд упрётся, хочешь не хочешь, придётся платить полностью. И остаться гол как сокол. Начать с нуля. С жилья. Ипотеку взять. Какую-нибудь дешёвую однушку студию. Да, придётся, куда деваться. Не в Саратов же, в самом деле, возвращаться. Всё одно, ни старого дома уже нет, а тем более нормальной работы…

Стараясь отделаться от навязчивых чёрных мыслей, неторопливо побрёл по набережной, не обращая внимания на мелкую нудную изморось.

На берегу почти у самой воды слабо дымился кем-то оставленный костерок. Макс подбросил в угли остатки деревянного ящика, и, раздув едва тлеющий огонёк, присел рядом на корточки.

– Во, Толян, смотри, вот у кого точно закурить есть! – послышался заплетающийся голос за спиной.

Стараясь скрыть нарастающее раздражение, Максим медленно повернулся.

Вот раз в жизни захочешь часок посидеть на берегу моря в полном одиночестве, так нет, сразу начинает моросить дождь и набегает целая толпа народа…

– Здорово, братан! – громыхая бутылками в пакете, вразвалку подошёл коренастый паренёк в тельняшке и голубой беретке, каким-то чудом удерживающейся на бритом затылке. Такой же разухабистый приятель терпеливо замер в пяти шагах позади, осоловело разглядывая песок.

– Зажигалку где-то посеял, прикурю можно? – парень кивнул на костёр.

– Да забирай хоть весь вместе с дровами, – пожал плечами Максим.

– Добрый ты человек! – хохотнул парень. – Не, весь мне не надо!

Лихо выстрелил сигарету из пачки, поймав губами на лету. Не обращая внимания на жаркое пламя, достал пылающую головню и поднёс к лицу. Пыхнув густым клубом дыма, затянулся и небрежно бросил деревяшку обратно в костёр.

– Спасибо, братан. А сам-то чего сидишь весь такой кислый в праздник?

– Да так, – поморщился Максим. – Проблемы…

– Понятно, – усмехнулся парень. – Значит всё из-за бабы. Мой тебе совет, забей ты на неё, забей! Через неделю как миленькая сама прибежит… Эй, Толян! – отставив сигарету, призывно махнул рукой. – Ну чего ты там топчешься, как не родной! Сюда иди! Не видишь, тут человеку плохо, подлечить надо!

Дожидаясь, пока подойдёт напарник, неторопливо достал из пакета три пластиковых стаканчика и бутылку водки.

– Сам-то как, служил?

– Связь, – коротко кивнул Максим, наблюдая за приготовлениями.

– А, связь! – хохотнул парень, разливая водку по стаканам. – Как же, как же, помню! Ползёт крендель, рожа в грязи, вы откуда, мы…

– Из связи, – невольно улыбнулся Максим.

Это ещё ничего, без матерка. В армейскую бытность каких только вариантов не наслушался.

– Чего тут, Серёг? – слегка пошатываясь, подошёл напарник. – Кому плохо?

– Так, Толик, держи, – Сергей без лишних слов деловито протянул стакан. – Держи и ты, связист, – протянул Максу. – А то совсем закис. Ну, мужики, давайте! За праздник! За ВДВ!

– За ВДВ! – слегка чокнувшись, Максим залпом опрокинул стакан.

– У-ф-ф, – шумно выдохнул Сергей. – Толян, достань-ка там чего-нибудь закусить!

Напарник осоловело заглянул в пакет и виновато пробубнил:

– Опа-на! Серёг, кажись мы с пацанами тогда уже весь закусон сожрали. Тут яблоки только остались…

– Ну яблоки, так яблоки, – беззаботно отмахнулся Сергей. – Какая разница! Доставай!

– Ё-моё! – запоздало потянулся за своим пакетом Макс. – Погодите, мужики, у меня тут тоже пиво и чипсы есть…

– Чипсы пойдёт, а вот пиво оставь, – посоветовал Сергей. – Тебе самому с утра пригодится, а нам вот уже негоже градус понижать… Ну что, братаны, давайте что ли ещё по одной!

Громко зазвонил телефон.

– Ну вот, блин, кого там ещё…

Залпом опрокинув стакан, Сергей раздражённо потянулся к заднему карману брюк.

– О, да это Танюха… Да, Танюх! – поднёс телефон к уху. – Как где? Тут! Иду. Да тут я, недалеко, уже на Капитанской… Да какие бабы! С Толяном я иду! Развезло его малость. Да, скоро буду. Да не, какой дождь! Так, моросит чутка, я в детстве и то… Гроза? Какая гроза? Нет тут у нас никакой грозы…

Где-то вдалеке над Крестовским Островом глухо пророкотал гром.

– А, да, слышу. Всё, Танюха, уже бегу, давай! – сбросил вызов Сергей. – Так, Толик, всё, быстренько поднимаемся, цигель-цигель! Там меня Танюха ждёт, – заботливо поднял подмышки осоловело клюющего носом напарника. – Давай только в этот раз я до дома тебя доведу, а то твоя Ленка мне опять всю плешь проест…

Убедившись, что напарник относительно твёрдо стоит на ногах, протянул руку Максу.

– Ну, бывай, связист. Смотри, не кисни тут! Яблочков вон пожуй. Это Толика, свойские, из сада…

– Ага. Спасибо. Удачи вам! – стиснул крепкую ладонь Макс.

Глянув вслед уходящим нежданным приятелям, тяжело вздохнул и потянулся за яблоком. По старой привычке машинально потёр о штанину и впился зубами в мякоть.

Вот бывают же всё-таки нормальные ребята. Видят, человеку плохо, сразу всё поняли без лишних слов…

Сильный порыв ветра раздул пламя, едва не опалив лицо. Гулкий раскат грома пророкотал прямо над головой.

– Тьфу ты, чёрт! – едва не поперхнулся Макс. – Ну давай ты мне ещё! – размахнулся и в сердцах швырнул огрызок в тёмное небо.

Ослепительная вспышка едва не выжгла зрачки…Тело скрутило обжигающей болью. Сознание поглотила спасительная темнота.

Глава 3

В уши ворвался оглушительный птичий гвалт.

– О-о-о, башка-а-а…

Мучительно простонав, Макс с трудом присел и судорожно стиснул разламывающиеся от боли виски. Во рту ощущался противный вяжущий металлический привкус. Словно переел недозрелой хурмы вперемешку с железной окалиной.

Желудок бурно запротестовал от неожиданного сравнения.

С трудом поборов подкатившую тошноту, Макс смахнул с ресниц мокрый песок и осторожно проморгался, пытаясь привыкнуть к нестерпимо яркому дневному свету.