Виток эволюции

Макушки сосен согнулись под мощным порывом ветра. Сбивая молодые зелёные шишки, сверху посыпались первые крупные градины.

Прикрывая голову рукой, Макс метнулся в чащу. Левая нога скользнула на чём-то гладком.

Раскинув руки от неожиданности, Макс с размаху шлёпнулся на лесную подстилку.

– Да твою же!

Судорожно нашарив отлетевшую фомку, вскочил и оглянулся. Посреди широкой песчаной борозды мокро поблескивало грязноватое стекло.

Макс подскочил и с усилием разгрёб песок ногой. Показался гладкий синеватый материал. Судя по глухому звуку, явно не металл.

– Х-м-м…

Макс заинтересованно провёл остриём фомки, пытаясь определить границу перехода стекла в пластик.

Странно. Ни малейшей трещинки. Единое целое.

Поколебавшись, размахнулся и ударил крюком по центру стекла. Фомка с противным скрежетом ушла вбок, едва не вывернув кисть.

– Вот чёрт! Пуленепробиваемое что ли?

Потирая ноющую ладонь, Макс опустился на колени и прильнул к стеклу. Через секунду глаза привыкли к темноте.

Взгляд тут же наткнулся на скрюченный человеческий скелет в истлевшей униформе с погонами. Разбитый череп уткнулся в приборную панель. Мумифицированная правая рука так и осталась сжимать джойстик. Должно быть, авария произошла мгновенно.

– Да уж, – пробормотал Макс. – Модная машинка. Была…

Огромная градина тюкнула по затылку, и, отскочив, глухо загремела по пластику.

Макс невольно шикнул от боли. Прикрывая ладонью голову, лихорадочно заозирался.

Так, всё, хватит тупить. Вариант с машиной отпадает. Тут одной копки часа на три. И ни тяпки, ни лопаты. И ещё не факт, что удастся хотя бы на сантиметр приоткрыть дверь. Судя по черепу, удар был страшный, замок тоже заклинило наверняка. Плюс ещё своё добавил песочек. Не, глупость. Даже не стоит связываться. Лучше уйти куда-нибудь подальше в чащу. Может найдётся хоть одна подходящая ёлка.

Подхватив фомку, метнулся левее, где деревья показались погуще. Над головой глухо громыхнуло. Град плавно перешёл в холодный ливень.

Поеживаясь от ледяных капель, Макс прислонился спиной к сосновому стволу, ещё хранящему остатки солнечного тепла. Мышцы начала колотить мелкая дрожь. Потирая озябшие плечи, тоскливо огляделся.

– Да, вот попал. Так и воспаление лёгких подхватить недолго…

Вдалеке между деревьев что-то едва заметно блеснуло.

– Опять машина? – недоверчиво пригляделся Макс. Пригибаясь от дождя, зашагал на мерцающий свет.

Впереди сред крон начали угадываться смутные контуры какого-то невысокого строения.

– О, наконец-то!

Макс обрадовано прибавил шагу. Показалась замшелое здание, выступающее из груды песка. На покатой захламленной крыше в такт порывам ветра тускло поблескивало полуоткрытое слуховое оконце.

– Странно…

Макс заинтересованно отколупнул со стены клочок густого мха. Из дырки сверкнуло матовое стекло.

– Теплица что ли? Вообще ни пойми чего. Ни окон, ни дверей, полна горница… Где тут у них хоть дверь-то?

Оскальзываясь на глинистом песке, начал осторожно обходить здание. Едва глянув за угол, судорожно отшатнулся обратно.

Метрах в десяти, плотоядно поглядывая на крышу покосившейся беседки, замерла стая гиен. Наверху, взъерошенный, окровавленный кот из последних сил пытался удержаться на скользком мху черепицы.

Макс лихорадочно заозирался, прикидывая варианты.

Паршиво. Деревца всё такая же жалкая мелочь. Сплошные тощие метёлки с хвостами. Это ещё повезло, что дождь и песок. Здорово приглушает звуки. Иначе эти твари уже бы наверняка всё услышали. А так, пока эти ненасытные овцы сидят и тупят, можно по-тихому отойти и попытаться взгромоздиться на ёлку. Да. И сидеть как дурак под дождём до второго пришествия… Ага, один такой уже взгромоздился. Бедный кот. Наверно вышел прогуляться, а эти застали врасплох. Кинулись всем скопом, вот и пришлось бедному Барсику сигать куда попало. Как он там, жив ещё?

Сжимая фомку, осторожно заглянул за угол. Кот уже совсем обессилел и начал медленно сползать к краю. Гиены предвкушающе сгрудились под навес.

Затаив дыхание, Макс медленно высунулся чуть подальше. В глаза сразу бросился небольшой балкон метрах в двух от земли. Решение созрело молниеносно.

– А ну, вашу мать! – утробно взревел Макс, со всей дури шарахнув фомкой по стене. – Пошли отсюда!

Размахивая железкой, кинулся к беседке.

– Убь-ю-ю-ю!

Гиены на миг испуганно присели и, поджав хвосты, кинулись врассыпную.

Кот шлёпнулся наземь и, приволакивая задние ноги, попытался ползти. Увидев падение долгожданной жертвы, стая опомнилась и круто развернулась.

– Чёрт! – выругался Макс.

На бегу схватил кота за шкирку и метнулся к балкону. Кот тут же извернулся и вцепился зубами в руку.

– Свои, дурак! – зашипел от боли Макс.

В доли секунды швырнул кота за парапет, следом фомку и отчаянно сиганул вверх. Сзади запоздало звонко клацнули зубы.

Макс пулей перевалился через ограждение и, тяжело дыша, обессилено привалился спиной к тёплой стене. Поднёс к лицу прокушенную ладонь и, критически оглядев сочащиеся кровью четыре тонкие дырочки, сокрушённо вздохнул.

– Дурдом какой-то. Вот тебе и погладь хорошего котика, называется!

Смахнул кровь и покосился на мокрое взъерошенное тельце. Тощие окровавленные бока едва заметно вздымались. Значит жив. Пока. Ладно, жив так жив, а вот с этими тварями надо что-то делать…

Поднял фомку и осторожно заглянул за парапет. Гиены заинтересованно задрали головы и нетерпеливо заскулили. Дескать, наконец-то соизволил. Давай, спускайся. Мы добрые.

– Ага, ща-з-з-з! – хмыкнул Макс. – Радуйтесь, что кирпича на вас нет!

Убедившись, что запрыгнуть на балкон им никак не удастся, отвернулся к стеклянному блоку, оценивающе оглядывая сверху донизу.

И в самом деле, странная конструкция. Ни одного даже самого завалящего кирпичика. Как будто собрали из панельного конструктора. Какой-то сплошной модерн, стекло и пластик. Дороговато наверно вышло. Только вот что-то хозяева давненько не занимались уборкой. Всё стекло в пылище. Даже мох по углам нарос.