Герои Древней Руси

А Тугарин-Змей в ту пору от пут освободился, расправил крылья и взмыл в небо. Тут и очнулся Алёша. Увидел улетающего Тугарина и взмолился небу:

– Собери тучу грозную с градом, с дождём!

Налетела тёмная туча, стеной стал ливень проливной. Намокли крылья Тугарина. Грохнулся он на землю. Не стал медлить Алёша Попович, вскочил врагу на чёрную грудь и отсёк ему голову. Так и пропал злой Тугарин Змеевич.

Садко и его гусли звончатые

В славном Новеграде жил Садко. Не был он богатырём, зато слыл великим гусельщиком. Ходил Садко по честным пирам, потешал купцов да бояр. Пошёл он на Ильмень-озеро, сел на синь-горюч камень и начал играть в гусли яровчатые. Волшебные то были гусельки, всякого плясать заставляли. И от песни Садко ноги сами в пляс пускались:

– Из-под белой берёзы
Бежит речка невеличка,
Бежит речка невеличка,
Вода ключевая.
Как по этой быстрой речке,
Как по этой быстрой речке
Плывёт селезенко,
Плывёт селезенко…

Играл Садко весь день с утра до вечера. А к вечеру озеро расходилось, волна с песком смешалась. И тут вышел из озера Царь Морской. Борода зелёная, с неё вода струится. Кудри волнами на плечи ложатся. Голос гулкий. И говорит Царь Морской:

– Благодарю тебя, Садко Новгородский! Потешил меня. Был у нас в подводном царстве пир честной, развеселил ты моих любезных гостей. За то пожалую тебя благодарностью. Завтра как позовут на пир или свадебку, как станут вино пить да похваляться, ты и скажи: «Знаю я, что есть в Ильмень-озере рыба – золотое перо». Закладывай свою голову против лавки в Гостином Двору

.

Сказал и сгинул. Только круги по воде пошли.

А Садко так и сделал по слову Царя Морского. Заспорил с купцами, и заложили они лавки с дорогими товарами. Сплёл Садко невод шёлковый, закинул его в озеро и добыл рыбку – золотое перо. Нечего делать, отдали купцы проспоренное. И стал Садко богатым гостем.

Ездил теперь он торговать по разным местам, сёлам и городам. Выстроил себе палаты белокаменные, изукрасил их изразцами муравлёными. Потолок, словно синее небо: днём по нему солнышко ходит, ночью месяц светит да звёздочки мерцают. Насыпал он доверху бочки сороковые

золотом, драгоценными каменьями да крупным скатным жемчугом. Потом построил тридцать кораблей и отправился торговать за сине-море.

Вышел он в сине-море, а тут поднялся ветер. Паруса рвёт. Волна корабли захлёстывает, мачты ломает.

И вдруг посреди моря в разгар бури стали корабли на месте, будто приклеенные. Не идут, не движутся.

И тут догадался Садко, что с ними приключилось.

– Сколько по морю ни ходили, а Морскому Царю дани не плачивали, – сказал он.

Бросили они жемчуг скатный. Градом сыпался жемчуг в волны морские. Не помогло. Золото выбросили.

Проглотила волна золотые слитки. И опять не хочет смириться сине-море. Бьёт и бьёт волной. Паруса гудят, а корабли с места не двинутся. Тогда приказал Садко спустить на воду доску дубовую. Лёг он на неё и поплыл в открытое море. Никакого богатства не взял с собой, а только любимые гусли яровчатые.

Тут же море успокоилось. Уплыли корабли. Волна Садко легонько укачивает, ветерок овевает, солнышко печёт. Он и заснул. А как проснулся, видит, оказался он на самом дне Океан-моря. Перед ним палаты белокаменные. Он и вошёл. А там сидит Морской Царь и говорит такие слова:

– Здравствуй, Садко Новгородский, купец богатый. Сколько по морю ты плавал, а дани не платил. Теперь сам пришёл мне в подарочек. Помню я, ты мастер играть на гусельках. Сыграй-ка мне.

Делать нечего, положил Садко гусли на колени, тронул струны и заиграл, запел:

– Плывёт серый селезенко,
Плывёт серый селезенко
Тихою водою, тихою водою –
Пеною морскою, пеною морскою…

Заплясал царь Морской. Заколебалось сине-море, расходилась на нём волна высокая. Играл Садко день, и другой, и третий. Пляшет Царь Морской, бородой зелёной трясет. Буря на море совсем разгулялась.

Вспенились волны, с жёлтым песком смешались.

И неделю играл Садко, и другую, и третью. Ходит волна морская горами. Ревёт ветер. Стало корабли разбивать. А Садко играет. А Царь Морской всё пляшет. Притомился Садко. Мочи уж нет. Тогда решил он схитрить. Порвал струны шёлковые, повыломал шпинёчки дубовые и говорит:

– Струны у меня порвались, шпинёчки повыскакивали. Не могу играть. Отпусти домой за новыми гуслями.

Царь Морской подумал-подумал и отвечает:

– Отпущу тебя, Садко Новгородский. Но сначала женись на моей, Царя Морского и Царицы Белорыбицы дочери. Так верней будет, что вернёшься. А зовут дочь мою младшую любимую Чернавкою.

И теперь делать нечего. Согласился Садко. Сыграли свадьбу. На пиру кого только не было. И водяной на соме верхом прикатил. И русалки с зелёными волосами, струившимися по воде. И щука, рыба вещая. И кит чудесный. Задарили Садко раковинами жемчужными, водорослями шёлковыми, песком золотым. Отгуляли. Отпраздновали. И лёг спать Садко с молодой женой Чернавкой. Не успел он её коснуться, как заснул мёртвым сном.

Проснулся Садко, огляделся и удивился. Лежит он на крутом бережку речки Чернавки. А к берегу подходят его корабли. Долго дивовались корабельщики чуду. Ведь оставили они Садко посреди моря синего, а встретили здесь, у родного Нова-города.

Ничего не рассказал Садко, но уж больше в море не выходил. А ходил он иногда на берег малой речки Чернавки, трогал струны гусель своих волшебных и пел:

– Плывёт утка-селезенка,
Плывёт утка-селезенка
Тихою водою, тихою водою…

И тиха была речка Чернавка, лишь грустно плескала волной о берег песчаный. То ли спал в то время Царь Морской. То ли не до пляски было ему, когда любимая младшая дочь Чернавка печалится о муже своём Садко и слабо вздыхает, будто волна речная.

Да и Садко невесело. Наигрывает он на гусельках волшебных и поёт:

– Она много матка-Волга в себя рек побрала,
Побольше того она ручьёв выпила.
Давала плёсы она долинские,
А горы-долы сорочинские.
Устьев пустила она ровно семьдесят,
Широк перевоз да под Новым-градом…

Герои народные.

По мотивам летописи Повесть временных лет

Соколик и воевода Претич

Он был маленький, щуплый. Рубаха, оттянутая ветром, билась на спине белым крылом. Казалось, вот-вот унесёт его со стены. Но он цепко стоял, уперев босые ноги в тёплый от солнца бревенчатый настил. И глаз у него был цепкий, острый. Соколиный. Его так и прозывали – Соколиком.

Плотно обложили Киев печенеги

. Обжились у стен его, на берегу быстрой Лыбеди