О чем кричат Вороны

О чем кричат Вороны
Лера Сид

Александр Белый ведёт свое первое дело – девушка убита у собственного подъезда. В ходе опроса соседей погибшей он знакомится с Алисой, художницей-социофобом, которая знает об убийстве даже больше, чем его. Сценарии её сновидений с поразительной точностью совпадают с реальными преступлениями. Но вскоре сны превращаются в кошмар наяву, а таинственная череда смертей продолжается. Сможет ли Белый поймать неуловимого убийцу? И получится ли у Алисы преодолеть свои страхи и спасти не только жизни других, но и свою собственную?

Лера Сид

О чем кричат Вороны

Сон или реальность?

Немного дрожащими пальцами девушка достает ключ из замочной скважины. Приятное волнение волнами тепла распространяется по телу. Мягкая улыбка расцветает на её светлом лице.

Разворот. Мягкий цветочный аромат зависает в воздухе, смешавшись с тяжелой пылью, осевшей на окнах и стенах старого, но все еще обитаемого подъезда. Девушка срывается с места и движется к ней, ко встрече, которую она ждала так долго.

Изумрудный проблеск на фоне оранжевой стены, резкий поворот и звук спускающихся по лестнице шагов. Из приоткрытого окна доносится крик ворона, едва заглушаемый щебетанием птиц.

Сознание стремится выхватить всё новые и новые подробности: прикусывание нижней губы, изящное запястье, показавшееся из-под рукава белой блузки, позвякивающие ключи во внутреннем кармане джинсовой куртки, крутящийся и уходящий вниз лестничный пролет. Громкий вой ветра заставляет другие звуки затихнуть. Взгляд скользит по окну, за которым стоит высокое дерево. Маленький желтый листочек, зависший на мгновение в воздухе, секунду спустя, медленно опускается вслед за девушкой – вниз.

Она ощущает чьё-то присутствие. Но не слышит ничего, кроме звука спускающихся шагов и собственного прерывистого дыхания. Все ее мысли уже там, на перекрестке дорог, где они договорились встретиться. Пульс учащается. Девушка сильнее сжимает телефон в руке.

Странное предчувствие. Необъяснимый страх. Хочется выбежать наружу: внутренний инстинкт заставляет как можно скорее выйти на улицу, глубоко вдохнуть и позволить бешеному стуку сердца наконец успокоиться. Но вопреки желаниям, грудь лишь сильнее сжимает от внутреннего дискомфорта и навязчивого запаха строительной пыли.

Последний поворот – скрип скользящей по полу подошвы. Где-то сбоку раздается звук ссыпающейся штукатурки. Запах пыли становится ещё сильнее, заставляя задержать дыхание. Дрожащие пальцы нажимают на кнопку рядом с дверью, и она отворяется с характерным звуком. Трещина на стене становится больше, и… Удар!

Резкая боль в затылке. Красное полотно застилает глаза. Тихий выдох. Нос щекочут запахи железа и строительной пыли. Новый удар – на этот раз о землю. Асфальт больно царапает щёку. Она смотрит перед собой слепыми от крови глазами. Торопливый звук шагов уносится прочь в темноту ночи.

Громкий стук сердца постепенно стихает. Сил держаться в стороне от роковой встречи становится все меньше и меньше. Наконец грудь опадает в последний раз, как березовый лист, некогда сорвавшийся и запутавшийся в светлых волосах девушки. Без шанса на восстановление. Без шанса на жизнь.

Ворон смотрит на дорогу и издает длинный звук, похожий то ли на карканье, то ли на стон. Словно этим звуком он говорит: «Вот вы и встретились».

И, сорвавшись с ветки, улетает прочь.

Глава 1

I

Звук клавиатуры разносился по небольшой комнате, скромно обставленной старой мебелью. Острый, вздёрнутый кончик носа покраснел от холода, пальцы немного озябли. Алиса записывала свои сновидения. Образы невероятно быстрой вереницей крутились в голове, так и норовя поскорее ускользнуть.

В комнате было темно. Кроме окна, единственным источником света был монитор, который освещал бледное лицо девушки. На большой кровати расположились исписанные листы бумаги и два толстых альбома с рисунками. Рядом на подушке отдыхал плюшевый кот, который с улыбкой наблюдал за работой, кипящей за столом.

Ветер за окном качнул ветви близлежащего дерева, отчего сидевший на нём воробей отпрянул и взлетел, скрывшись за соседним домом. Через несколько секунд до ушей девушки донесся тихий звук ударяющегося в окно дождя. Алиса обернулась в его сторону и посмотрела на темно-серое небо, затянутое дождевыми тучами. Она выпрямилась, но осталась сидеть на месте. Дождевые капли разбивались об окно, оставляя после себя медленно стекающие водяные дорожки.

Рука потянулась к баночке с лекарством. Девушка положила в рот несколько таблеток и запила водой. Ветер за окном завыл, подгоняя тяжелые дождевые тучи. Она убрала за уши тёмно-синие пряди, закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Несмотря на тревожные повторяющиеся сновидения, Алиса снова чувствовала умиротворение. У неё нет повода беспокоиться. Это всего лишь сны. Так ведь?

II

Алиса резко подняла голову с подушки и посмотрела в пустоту растерянным взглядом. Сновидение вновь заставило встрепенуться. Это было тревожно, трепетно и интимно. И снова это таинственное видение: незнакомая девушка стремительно спускается по лестнице, резкое движение, кровь и оглушающий крик большого ворона.

Алиса дрожала. По лицу от корней волос и вниз стекали капли пота. Она прикоснулась ко лбу. Пот оказался липким и на удивление теплым, отчего Алиса неосознанно поднесла руку к лицу и всмотрелась в пятно, оставшееся на пальцах. В темноте она смогла различить, что ладонь окрасилась в темный цвет. Сжала пальцы в кулак и ощутила ту же теплую липкость, которая сопровождала её во сне.

– Это кровь!

Она вскрикнула. Дернулась вперед, поднимая голову с подушки, и сбросила с себя душащие пальцы очередного страшного сна.

Алиса пыталась отдышаться, прижав дрожащие ладони к груди. Но в ту же секунду она подняла их и приблизила к лицу. Взгляд остановился на тонких длинных пальцах, кожа вокруг ногтей была искусанной из-за дерматофагии[1 - Дерматофагия (от древнегреческого ????? – кожа – и ?????? – еда) – это навязчивое расстройство грызения или кусания собственной кожи, чаще всего пальцев.], которую Алиса за два года психотерапии вылечить не смогла. Ладони были чистыми – никакого намёка на кровь.

– О Боже… Это сон. Всего лишь сон…

Девушка встала с кровати, подошла к окну и открыла его настежь. Несмотря на пробирающий до костей холод внутри сновидения, она ощущала духоту в комнате, в которой проснулась. Свежий воздух успокаивающе коснулся лица, приводя Алису в чувство.

Спать больше не хотелось. Не после повторяющегося тревожного видения, преследующего Алису во снах. Теперь уже каждую ночь.

Она отвернулась от окна и пошла в ванную комнату. Девушка стояла под напором воды, бьющим по широким плечам, и отпускала мысли прочь. Горячая вода сделала своё дело, тело расслабилось, и Алиса ощутила голод, который редко появлялся у неё по утрам.

После душа и умывания она задержала взгляд на лице в зеркале. Капельки воды блестели на чётком контуре губ, когда Алиса наклонилась к отражению, чтобы прошептать:

– Всё такая же уродливая.

Утренний ритуал был завершен.

Прохладный воздух коснулся разгоряченной кожи, когда Алиса вернулась в комнату. Она поёжилась, но не закрыла окно. Натянув на себя пуловер, Алиса собрала мокрые волосы в низкий слабый хвост.

Глаза девушки забегали по книгам, уютно устроившихся на полу рядом со шкафом. Она стала что-то внимательно высматривать среди них. Ладонь потянулась к черной мягкой обложке с застежкой. Она открыла дневник и прочла надпись на первой странице: «Моей дочери Алисе».

Она сжала пересохшие губы. Этот дневник ей подарила мать, отношения с которой всегда были крайне натянутыми, а теперь и вовсе сошли на нет. Она жила своей жизнью так, словно у неё и вовсе нет дочери. Один или два раза в год эта женщина вспоминала об Алисе, отправляла скаченную из интернета открытку, приуроченную к какому-нибудь празднику, и благополучно забывала прочесть ответ. Формальный, такой же сухой, как руки женщины, которую она должна называть мамой. Но не ответить Алиса не могла. Ей было проще сделать это и не будить странное, иррациональное чувство вины, возникавшее всякий раз при общении с матерью.

Она постаралась отвлечься от неприятных мыслей, пролистала исписанные страницы и задержала взгляд на карандашных зарисовках. Алиса любила рисовать. И это оказалось единственным безболезненным и прибыльным делом за двадцать четыре года жизни, за которые она пыталась найти себя в недружелюбном мире. Алиса особенно любила рисовать картины, приходящие на ум спонтанно, например, во время прогулок или в процессе чтения. А иногда вдохновение находило её во снах.

Вспомнив, зачем взяла в руки дневник, она подняла голову, окидывая взглядом комнату. Черная ручка лежала на столе. Алиса взяла её, перелистнула страницу лежащего на коленях дневника и принялась записывать то, что увидела во сне. Стараясь не упустить ни единой детали, она раз за разом мысленно возвращалась к ощущениям, охватившим её тогда: сдавленное чувство в груди, нарастающий гул в ушах и учащённое сердцебиение, а также животный, ни с чем не сравнимый страх.

Когда эмоции из сновидения были облечены в слова и перенесены на бумагу, она еще раз взглянула на исписанный лист и прижала кулак к груди. Заново переживать это уже в реальности было для Алисы волнительно. Она записывала эмоции и образы, что возникали в её сознании и искала в них ответ. Ответ на вопрос: «Почему я вижу этот сон?»

Она захлопнула дневник и посмотрела в окно. Небо застилали темно-серые тучи, ветер играл с ветвями деревьев. Она даже не заметила, как в комнате потемнело.

Ей вдруг захотелось кофе. Это желание столкнулось в голове со страхом оказаться в центре внимания. «А что, если там будет новый бариста? Что, если кто-то посмотрит на меня косо? Или, ещё хуже, осуждающе? А вдруг кто-то надо мной посмеётся?» По спине пробежала дрожь, и она с трудом сжала в кулаки похолодевшие пальцы.

– Н-нет, не сегодня.

Живот заурчал, напоминая о том, что она ещё не завтракала. Алиса развернулась и через пару шагов оказалась на кухне. Она включила чайник, достала чашку с принтом невыспавшегося кота и поставила рядом банку растворимого кофе.

Алиса открыла холодильник и обвела взглядом содержимое полок: банка сметаны, пустой лоток яиц и бутылка воды. Открыв морозильный отдел, она нашла прилипшую к стенкам упаковку того, что когда-то было пельменями. Хмыкнув, Алиса закрыла холодильник и заглянула в шкафчик над головой.

– Гречка и сметана? Плохая идея.

Ей ничего не оставалось, кроме как собраться и пойти за продуктами, чтобы закупиться на неделю или две до следующего выхода на улицу. Алиса поморщилась, когда подумала, что ей предстоит встретиться с толпой несносных пожилых женщин, которые любят нарушать личное пространство и спорить с кассирами, или родителями, которые берут с собой детей в продуктовый и удивляются тому, что ребёнок капризничает и кричит «Купи!»

Но другого выхода не было. Ей необходимо было пойти в магазин, если Алиса хотела прожить ещё какое-то время, не умерев от голода.

«Потом», – подумала она, возвращая кружку и полупустую банку с растворимым кофе на место. Достав пакет с мусором, девушка выбросила все негодные продукты из холодильника и с полок. Алиса не сдержала вздох сожаления, когда отправила неоткрытую банку сметаны с истекшим сроком годности в мусорный пакет.