– Ты мне не говорил. Как давно это было?
– В прошлую среду. Я хотел дать ему побольше времени.
– Он ответил письменно?
– Нет, по телефону. Я не очень разобрал слова. Слуга сказал, граф был в отъезде, но будет рад отужинать с нами. Он сожалел, что не смог написать, его отозвали по делам.
– Сахарная фабрика, надо полагать?
– Очень возможно.
– Чертовски тихо, как сказал могильщик, – сострил Дики.
– Да, все ужинают в той стеклянной коробке. Видно сквозь листву.
– Полагаю, они знают, что его надо направить к нам.
– О да.
Они замолчали, и чуть погодя Филип воскликнул:
– А вот и мальчик!
С немалым возбуждением они смотрели, как к ним приближается маленькая фигурка – по дорожке из серой гальки, служащей венецианцам вместо гравия. Они сразу отметили, что он держался с важностью. Если он и пережил шок, по нему это было незаметно. Мальчик остановился перед ними, улыбаясь и тяжело дыша.
– Ho fatto un corso, – сказал он, раздуваясь от гордости.
– Что это значит?
– Говорит, что бежал.
– Надо думать.
Друзья обменялись недоуменными взглядами.
– Надо отдать ему должное, он держит марку, – заметил Дики с мрачным восхищением, понимая, что их розыгрыш провалился. – Но я так думаю, итальянские детишки что ни день видят трупы. Все равно, спроси его, что сказал джентльмен.
– Che cosa ha detto il signore?[30 - Что сказал синьор? (ит.).] – спросил Филип.
Мальчик ответил, все еще тяжело дыша:
– Accetta con molto piacere. Fra pochi minuti sard qui[31 - Приду с большим удовольствием. Буду через несколько минут (ит.).].
Филип смотрел на него в изумлении.
– Si, si, signore, – повторил мальчик. – Cosi ha detto, «vengo con molto piacere»[32 - Да, да, синьоры, так и сказал: «Приду с большим удовольствием» (ит.).].
– Что он сказал? – нервно спросил Дики.
– Сказал, что джентльмен принял наше приглашение с большим удовольствием и будет здесь через несколько минут.
– Ну, конечно, – фыркнул Дики, когда мальчик, насвистывая, ушел, получив свои mancia[33 - Чаевые (ит.).], – пудрит нам мозги. Но он молоток. Ему ведь не больше двенадцати.
Филип огляделся, сжимая и разжимая пальцы.
– Не верю, что он это выдумал.
– Тогда как же?
Филип промолчал.
– Как это место похоже на кладбище, – неожиданно заметил он, – со всеми этими кипарисами и жуткими инструментами дорожных рабочих на каждом шагу.
– Здесь бы не помешали китайские фонарики, – подхватил тему Дики. – Но твое больное воображение не помогает нам решить загадку нашего друга в лодке. Этот пострел нас что, одурачил или как?
– Скоро увидим, – ответил Филип. – Он сказал, через несколько минут.
Они сидели, прислушиваясь.
– У меня мандраж от этого ожидания, – заявил Дики. – Давай позовем этого сорванца и заставим рассказать, что там на самом деле случилось.
– Нет-нет, Дики, это было бы слишком грубо. Давай попробуем разгадать сами. Будем двигаться от известного к неизвестному, как в детективных историях. Мальчик уходит. Приходит на пристань. Видит там каких-нибудь смурных лоботрясов…
– Это вряд ли, – возразил Дики. – Когда мы уходили, там оставалось только два-три ротозея.
– В любом случае, он наткнулся на rampino, который пригрозил позвать стражу.
– Он мог смотаться за выпивкой, – предположил Дики. – Ты снабдил его средствами, а жизнь его наверняка не балует.
– Ну, в таком случае мальчик увидел бы… что?
– Просто кусок парусины, под которым вроде бы кто-то лежит.
– И что бы он тогда сделал? Поставь себя на его место, Дики.
Дики чуть скривился.
– Полагаю, он решил бы, что человек отдыхает под брезентом, и сказал: «Эй, вы там!» – этим своим пронзительным итальянским голоском, от которого любой…
– Да-да, а дальше?
– Дальше, пожалуй, раз уж он такой предприимчивый малый, он бы спустился в гондолу и тронул парусину и… ну, пожалуй, перестал бы шуметь, – неуверенно заключил Дики. – Он бы понял, что дело плохо. Ты должен признать, – добавил он, – проще было бы заключить, что на полпути он встретил приятеля, который ему сказал, что его обдурили: тогда бы он где-нибудь послонялся, выкурил бы сигаретку и вернулся, тяжело дыша, со своей сказочкой – просто чтобы утереть нам нос.
– Это наиболее рациональное объяснение, – согласился Филип. – Но просто забавы ради давай предположим, что, когда он позвал, парусина зашевелилась и поднялась, из-под края показалась рука и…
Послышался звук шагов по камням, и друзья услышали, как кто-то говорит с придыханием:
– Per qui, signor Conte[34 - Сюда, господин граф (ит.).].