По чужой дороге

Может, на больничный уйти? – пришёл в голову традиционный выход из ситуации. – Нет. Тогдаона меня точно убьёт. Что же делать?

– Саня, да не волнуйся ты, мы вместе придумаем. Все на выходных подумаем и потом обсудим идеи. Правда, ребят? – то зазвучал спасительный голосок дорогой подружки Сашеньки. Волнение Сани от этого уверенного ласкового тембра сразу стало затихать. Как же хорошо, когда есть настоящие друзья. – Можно спросить у прошлого выпуска, чем они удивляли. Или у Тамары Михайловны попросим помощи, пусть подскажет, что можно подготовить. Куда она денется, поможет!

Закончив фразу, Панкратова обнадеживающе глянула на подругу.

– Зачем нам-то заморачиваться, не пойму? Пусть Тарасова думает все выходные, – Лиля твёрдо была настроена поругаться. Сегодня не повезло Тарасовой, от придирок теперь не сбежать.

Как ни странно, провокация сработала. Тарасова повелась на вызов:

– А я могу вообще не приходить на последний звонок!

Саня от напряжения со всей силы хлопнула себя ладошками по бёдрам, сжала кулаки и во все глаза уставилась на Лилю. Обычно дружелюбное выражение лица на сей раз демонстрировало буйное негодование. Желание подойти и стукнуть зазнайку было невыносимо высоко. Класс притих, наблюдая за потасовкой.

– Саш, успокойся, пожалуйста. Не обращай внимания, – Панкратова, не на шутку испугавшись, подскочила к подруге.

– Сань, придумаем мы этот концерт, нашли проблему. Девчонки, делаете из мухи слона, честное слово, – разводил ситуацию Чайкин. – Нашли из-за чего рамсовать. Из-за детского утренника.

По кабинету послышались поддерживающие Чайкина негромкие возгласы и смех ребят:

– Ну, правда, нашли проблему.

– Что к чему вообще ругаются, было бы из-за чего!

– Где вообще историчка-то? Заболела? Может, вообще урока не будет? Первого урока же не было…

Интерес к конфликту угасал, ребята стали обсуждать пропажу учительницы. Лиля победоносно, с чуть заметной усмешкой, блуждающим по лицу взглядом, рассматривала соперницу. Вроде, дело сделано, Тарасову аж потряхивает, ещё чуть-чуть и из ушей пойдёт пар. Но это ещё не всё, Зубарева не чувствовала удовлетворения от конфликта. Лиля состроила обиженное лицо, манерно оглядела Саню, села за свою парту и обратилась к подружке – Тане Малашенко, сидящей впереди неё:

– Как дикарка себя ведёт. Шуток вообще не понимает. Видела лицо её? Я чуть не напугалась. Во сне приснится, трусами не отмашешься.

Малашенко, довольно улыбаясь, кивнула. А Зубарева, повернувшись к Сане, добавила:

– Тарасова, да можешь и не приходить на последний звонок. Мне вообще всё равно, – и через двухсекундную паузу продолжила: – Только, если вдруг пойдешь, кроссовки вымой, пожалуйста.

– Тебе какое дело вообще до моих кроссовок? Тебя это волнует, что ли? – Саня даже не заметила, что уже кричит на весь класс.

А класс вновь притих и наблюдал. После весёлого танца Толи конфликт стал вторым интересным происшествием за утро. Хотя нет, даже третьим, ещё и учительница не явилась на урок. Дети не зря этим утром пришли в школу, будет что мамам рассказать дома. Зубарева с насмешкой посмотрела на жертву собственных нападок:

– Конечно, волнует, – и наигранно ласково добавила: – Кому ты ещё нужна, кроме меня?

Тарасова после разговора с Тамарой Михайловной, расстроенная непосильной дилеммой, совсем забыла про обещание помыть обувь. Но слышать замечания от Зубаревой желания не было никакого.

– Я кому нужна? Маме, Панкратовой, Овчаренко. Вот ещё и тебе? Счастье-то какое! Вам что всем надо от моих кроссовок? Вы чего все на них смотрите? У вас своих нет? Мои кроссовки. Захочу вообще мыть не буду никогда!

Саня возмущённо махала руками, лицо горело, и головой-то она понимала, что Лиля её специально выводит из себя, но ничего с собой поделать не могла. Высказав всё, что думала, под недоумённые взгляды одноклассников она в четыре больших шага оказалась у дверей. Намереваясь немедленно отмыть до кристальной, первозданной чистоты осточертевшие кроссовки, девчонка торопилась в школьный туалет. И уже на выходе услышала тот самый голос, который ей очень хотелось сейчас заглушить и больше никогда не слышать. Лиля, смеясь, бросила вслед:

– Тарасова меня слушается. Рванула ракетой! Тарасова, голову тоже помой! А то недели две не мыла уже!

Вот теперь всё! Финита ля комедия! Теперь Зубарева была полностью довольна собой. Враг повержен, есть чем гордиться. Вместе с Малашенко она заливалась смехом, довольная и счастливая.

Дальнейшее Саня помнила смутно, как в тумане. Как будто голова была чужая, непонятная. Она видела, как к Лиле подошла Сашенька и затолковала про совесть, доброту. 11 «В» гудел словно улей, но слов не разобрать, только монотонный гул.

Тарасова совершенно спокойно развернулась от дверей кабинета и, ни на кого не глядя, подошла к окну. На подоконнике стояли два горшка с комнатными цветами. Совсем неожиданно из глубины памяти в ушах зазвучали слова биологички: «Комнатные растения в школе не только служат для очищения воздуха и создания уюта, но и для того чтобы воспитать в детях трепетное и уважительное отношение к живой природе». Вот! То что надо! Воспитать уважительное отношение к природе. А человек – это верхняя ступень развития природы. Наспех выбрав из фиалки и хлорофитума последний, Саня, неся перед собой растение, со стеклянными глазами подошла к развесёлой Зубаревой. Лиля, увидев перед собой недавно побитого и униженного неприятеля с цветком в руке, онемела от удивления. Она ожидала перепалки, скандала, ссоры, но никак не представляла, что Тарасова в финале подарит ей цветок в горшке. И правильно, что не ожидала. Подойдя вплотную к задире, Саня ловко надела хлорофитум как корону на голову победительнице конфликта. Длинные свисающие листья цветка обрамляли перекошенное лицо королевы красоты, превращая её в Медузу Горгону. Видимо, растение вчера поливали, влажная земля сыпалась на белоснежную новенькую блузочку красотки, превращая в грязное тряпьё.

Саня не чувствовала абсолютно ничего, спокойно взяв сумку, и, позабыв, что даже ничего не успела достать, машинально прихватила одну из книг, выложенных соседом по парте Толей, перепутав с учебником.

– Вот даёт! – смеялись парни.

– Дура, что ли? – кричала Лиля и её поддерживала Малашенко.

В защиту подруги часто щебетала Сашенька, и, что особенно приятно, поддерживал Чайкин:

– Лиль, так-то, ты сама виновата. Что ты привязалась к ней? Нарвалась – получила.

Ступая тяжёлым шагом, который отдавался эхом в ушах в пустом школьном коридоре, Саня обречённо двигалась к туалету. Сейчас она вымоет кроссовки и сделает вид, что ничего этого не было. Надо же, сколько неприятностей из-за невымытой обуви. Девушка никогда не придавала значения таким пустякам, подумаешь, пятно на футболке или мятые джинсы, человека должны украшать мысли и понятия. А трепетное отношение к внешнему виду встречается у эгоистов и пустых людей. Ведь человек, занятый думами о том, что можно сделать доброго, и, что ещё важнее, как это сделать, почти не имеет свободного времени, дела занимают всё пространство и на себя его совсем не остаётся. Саня была полностью убеждена в этой мысли. Правда, дорогая подружка Сашенька выбивалась из этой аксиомы, придуманной Тарасовой. Ведь подружка и добрая, и всегда нарядная, как-то же ей это удаётся? Но Панкратова, скорее, исключение из правил, таких людей, как она, Саня больше не встречала. Они всегда будут подругами, потому что лучше Сашеньки нет никого. Это точно, это вторая аксиома, придуманная девчонкой. Настоящая дружба встречается крайне редко. Многие знакомые девчонки дружили небольшими кучками. Вроде со стороны смотрится хорошо, у тебя всего одна подруга, а здесь – целых три. Но не глупая Саня давно приметила, что в такой дружбе хватает и подлости. Пока ты отсутствуешь, обсуждают тебя, стоит тебе появиться, как ни в чём не бывало обсуждают ту подругу, которой сейчас нет рядом. Чем больше подружек, тем путаней и коварней женская дружба. Частенько сердечные друзья плетут крепкие паутины из сплетен, а невольно попавшая в сети жертва, пытаясь выбраться, всё больше запутывается. Особо искусные мастерицы плетут сплетни—кружева. Ажурный рисунок таких небылиц поражает воображение слушателей, изумительные подробности и замысловатые повороты присущи впечатлительным подружкам с отличной фантазией. А толчком к плетению может послужить что угодно: капелька зависти или немного глупой обиды, и вот уже умелицы хватаются за работу. Поэтому Саня и Сашенька поклялись навек быть друг другу, как родные сестрички, и не предавать.

Саня направилась на хоккейную коробку. Настроение пропало окончательно, даже долгожданные майские выходные уже не казались праздниками, а просто свободными днями, позволяющими отдохнуть от ненужных людей и лишних движений. Хотелось лечь с головой под одеяло и уснуть, а проснуться весёлой и отдохнувшей. И вокруг чтобы были только добрые и отзывчивые люди. Мысль же о том, что нужно возвращаться в школу на занятия была невыносима. Никого видеть не хотелось. Домой нельзя, родители уже должны прийти с работы и, конечно, будут выспрашивать, почему не на занятиях. А ещё хуже будет, если классная домой позвонит. Но обычно она таких шагов не предпринимала, предпочитая разбираться без мам и пап.

На коробке никого не было. Накрапывал мелкий дождик, пасмурная погода и серое утро клонили в сон. Саня уселась на тополиный пенёк. Когда здесь собиралось много народу (обычно после последнего урока все подтягивались выпустить пар), этот пенёк выступал в роли королевского трона – все стоят, а один счастливчик сидит и упорно делает вид, что не насиделся во время уроков. Закурив сигарету и почувствовав лёгкую тошноту, Саня задумчиво глядела на небо. Неприятные мысли лезли в голову, страха не было, скорее чувство безысходности. Зубарева не оставит так просто сегодняшнее происшествие. Стоит Тарасовой появиться на следующем уроке – последует вендетта. Теперь Лиля не отстанет, все уроки напролёт будет сверлить ненавидящим взглядом, обсуждать и оскорблять.

Тарасова отшвырнула окурок и тут же, не почувствовав облегчения, вытянула из пачки вторую сигарету. На коленях лежала книга, норовящая свалиться на влажную землю. Зажав сигу в зубах и щурясь от едкого дыма, девчонка попыталась впихнуть в тесное пространство сумки, ненароком украденное издание. Книга не помещалась, раздражённая Санька уставилась на обложку и только тогда сообразила, что подцепила чужое.

Откуда она взялась? Отродясь такой книги дома не было. Ну конечно, у Толика подрезала, ворюга. Делать ему нечего, таскает всякую ерунду в школу.

В шутку похвалив сама себя за хозяйственность, прочитала название «Магия и жизнь». На твёрдом ламинированном переплёте был изображен силуэт человека с разведёнными в стороны руками и ногами. От силуэта исходило свечение, а вокруг – тайные знаки и непонятные иероглифы. Заинтригованная Саня даже выплюнула дымящуюся никотинку, немилосердно разъедающую глазные яблоки.

Раскрыв книженцию сразу посередине, девчонка цепким, жадным взглядом пробежала глазами по заголовку, выделенному жирным чёрным цветом: «Как привлечь богатство».

Ничего себе? Это где же Толик такую книжечку-то достал? Хотя неудивительно теперь, что он из такой обеспеченной семьи, может, они благодаря этой книге и разбогатели?

Весёлые мысли перебивали одна другую, просто безумно захотелось проверить, а неужели действительно возможно с помощью потусторонних сил изменить жизнь к лучшему? Было бы чертовски здорово. Забыв про неприятности, девчонка углубилась в чтение, с нетерпением хотелось быстрее узнать, как же стать богатой. Предлагалось поймать летучую мышь, засушить её, затем положить в коробочку вместе с деньгами, предварительно разменянными в церкви, и зарыть это всё дело под дубом в четверг на растущей луне.

Интересно, почему не под пальмой? Или не под денежным деревом, например?

Мысль о богатствах была – ой, как сладка и, без сомнений, куча денег или золота не помешали бы. Да вот только жалко мышку, и где её взять тоже непонятно. Саня летучих мышей видела только по телевизору. Вместе с инструкцией по привлечению несметных богатств прилагалось заклинание. Текст достаточно длинный, почти на две страницы. Саня задумалась, нужно ли учить наизусть или можно произносить по магическому учебнику? Тут же вспомнился диснеевский мультфильм и старенький волшебник в длинном колпаке, читающий необыкновенные, таинственные заклинания на тарабарском языке, склонившись над чародейским талмудом. Тарасова успокоилась, значит, всё-таки не надо учить, уже хорошо. Даже если на кону стоят исполнения заветных желаний всё равно напрягаться особо нет желания, мало ли, вдруг не сбудутся.

На нос упала капля дождя, следующая долбанула по голове. Саня посмотрела на небо. Солнца за серыми тучами не видно совсем, весь мир вокруг без ясных лучиков тепла превратился в холодную запертую комнату, в которой совершенно нечем заняться, кроме чтения интересной книги.

Пролистав ещё несколько страниц, Тарасова широко улыбалась, с радостью узнав, что в жизни вообще можно не напрягаться и решать проблемы, не вставая с постели с помощью пары волшебных слов.

Книжка предлагала множество вариантов приворотов на любовь. Одни заговоры обещали любовь до гроба, обладали особой мрачной силой и требовали тщательной подготовки, например, следовало набрать кладбищенской земли или соблюдать шестидневный строгий пост. Имелись любовные заговоры без особых затей, достаточно было прочитать несколько стихотворных строк в определённый день недели, и упомянутый в заклинании раб Божий обещался стать рабом заговорщицы без всяких женских уловок, правда, против своей воли. Эффект гарантировался в течение трёх дней. Хотя, возможно, срок любви в этом случае тоже ограничен, чем проще, тем короче чувства? Уточнения не было.

Тарасова особо заинтересовалась заклинаниями, которые обещали обезвредить врагов и неприятелей. Правда, невозможно было понять, куда они подеваются, но предложение казалось заманчивым и актуальным.

На улице вдруг стало ярче. Саня подняла глаза к небу, и шаловливый луч солнца тут же дружелюбно зажмурил их. Тучки разбегались, похоже, дождя всё же не будет, отделался парой капель. Серое настроение уходило прочь вместе с аналогичной погодой, а на смену спешило оранжевое, развесёлое, детское, захотелось верить в хорошее и ждать чудес. Ведь в жизни всегда нужно и можно искать выход из неудачной ситуации, а дорогу к этому выходу поможет найти совершенно необычный, неожиданный предмет. Если очень повезёт – это может быть случайно одолженная волшебная книга, а может быть, и неслучайно, кто знает теперь, что побудило бумажную помощницу, напроситься в руки к Сане.

С усилием впихнув книгу в сумку, Тарасова снова закурила, уголки губ так и растягивались вверх, хотелось нашкодничать.

– Ну как ты, подружка дорогая? – за спиной послышался знакомый заботливый голосок. – Чего ты убежала? Не хватало из-за неё уроки прогуливать.