По чужой дороге

Сашенька запыхалась, в глазах волнение за подругу, но увидев шаловливые зрачки Сани, тоже повеселела:

– Истории не было, у Марины Александровны сердце прихватило. Ей уже давно на пенсию надо, а она всё на уроки бегает, только мучает себя. Поменяли, вместо истории была биология. Тамарушка спрашивала, куда ты подевалась.

– Блин. Вот не везёт с утра самого, хоть заклинания читай, – притопнула ногой Саня и усмехнулась.

Большая любительница книг об инопланетных существах, космических кораблях и внеземных путешествиях – ни в какую магию совершенно не верила. И, конечно, книга, вызвавшая интерес, тоже не смогла заставить поверить в необъяснимые чудеса, просто забава, детские выдумки и только. За деньги что только не напишут и не наобещают, лишь бы люди покупали. Надо отдать обратно Толику, пусть родители торгуют, может, кому и пригодится такая книжица.

– Пошли на алгебру. Сейчас один урок, и домой, биология же была первой, вместо истории.

– Что-то я не знаю, хорошо это или плохо, – рассмеялась Саня.

– Нормально это. Зубарева отпросилась. У неё к зубному врачу талон. А про тебя Овчаренко не сильно выясняла, просто удивилась, что тебя нет, но не допрашивала. Она из-за Марины Александровны сильно расстроилась. Пойдём в школу, а потом ко мне пойдём. Дома нет никого, мои на дачу укатили, подумаем над сценарием, посмотрим фильмы, папа новые диски купил. Есть курица запечённая в духовке и салат, вчера вечером с мамой делали. Пошли, а?

–Курица в духовке? Салат? Ты же на гречке сидеть собиралась, – закатилась от смеха Саня. – Ладно, пойдём, умеешь ты уговаривать!

Отказываться от заманчивого предложения подруги смысла не было. Мысль о вкусной еде и новых фильмах навеяла ощущение счастья, вот уж точно человеку много не надо. А компания любимой подруги радовала безмерно, ведь понимаешь – ты не один в этом мире. И, может, кому-то ты и не нравишься, но есть сердца, которым нужен и которые за тебя и в огонь и в воду. Скоро придут к Сашеньке, будут пировать, обсуждать Зубареву, готовиться к будущему и делиться мечтами. И уже забыты недавние переживания, в юном возрасте нет времени, да и желания, оставлять в памяти глупые неприятности, ведь впереди миллиарды счастливых мгновений.

Войдя в класс, Саня почувствовала на себе пару десятков внимательно разглядывающих глаз. Но никто не шептался и не переглядывался, всё-таки люди уже почти взрослые и понимают – в произошедшей ситуации виновата не одна сторона, были причины для грубого поведения. Даже Малашенко, оставшись без подружки, сидела смирно, конечно, одно дело тявкать из-за чужой спины, и совсем другое иметь собственное мнение. Этим самым пресловутым собственным мнением очень многие гордятся, якобы оно в наличии имеется. Но если собрать собственные мнения нескольких отдельных человек, то в абсолютном большинстве случаев эти мнения, как под копирку списанные, практически слово в слово повторяющие друг друга. А настоящее собственное мнение можно встретить крайне редко, и выясняется оно, как правило, совершенно случайно. Потому что те, в ком оно живёт, его демонстрировать не особо желают, может, вследствие безграничной уверенности в себе, а может, по причине безразличия и обособленности от бесконечного множества других одинаковых собственных мнений. Так или иначе, но одобрения эти люди о своём мнении ни от кого не ждут и на свою сторону никого не пытаются перетянуть. Кому надо, те сами всё поймут и до всего догадаются, а кто не понял, те и не нужны совсем.

4

Уже в подъезде, но ещё не достигнув дверей родной квартиры, Саня почувствовала разжигающий аппетит запах жареной картошки. Переступив порог дома, вновь вдохнула ароматный дух, к которому примешивался ещё и пряный букет разносолов, и, не успев ахнуть, почувствовала, что вновь захотелось есть. Небрежно брошенные ключи обиженно звякнули. На звук выглянул хмурый отец. Он недовольно поглядывал из-под очков, вяло сжимая в руках свежую, готовую к прочтению, популярную газету из разряда жёлтой прессы. Из гостиной доносился насухо лишённый мелодичных мелизмов голос ведущей новостей, вещавший о вопиющем случае халатности водителя автобуса, по мнению очевидцев, ставшего виновником жуткой аварии.

–Привет. Новая газета? Как прочитаешь, мне дашь?

Ответа не последовало, Николай Петрович продолжал таранить колючим взглядом, весь вид выдавал, что совсем скоро состоится серьезный разговор, как только отец вдоволь насмотрится на дочь.

Заглянув на кухню, Саня увидела мать, вытирающую руки об вафельное полотенце.

–Мам, привет. Пахнет так вкусно. Я и есть вообще не хотела, у Сашеньки натрескалась, а только почувствовала запах твоей картошки и теперь не откажусь от своей порции ни за что на свете.

Саня снова глубоко вдохнула, блаженно закрыв глаза, и, довольно улыбаясь, направилась в комнату, по пути встретив отца, который так и продолжал подозрительно коситься, будто первый раз видит.

–Ты чего, пап? Так смотришь загадочно и ничего не говоришь.

Девушка вдруг поняла – мать молчит тоже. Неужели родители поругались, такое бывало очень редко, но всё же ни одна семья не застрахована от непонимания время от времени.

–Саша, заходи в комнату. Я тебе кое-что покажу.

Не успев перешагнуть порог собственной комнаты, Саня поняла, в чём дело. По спине побежали горячие липкие мурашки, руки нервно сомкнулись, словно поддерживая друг друга, а в районе сердца заныло от досады и страха перед родительским негодованием. На подоконнике лежала сигаретная пачка, благополучно позабытая ещё утром, с предательски выглядывающим из неё окурком. Тарасова мысленно называла себя всеми известными последними словами и даже парочку придумала, ненужное вдохновение пришло неожиданно. Как можно было всю ночь мёрзнуть с открытым окном, проснуться ранёхонько и забыть сделать то, чем нужно было заняться в первую очередь – скрыть следы преступления. Тем более зная отношение отца к таким вещам. Судя по настроению мамы, ссора была точно. Теперь сомнения пропали, и всё стало ясно – отец обнаружил улику, мать заступалась за дочь. Точно говорят, беда не приходит одна. С самого утра день не задался. Лучше бы сегодня вообще не просыпалась. Нет, проснулась бы, выбросила пачку в окно, закрыла его, укрылась одеялом и снова заснула глубоким сладким сном до тех пор, пока не была бы разбужена нежным поцелуем прекрасного принца. Вот так надо было сделать, хорошие идеи, как всегда, приходят с грандиозным опозданием, когда уже вокруг крах и катастрофа.

Саня ждала наказания, как кары всевышнего ждёт верующий. Только бы не наказали на выходные – лучше пусть ремнём отхлещут, или денег давать не будут, или откажутся от дочери навсегда, только не домашний арест.

–Саш, мы тебя с матерью плохо воспитали, особенно я. Не отец я тебе, я – чужой дядя…

Глаза стали влажными, умоляющий взгляд просил отца прекратить, но тот уже завёлся и дребезжал на всю комнату, как механический будильник по утрам.

– Да, я тебе чужой дядя. Только так я могу объяснить то неуважение к моим правилам и моим наставлениям. Только чужого дядю ни во что не ставят, к родному отцу так не относятся.

Саня всхлипнула. Хоть эта девчонка плакала последний раз в детстве, когда смотрела фильм про собаку, погибшую в финале, но сегодняшний день особый. Он долго пытался выманить хоть одну слезинку и, наконец, ему это удалось, сдерживать себя больше не хотелось.

–Не надо мне тут лужи разводить, лягушки ещё заведутся. Это мне плакать надо, дочь курит, позор. Это значит, что ты – беспризорница, значит, родители твои – алкоголики и не воспитывают тебя. Им же лишь бы выпить, а дочь тоже пусть пьёт да курит. Вот семейка какая хорошая. Кто тебе продавал сигареты? Сейчас же пойдём и покажешь. Я им устрою, наживаются на бестолковых малолетках.

Отец собрался обуваться, но взяв в руки туфлю, почему-то стал рассматривать, будто это вещь не его, а чужого дяди, затем поставив обратно на пол, направился в зал. По звукам можно было расслышать – открыл сервант и что-то ищет. Неужели паспорт? Собирается писать заявление в милицию на продавца? Саня стояла как вкопанная, такого позора она не переживёт. Отец выглянул из зала:

–И, кстати, ты наказана. До восемнадцати лет. Будешь сидеть дома, заниматься учёбой. Потом я подумаю, что с тобой делать.

Теперь всё, самое страшное произошло – Саня все праздники просидит дома. Хуже уже не будет. Сейчас он потащит её на очную ставку с представителями торговли, а потом все выходные она проведёт за учебниками. Никакого телевизора и улицы.

–И на выпускной ты тоже не пойдёшь. А то я не знаю, чего от тебя ожидать, доверия к тебе нет. Если ты куришь, то, возможно, в твоей голове есть дурь и похуже, проверять не буду.

Саня перестала плакать и, позабыв страх, истерично, не своим голосом взвизгнула:

–Как не пойду? Ты что? Все пойдут! Как можно не ходить на выпускной? Это же самое главное за все годы учёбы.

Слёзы с силой хлынули из глаз. Не смевшая влезать в разговор мать не выдержала, подошла к горько плачущему любимому и единственному ребёнку, попыталась обнять. Но Саня не нуждалась в ласках. Она должна была своими ушами услышать опровержение слов отца. В последней надежде она с надрывом прокричала:

–На выпускном вечере же аттестаты выдают. Мне ведь не достанется, если я не приду…

–На другой день заберём. Никуда он не пропадёт, не переживай, – впервые усмехнулся отец. – Тем более была бы медаль, а то один только аттестат. Зубы мне не заговаривай, пошли в магазин. Я догадываюсь, кто тебе продает эту дрянь. Застукал как-то её за этим делом, не стал связываться, а зря, вот и моей дочери эта беда коснулась.

Анна Николаевна не смогла себя больше сдерживать, хоть и не позволяла себе мужу перечить:

–Коля, ты так говоришь, как будто она наркоманка. Прекрати, пожалуйста, она уже и так в истерике.

Это были последние слова, услышанные Саней. В бессилии девчонка не знала, куда себя подевать. Слёзы лились градом, представлялись картинки весёлых выпускников, нарядных и счастливых, на их первом крупном празднике, которого столько лет ждали. Вот их поздравляют, пожимают руки, желают успехов в жизни. Потом общая фотография и праздничный стол. И кто-нибудь спросит: «А где Тарасова?». И кто-нибудь ответит: «А её папа не отпустил». И зал оглушит взрыв хохота, теперь уже взрослых людей, пьющих шампанское в школьном зале, а за углом школы во время перекура – напитки покрепче.

Саня, схватив куртку (на ощупь проверила, в кармане ли пачка сигарет), прокричала:

–Ладно, я тогда из дома уйду. Зачем с чужим дядей жить? – и выскочила за дверь.

Не успевшие опомниться родители кричали вслед, приказывая немедленно вернуться в дом. Было слышно, отец обувается, чтобы догнать дочь. Оказавшись на улице, Тарасова быстро набирала скорость. Нужно как можно быстрее исчезнуть из родного двора в неизвестном направлении, а не то – живо обнаружат и за шкирку притащат в домашнюю тюрьму. Куда же пойти? К Сашеньке нельзя, у неё очень строгая мама. Родители Панкратовой вернулись с дачи, когда ещё девчонки досматривали фильм. Тётя Марина начала прямо с порога ругать дочь на грязный пол. Саня совершенно не заметила в вылизанной до блеска квартире ни миллиграмма мусора или пыли, но в семье Панкратовых было заведено проводить влажную уборку ежедневно. Да, к Сашеньке никак нельзя, отец там в первую очередь найдёт.

И Тарасова побрела через чужие дворы куда глаза глядят. Минут через тридцать она нашла тихое местечко и, закурив то самое зло, из-за которого произошло очередное неприятное происшествие в этот нехороший день, снова всплакнула, не представляя, как же теперь будет мириться со всеми, с кем сегодня поругалась.

Тоскливо просидев часа два на территории детского сада, Саня еле-еле плелась в сторону дома, на ходу уговаривая себя, что не случилось сегодня ничего особо огорчительного, из-за чего стоило бы лить луковые слёзы и ужасно расстраиваться. Удивительно, ведь то, что почти десять лет назад казалось страшным, сегодня кажется смешным, то, о чём переживалось, оказалось легче пёрышка, выпавшего из подушки. Если бы знать наперёд, что в будущем всё будет хорошо, то и жить было бы легко и просто. Не плакали бы люди по пустякам, а заваривали бы чаю и пили с друзьями, похрустывая домашними вафлями. Что вспомнится о сегодняшнем дне через десять лет? Найдётся ли место в отделе воспоминаний для неприятных моментов, сопровождающих обычный день на исходе апреля? А если и всплывёт он в памяти, то будут казаться забавными и глупыми подростковые неприятности или вызовут жалкие слёзы и желание вернуться в беззаботную юность, где ты под родительским крылом можешь ещё раз выбрать свою дорогу, исправить нелепые, но, возможно, роковые ошибки. Но прошлое не вернуть, да и ни к чему это. Гораздо важнее не вернуть что-то, а правильно понять, воспользоваться крохотным, но опытом, чтобы собственными руками, без чьих-либо подсказок, построить свою единственную жизнь по неповторимому сценарию, достойному гордости на исходе века.

Странные раздумья окликнул сзади знакомый голос:

–Санька, привет! Куда путь держишь?

Саня поспешно обернулась. Быстрым размашистым шагом приближался Ванька, душа компании и большой любитель хвастануть своими амурными похождениями, не пропускающий ни одной симпатичной девчонки. Едва заприметив короткую юбку в сочетании с красивыми ногами, он забывал куда направляется, резко менял планы и маршрут, начиная двигаться за вожделенным объектом и на ходу оказывая знаки внимания. Нужно сказать, что и противоположному полу Ванька очень даже импонировал. Симпатичный шатен покорял девчонок природным обаянием. Лёгкий характер в сочетании с молодостью и умением в нужный момент вставить подходящую к ситуации шутку порой играет решающую роль для девушки при выборе возлюбленного. И ведь девчонки млели от мысли, что своё сердце можно подарить именно Ваньке. Но сам паренёк не торопился определяться, девчонок много, спешить некуда, не переведутся. А если переведутся ровесницы, то подрастёт младшее поколение – выберет жену моложе лет на десять. Хороший мужчина во все времена на вес золота, а Ванька именно хорошим мужчиной себя и считал.

Рядом с Ванькой шёл незнакомый парень. Санька его видела впервые. Парень без интереса посмотрел на девушку. Карие, почти чёрные глаза наполнены спокойствием, сразу ясно, человек живёт без потрясений и нервов. Высокий, темноволосый, хорошо одет, опрятный и выглаженный, заметно, есть рядом женщина, которая старается о нём заботиться, может, мать, может, сестра, а может, и жена. На вид парню было года 23, Саня подумала, что, скорее всего, старается жена, потому как таких кадров расхватывают моментально. Вот сейчас он стоит на автобусной остановке, а не успеешь глазом моргнуть, уже какая-нибудь ушлая девица тащит его в известном направлении, и кольца уже сама купила, и родители свадебный банкет уже оплатили. А потом новоиспечённая жёнушка уже сама сочиняет такую историю любви, где он её годами добивался, под окнами серенады пел и проходу не давал, а она только фыркала да отталкивала его. А молодой муж, слушая сказочную историю, будет удивляться, в некоторых особо заковыристых моментах глаза будут округляться, рот приоткрываться, но при соприкосновении взглядами с женой обязательно будет согласно кивать, ведь неважно, реальна история или нет, окружающие должны в неё верить, завидовать и пересказывать другим. А если будут верить окружающие, то и сам поверишь. А время всё равно с каждым годом стирает мизерные детали, и потом уже не разберёшь, где фантазия, а где реальность.

В общем, парень был хорош, но Сане такой типаж не нравился. И такие, как Ванька, тоже не нравились, только как друзья-знакомые, а для серьёзных отношений такие не годятся, считала Саня. В мужья надо хватать мужика с огромной лапой, которой он может по столу кулаком дать, этой же лапой он должен ловить рыбу по субботам, держать огромную алюминиевую ложку над огромной тарелкой с наваристым борщом со сметаной. Эта же лапа должна деньги зарабатывать, чем больше, тем лучше, где-нибудь на шахте. Или может быть военная лапа, такая лапа – самая лучшая из всех существующих в мире, иметь мужа военного – мечта любой девушки.

Делать всё равно было нечего, настроение на нуле, куда двигаться тоже непонятно, девушка ответила Ваньке первое, что пришло в голову: