Ласурские призраки

Судя по выражению кошачьих глаз, Кипиш приготовился слинять, так и не ответив.

– Стой! – воскликнула Вителья и схватила его за одну из рук.

И тут же отпустила, охнув. Пальцы прошило мощным энергетическим потоком. Ощущение не было неприятным – просто слишком сильным для не ожидавшей его девушки. Кипиш с интересом следил, как она стряхивает со своих пальцев призрачное сияние, словно гигантскую световую каплю.

– Что это? – прошептала волшебница, глядя, как «капля» плавит песок.

– А это вера в меня, – довольно улыбнулся божок. – Приятно, знаешь ли, иметь не только собственную жрицу, но и паству, которая растет медленно, не неуклонно!

– И чем нам это грозит? – поинтересовался Дробуш.

Вита подумала, что за прошедшее время тролль превратился из существа, задающего глупые вопросы невпопад, в того, кто задает верные вопросы в правильное время. И насторожилась, потому что ответа она так и не услышала.

– Кипиш, – строго сказала она, – перед тем, как я расскажу остальным о предложении архимагистра, я хочу знать – следует ли нам опасаться тебя при выполнении новой миссии? И не вздумай исчезнуть, не ответив!

В продолжение ее слов Вырвиглот безбоязненно положил руку на плечо божка. Божественное сияние окутало Дробуша, не причиняя вреда, но развеяло морок, заключенный в амулете-куколке, который тот носил, не снимая. Перед глазами Виты два древнейших на Тикрее существа с вызовом смотрели друг на друга. К ее удивлению Бог Хаоса сдался первым. Дернув плечом, вредная старушенция злобно прошамкала:

– Да отцепись ты, лабрадорит несчастный! Не стану я вам мешать, ясно? И отстаньте все от меня!

В следующее мгновение Кипиш исчез, словно растворился в воздухе.

Вита и тролль переглянулись.

– Как думаешь, Дробушек, почему? – задумчиво спросила волшебница и перевела взгляд на свинцовые волны северного океана. – Почему он не станет нам мешать?

– Хотел бы я знать ответ… – вздохнул тролль. Морок снова начинал действовать, и устрашающие черты грубого каменного лица постепенно сменялись неказистыми человеческими. – Но он не врет, я это чувствую.

– И все же, почему?.. – прошептала Вителья.

Волны что-то бормотали в ответ, однако разобрать их слова было невозможно.

?

Кузня почтенного Хлопблохеля открывалась рано, но и закрывалась не поздно, а из посольства Йож возвращался уже затемно – несмотря на приказ посла расходиться по домам, засиделся за свитками, желая поскорее закончить рутинную работу, чтобы почтенный Застыл предложил ему что-нибудь поинтереснее. Хотелось, придя домой, выдуть кружку морса, выкурить трубку, рухнуть в постель, прижав к себе ладное тело жены, и не видеть во сне проклятые свитки. Виньовинья, наверное, сейчас сидит, забравшись с ногами на кровать и обложившись книгами, такая маленькая, крепенькая, уютная. В доме притушен свет и слегка открыто окно, чтобы впустить запахи пробуждающейся природы, талого снега, свежего ветра…

Йожевиж замедлил шаг. Надо же, он, гном Синих гор, который, как и все гномы любит замкнутые пространства, спертый воздух штолен и массу камня над головой, радуется окну, открытому на улицу и свежему наземному ветру! Воистину, дом там, где твое сердце.

К его удивлению в доме ярко горел свет, и доносились голоса. Йож вздохнул – гости пришли… И тут же усмехнулся в бороду – сейчас придется ужин готовить, а для друзей и любимой готовить в радость. Однако ужин готовить не пришлось. Когда гном открыл дверь и крепко поцеловал жену, которая после положенного поклона бросилась ему на шею, он учуял запах жареной картошки со свининой, соленой капустки, щедро политой маслом, свежайшей ветчины и баблио.

– Мы пируем? – уточнил он, переступая через порог с приятной тяжестью в виде Виньо в руках. – Что празднуем?

– Пока ничего, – Тариша, наморщив нос, мешала деревянной лопаткой свинину с картошкой, чтобы не пригорела. – Просто кушать хочется.

– Нет уж, давайте пировать! – раздался капризный голос из глубины помещения. – Предлагаю посвятить этот пир мне!

– Скоро ради него солнце начнет вставать… – пробурчал Дробуш, сидящий за столом с явной целью охранять ветчину от противного божка.

– Я этого не допущу, Дробушек, обещаю! – Вителья погладила его по плечу.

Она любовно выкладывала из баблио узоры на тарелочке, и периодически била по рукам Дикрая, который тоже маялся от голода и потому тянул к столу жадные руки. После последнего шлепка оборотень обиженно зашипел.

– Еще немного… – не оглядываясь от плиты, тут же отреагировала Тариша, и Денеш, огладив ее сильную спину нежным взглядом, мечтательно улыбнулся.

– Ну, с этими все понятно! – прошептал Йож на ухо Виньо, заставив ее захихикать, и поставил жену на пол.

Раздался стук в дверь и на пороге показались сестры Аквилотские, за которыми стояли Яго и Грой. Все четверо дружно поводили носами.

– Гости пришли, почтенные хозяева! – возгласила Тори, пропуская старшую сестру вперед и кланяясь присутствующим вместе с ней. – Тут гостей принимают али нет?

– Свои все дома! – проскрипел старушечий голос.

Йожевиж заглянул в соседнюю комнату и увидел на кровати Кипиша, обложившегося учебниками Виньовиньи. С очень серьезным видом божок вытаскивал из одной книги лист и приращивал ее в другую.

Зайдя в комнату и прикрыв за собой дверь, Йож нахмурил мохнатые брови и грозно сказал:

– Верни все как было, почтенный Кипиш! Виньо расстроится, а я этого не желаю!

Божок хихикнул и пообещал:

– Верну, но сначала посмотрю на ее выражение лица. И вообще – время пировать в честь меня!

И он тут же исчез, а из кухни раздался протестующий рев Вырвиглота, видимо, ветчина исчезла тоже.

– Руки мойте! – вздохнул Йожевиж.

Все заторопились в очередь к рукомойнику. Опытные воители, маги и целители, суровые покорители неведомых путей судьбы иногда напоминали уважающему себя мастеру детей несмышленых.

На свинину с картошкой набросились так, словно год не ели. Только Тариша воротила нос, предпочитая пить воду. Фарга была непривычно тихой и казалась не выспавшейся. Видимо, весна подействовала на нее сильнее, чем она сама ожидала.

– Есть разговор, – сообщила Вителья, – но я его придержу до баблио с морсом.

– Это почему же? – удивилась Тори, наворачивая жаркое.

– Он может иметь последствия для аппетита присутствующих, – серьезно сказал рю Воронн.

– Даже так? – округлила глаза Виньо и потянулась за добавкой, но… обнаружила рядом с блюдом с жарким Кипиша.

– Я чего? – вопросил свирепый воин, играя бровями и поглощая картошку. – Я ничего!

– Убить! – привычно констатировал тролль, и под возмущенные вопли божка разложил остаток жаркого по тарелкам.

Когда разлили по кружкам горячий морс и по комнате потянуло ароматом ягод, с которым у Йожа твердо ассоциировались путешествия, Вита, сделав глоток из своей кружки, оглядела присутствующих, собралась с духом и… рассказала о предложении Ласурского архимагистра.

Ее слушали, не перебивая. Присутствующие прекрасно помнили, чем обернулась для эльфов Лималля «любовь» их полуживого бога Гопотамкина, и понимали, что не поздоровится каждому, человеку ли, оборотню или гному, окажись рядом могущественное существо, жаждущее вернуться из небытия. А возможно, не просто вернуться, но и отомстить!

– И когда выступаем? – вырвалось у Йожевижа, едва Вита замолчала.

Волшебница покачала головой.