Фаэрверн навсегда

– Мстить? Предлагаешь мне перебить около пятидесяти паладинов в броне, вооружённых до зубов, сопровождаемых боевыми магами? Видать, рассудок к тебе ещё не вернулся!

– Тогда что? – спокойно спросил он.

Что толку собачиться? Кому и когда это помогало?

– Хочу вернуть кое-что, принадлежащее Фаэрверну…

Монастырская сокровищница! Ну, конечно! Благодарные за исцеление люди несли Великой Матери семейные реликвии, среди которых встречались редкие и дорогие штучки.

– Фаэрверна больше нет, – равнодушно заметил он, вновь принимаясь за трапезу.

Она неожиданно оттолкнула от себя тарелку. Резко встав, подошла к окну и застыла, глядя наружу. Невысокая, хрупкая, рыжие кудряшки рассыпались по плечам… Она казалась одинокой, как потерявший родителей ребёнок. Её хотелось защитить, заставить позабыть о боли и горечи! Он поморщился. Воины Света обязаны защищать женщин, стариков и детей, подавать руку слабым. Что странного в его желании? Лишь только то, что относится оно к отступнице!

– Ты прав. Фаэрверна больше нет, но есть я! – донеслось от окна.

– Ты не справишься одна, – заметил он, среагировав на её слова быстрее, чем следовало. Но очень уж было неприятно слышать подобное и понимать, что вина лежит и на нём. Нет, всё было сделано правильно, но совесть, такая стерва, с которой не договоришься!

Она развернулась, откинула волосы.

– Какая тебе разница, паладин?

Викер посмотрел на неё и жестом указал на тарелку.

– Сядь, монахиня. Я – Викер ар Нирн. Как зовут тебя?

– Ты спрашивал имена у всех моих сестёр, которых потрошил?

– Нет. И не называл своего. И не предлагал им сделок…

– Ты собираешься предложить сделку мне? Отступнице? Великая Мать, куда катится этот мир?

– С миром всё в порядке! Проблема с тем, кто пытался убить меня. Ты поможешь мне разобраться с ним, а я тебе – достать нужную вещь из обоза.

Рыжая вернулась за стол, села, и вдруг захохотала, как сумасшедшая, раскачиваясь на стуле и вытирая слёзы.

– Как деликатно… не украсть… не забрать… Достать! Воины Света не воруют, да?

* * *

За господский дом солнце заглядывало только после полудня, поэтому здесь всегда было свежо. Широкий задний двор и прохлада – идеальные условия для ежедневных тренировок.

Викер стоял у окна в своей комнате, разглядывая место, где они с Астором неуклюже лупили друг друга деревянными мечами до тех пор, пока отец не нанял им учителя-мечника. Это было десять лет назад… Кажется, прошла целая жизнь. Викер успел послужить на границе, и за пять последних лет службы приобрел больше опыта, чем за все пребывание в родном поместье. Пришло время разбудить брата и проверить – какой опыт получил тот в его, Викера, отсутствие.

Ар Нирн ухмыльнулся и отправился в комнату Астора, располагавшуюся напротив. Младший брат спал и не знал, что старший вернулся на рассвете. За прошедшие годы он возмужал, отрастил волосы – столичная мода добралась и сюда. Спал, раскинувшись на кровати, сбив одеяло. Астор всегда так спал.

Викер коснулся его горла острием своего меча. Брат лениво разлепил глаза.

– На границе ты не прожил бы и часа! – улыбнулся ар Нирн.

Астор оттолкнул клинок, пружинисто вскочил с кровати и бросился обнимать старшего.

– Когда ты приехал?

– Рано утром, все еще спали. Собирайся, идем…

– Куда?

– Ты забыл, чем начиналось каждое наше утро? Ну и разленился же ты, братец… Смотрю, и жирок наел!

– Нет у меня жирка! – возмутился тот, натягивая штаны и сапоги, и окуная голову в ведро с водой, стоявшее в углу.

– Давай, давай, – беззлобно поторопил Викер. – Меч не забудь!

Выйдя на двор, он огляделся, разглядывая зубчатый силуэт крыши на фоне неба, здорово вымахавший куст сирени в углу, над старой телегой, под которой всегда дремал один из отцовских псов. Там и сейчас спала какая-то собачонка…

Словно и не было пяти лет, проведенных в суровых северных краях, в страшных чащах, полных опасных тварей и дикарей, не считавших зазорным убивать чужаков, ступивших в их снега. Словно он никогда не видел низкого серого неба, почти постоянно сыпавшего колкой крупой и лишь изредка распахивающего изумленные голубые глаза. Словно никогда не слышал тоскливого волчьего воя и глухого рычания снежных львов – грозы Северных приделов.

– Ну что же ты застыл? – закричал Астор, заняв позицию. – Давай, нападай! Спорим, ты не заденешь меня ни разу!

Викер пожал плечами. Он уже видел, в чем слабые стороны младшего – тот не совсем верно держал руку, открывая грудь, амплитуда движений острия меча была слишком широкой. Школа чувствовалась – Астор не ленился в его отсутствие, кроме того до Викера доходила его слава драчуна и дуэлянта, но одно дело бои напоказ с равными противниками, такими же, как и ты сам, придворными обормотами. И совсем другое – с тем, кому частенько приходилось заглядывать смерти в глаза, и кого зачастую спасало только собственное воинское искусство.

– Попробуй ты задеть меня, – предложил он.

Голубые глаза Астора вспыхнули. Вызов действовал на него, как красная тряпка на быка. Он и бросился на старшего с азартом и напором, свойственным юным, сильным и глупым…

– Убит! – спустя долю секунды констатировал Викер, чуть отклонившись с траектории движения брата и коснувшись мечом его груди.

Астор застыл, с изумлением разглядывая подрагивающее у собственного сердца острие.

– Нет! – возмутился он.

Викер улыбнулся.

– Да!

– Как ты это сделал? Давай еще раз!

– Конечно…

И снова Астор бросается в атаку, ему кажется, он очень быстр… А для Викера, видевшего, с какой скоростью кидаются на жертву снежные львы, движения кажутся замедленными. Он успевает подумать, что брат красив, и при дворе у него, наверняка, множество поклонниц, делает шаг назад, блокирует удар, изящно отступает в сторону, и вот уже его меч касается гладкой, словно литой спины младшего.

– Убит!

Астор злится – это видно. У него темнеют глаза, и в эти минуты он становится похожим на старшего брата, глаза которого темнее на тон. Резко разворачивается, делает выпад – хороший выпад, неожиданный и сильный. Чуть было не ранит Викера, но тот ускользает. Настоящий воин, – тот, кто танцует со смертью, – не спешит биться с ней грудь на грудь, нет… Он будет делать все, чтобы она не достала его, а сам выждет момент, когда сможет совершить один, но верный удар. Ибо что толку махать мечом, как оглоблей?

– В тебе слишком много страсти, – усмехнулся Викер, – в бою держи голову и сердце в холоде, брат!

– Этому ты научился на своем Севере? – Астор отступил и опустил меч, выравнивая сбившееся дыхание.