Высшая математика

На что тот довольно усмехнулся. Неужели он пойдёт это делать? Я потупила взгляд, не желая встречаться с ним глазами. Теперь он не казался мне милым, от слова совсем. И гуляла будто бы с кем-то другим.

– Ну, давай Светик, что-то девчачье, пожалуйста!

Никто не смеялся, все затаились в предвкушении. Света специально медлила, ворочая оставшиеся предметы рукой то в одну сторону, то в другую.

– Ой, вот что-то нашла, – она, против правил заглянула в ладошку раньше всех, – да, по-любому девчачье, – и подняла над головой мою жемчужинку, зажатую меж указательным и большим пальцем, давая возможность всем рассмотреть.

– Чья? – прошлась ведущая по лицам собравшихся. Я напугано уставилась вначале на жемчужинку, а затем на Матвея, который смотрел прямо на меня.

– Это моё! – разрезал воздух мужской голос. Не сразу поняла, что это произнёс Кирилл. Он поднялся с места и выхватил мою… МОЮ! жемчужину из рук Светы, – ну что? Пошли потрёмся? – кивнул другу. В ответ Матвей выставил средний палец и объявил: – тупая игра!

– В смысле твоя? – раздражённо спросила Света. – Розовая жемчужина, это твой фант?

– Да, а что? В правилах не говорилось, что предмет должен соответствовать гендерному признаку, – Аксёнов сунул жемчужинку в карман джинсов и снова уселся на место, – забрал утром у сестры из кулона, а то выёбывалась много, пусть теперь поплачет, что потеряла – пояснил, всё ещё не доверяющей подружке.

– Ладно, давайте другой вытянем и всё, – Света снова сунула руку в шапку.

– Да всё, Свет! Завязывай! Достало. Настрой упал. Да, Матвейка? – Кирилл вопросительно махнул на друга, который растёкся на своём месте, поднося бутылку пива к губам, всем видом демонстрируя, что никуда идти больше не собирается.

– А пиво ещё есть? – сжал алюминиевую банку Олег, после чего поднялся и прошёл в сторону кухни.

– Бесите! – Света бросила шапку с оставшимися фантами на стол, – разбирайте!

Головной убор подхватили и стали передавать из рук в руки, вытаскивая вещи.

– А это чьё? – на ладони одногруппницы лежала какая-то монетка, – кто ещё не забрал своё? – помахала она последним фанатом, который, судя по всему, должен был принадлежать Кириллу. Я стрельнула в него взглядом. Не пробиваемый.

– Это, наверное, моё, – несмело привстала и потянулась, боясь, что сейчас обнаружится настоящий владелец, а предмет Кирилла ещё в шапке. Но никто больше не шелохнулся.

– Что это? – стала разглядывать одногруппница монетку, – жетон в питерское метро? Ты что, в Питер ездила?

– Ааа… – не сразу нашлась я, – на летних каникулах, – соврала.

– И что до сих пор с собой его таскаешь? Похвастаться решила?

– Нет, просто в кармане валялся.

– Ну да, – засмеялась она, и я поняла, что все вокруг наблюдают за этим диалогом, – а ракушка с Бали у тебя не завалялась в зимней куртке? Хотя откуда тебе? Бали пади только на картинках в интернете видела? – девчонка засмеялась, и все вместе с ней, хотя 90 процентов из присутствующих кроме Турции и Таиланда тоже видели другие страны только на картинках. Но я и в этих не была, поэтому всё равно почувствовала себя унизительно. Встала с места, схватила злосчастный жетон и ушла на балкон. Хотела бы свалить домой, и так слишком надолго задержалась, но теперь нужно было как-то забрать у Кирилла мою жемчужину. Переживала, что пьяный ее потеряет или даже специально выкинет. Понятно, что подойти напрямую перед всеми не могла, написать сообщение и договориться встретится в коридоре, было бы идеально, если не считать, что прочитать он это может, например, только утром. План не клеился, а сидеть в одной толстовке, пусть и в капюшоне, на балконе становилось всё прохладнее. Аж зубы начали постукивать.

– У тебя мания какая-то что ли сидеть в одной кофте на улице?

Я изумлённо подняла взгляд. Передо мной стоял тот, кого сейчас так сильно хотела увидеть. Пришёл, ведомый силой моей мысли. Улыбнулась. Впервые действительно радовалась его появлению. На мгновение лицо Кирилла стало растерянным, или мне это показалось? Огляделась, удостоверившись, что мы одни и перешла к делу, желая поскорее закончить и отправиться домой.

– Это, видимо, твоё? – раскрыла ладонь в которой лежал его фант. Он взял жетон в руку и покрутил между пальцев, – Питерское метро?

– В Питере впервые выиграл медаль. Приносит мне удачу, – ответил, и засунул жетончик в карман. Но отдавать мою вещь не спешил, поэтому пришлось поторопить:

– Можно мне получить жемчужину?

– Может спасибо хоть скажешь, или ты хотела выполнить действие, а я испортил все планы?

Нет, я не хотела. Даже если Матвей мне чем-то и нравился вчера, то это не значило, что готова была пойти с ним в чужую спальню, да ещё и когда за стенкой сидит половина группы и дружно смакуют, чем именно мы там занимаемся. Поэтому выдохнула с настоящей благодарностью:

– Спасибо!

Кирилл не пошевелился, и я подняла на него взгляд. Свет от луны падал на лицо парня, рисуя завораживающие тени.

– Что-то я не чувствую "спасибо" на своих губах

Застыла. Он, что опять?

– Я надеюсь, ты шутишь?

– С чего бы это?

– Например, потому что в метре от нас находится половина группы.

Аксёнов подошёл ближе и, положив руки с двух сторон от моих бёдер, на столешницу столика, где я сидела, наклонился:

– То есть тебя только это смущает? А так ты не против, я правильно понимаю? – говорил приглушённо, с лёгкой хрипотцой, приблизившись к моему лицу настолько близко, что мой взгляд застыл на его губах.

– Не только! Я тебе уже говорила на этот счёт.

– Ладно… – хмыкнул одногруппник себе под нос, но в противоположность своим словам, наклонился ещё ближе к лицу. Так что, если бы я не отклонилась назад, коснулся губ, – тогда возьму свою благодарность сам, – одной рукой схватил за затылок, как в прошлый раз, и толкнулся в мой приоткрытый, готовый высказать возмущение, рот. Поцелуй не походил ни на первый, ни на второй. Кирилл, как и сказал – брал. Сразу, полностью заполняя собой. Не так нежно и осторожно, как во второй раз, но и в отличие от первого больно не делал.

Другую руку положил на поясницу и дёрнул на себя, вклиниваясь боком меж сведённых ног, с лёгкостью их разводя в стороны и плотно прилегая ко мне. Сразу же почувствовала, как что-то твёрдое впечатывается в меня. Опешила. Дёрнулась. Сжал сильнее, углубляя поцелуй и чуть ли не укладывая на стол. Он пугал. Но при этом моё тело почему-то отзывалось, медленно закручивая узлом низ живота.

Когда поняла, что больше не смогу удерживать равновесие, и, чтобы не оказаться распростёртой на столе, вцепилась изо всех сил за мужские плечи. А он, видно приняв это за капитуляцию, толкнулся сильнее бёдрами и следом скатился губами к шее, вызвав по телу против воли миллион мурашек ответной реакции.

– Кирилл… – прошептала, пытаясь вернуть его в реальность. Но он уже потерялся.

– Ты так ахуенно пахнешь… – невпопад ответил, забираясь пятернёй в волосы и отклоняя назад мою голову, ведя носом вдоль шеи вниз, глубоко вдыхая, а после, целуя в выемку между ключиц, отчего я сдавленно рванула глоток ледяного воздуха.

– Блин, Кир, идите трахаться в туалет. Здесь же, пиздец, дубак.

Ольга, а это оказалась именно она, даже не смотрела на нас. Она закурила и повисла на перилах. Для неё всё было более чем обыденно. Мерзко. Кирилл сбавил напор, и, почувствовав свободу, я тут же оттолкнула его и выскочила с балкона. Никто не обратил на меня внимание, и в несколько шагов я пересекла комнату, а оказавшись в коридоре, судорожно засобиралась.

На телефоне светилось время в 11 часов и 8 пропущенных от родителей. Надеюсь, они не звонили Машке.

Глава 12

Пыталась убедить родителей, что засиделась у подруги, а телефон стоял на беззвучном, но спасибо поцелую Кирилла от меня несло алкоголем. Поэтому наказание – домашний арест и полный игнор. Отстой.

Ещё круче стало утром, когда поднялась температура. Оставалось надеяться, что домашний арест не переносится из-за болезни, а совпадает с ним.

Провалялась в кровати всю неделю.

Номер Аксёнова молчал. Зато писал Матвей: