Высшая математика

– Что всё? – решила идти до конца любыми путями, – мы встречаемся пару дней, а ты мечтаешь затащить меня в постель?

– Да я ничего такого не имел в виду, – растерянность мелькнула на лице, – просто обо всём. Что я не из тех, кто будет психовать и заставлять. Я всё понимаю, не хочу давить на тебя, просто…– он говорил серьёзно, и меня разрывало от стыда за свой поступок, – просто меня от тебя ведёт, конкретно… – выпалил признание, – но я ведь тебе тоже нравлюсь?

– Давай… давай возьмём паузу, – сказала, как показывают в фильмах, где после этого обычно отношения сходили на нет, только Матвей был не согласен:

– Какая пауза, Марин? Не придумывай, у нас всё хорошо. Бояться это нормально, – снова напирал, – это твои первые отношения, ты ничего не понимаешь, но я не собираюсь тебя обижать. У нас всё хорошо, – повторил, будто пытаясь меня в этом убедить.

– Да дело вообще в другом, – не находила слов, потому что Матвей вроде бы говорил логичные вещи, а про Кирилла сказать не могла.

– В чём? – задал резонный вопрос, на который затупила окончательно, – есть какая-то конкретная причина?

В этот момент сработал звонок. Я посчитала его спасением. Поняла, что проигрываю, не успев начать. Ожидала, что расстроится. Психанёт. Дурой обзовёт, в конце концов. И на этом наши отношения закончатся.

– Нам надо в аудиторию.

– Да пофиг! Говори! – не отставал.

– Никакой конкретной причины нет, я так чувствую, этого что, недостаточно? Я не хочу с тобой встречаться больше! – выпалила на одном дыхании. Теперь-то точно должен был психануть и отстать. Только он будто пропустил всё мимо ушей и спокойно отозвался:

– Нет.

– Что нет? – не поняла.

– Недостаточно, – нежно обхватил моё лицо и приподнял к себе, – Марин, по-моему ты напридумывала херни. Просто успокойся и не твори всякую дичь. У нас всё хорошо, – в третий раз повторил он – расслабься и будет ещё лучше, – после чего начал приближаться, чтобы поцеловать. Попыталась увернуться, такое самоуправство совсем не понравилось. Он будто не слышал меня. Нет, не так. Не хотел слышать. Но внезапно почувствовала, как рука парня сжалась на подбородке, резко возвращая голову в исходное положение.

– Я сказал, расслабься! – произнёс ровным металлическим голосом и, не давая возможности прийти в себя от шока, всё-таки поцеловал. На этом не остановился. Легко отбросил пряди волос за спину и прильнул к шее, оставляя влажный след языком на коже.

– Так ведь лучше? – промурлыкал на ухо и снова вернулся к губам. Его ладонь держала меня за затылок, не больно, но твёрдо контролировала. Опять дёрнулась. Но Матвей на это лишь усилил поцелуй, запрокидывая голову чуть назад и заплетая свой язык с моим в какой-то неимоверный узел. Уступила. Сдалась на несколько секунд, чтобы притупить бдительность. Только тогда перестал контролировать голову, но, как оказалось совсем не для того чтобы освободить. Подхватил под коленки, резко раздвигая их в стороны и подтягивая на себя. Я только попыталась возмутиться, а он усмехнулся в губы и взял за талию, одновременно разворачиваясь, чтобы сесть на парту теперь самому и усадил меня сверху. Я инстинктивно ухватилась за него, потеряв равновесие, и он крепче прижал в ответ. Оказалась сидящей сверху с широко разведёнными ногами, которые коленками упирались в крышку парты, а промежность плотно примкнула к мужским бёдрам. Ткань джинсов не скрывала твёрдую выпуклость, однозначно обозначившуюся между нами. Размашистым движением руки Матвей занырнул под мою кофту и поднялся по позвоночнику вверх, вынуждая ещё ближе прильнуть к себе. Вторая рука на этот раз обхватила шею спереди. Медленно спустился к ключицам, а затем и ниже, аккуратно расстёгивая несколько пуговиц кофточки, небрежно стягивая её на одно плечо вместе с тонкой лямкой топа под ней. Тут же помечая новые территории поцелуями и намереваясь спуститься, от предвкушения чего, ощутила, как под бельём самовольно напряглась грудь.

– Матвей… – прошептала ему на ухо, переживая, что кто-нибудь сюда сейчас зайдет и застанет нас…меня в таком виде.

– Так что ты говоришь? Хочешь расстаться? – усмехнулся, сминая мою ягодицу и прижимая к возбуждённому члену сильнее, – а мне кажется, ты хочешь совсем другого. Просто боишься. Чуть-чуть, – снова влажно поцеловал в губы, лизнув языком, – я прав?

Замерла, уставившись в его глаза. Он был прав, я боялась такого откровенного неприкрытого желания, но больше пугало в нём другое. То, что, похоже, он не знал слова «нет».

– Звонок… – проблеяла измученными губами. Матвей не торопился. Мазнул по моему носу кончиком своего в игривой ласке и только тогда, приподнимая за талию, опустил на пол, спускаясь следом. Я тут же засуетилась, застёгивая и поправляя кофточку. Матвей тоже одёрнул на себе одежду и стоял рядом, наблюдая за мной. Ждал. А я, стоило закончить приводить себя в порядок, не глядя на него, сразу отправилась в сторону выхода. Нагнал в коридоре по пути в кабинет. Рука по-хозяйски повисла на моих плечах, а кистью погладил щеку, после чего поцеловал в противоположную и прошептал на ухо:

– Мы все решили.

Не ответила, ведь это был не вопрос. Это было утверждение. Утверждение для куклы, с которой никто не считается. Но разбираться не осталось времени, и так опоздали на занятие.

Не хотела входить в кабинет вместе, но Матвей взял за руку и предварительно постучав, потянул внутрь.

– Я разве не предупреждала, что после звонка в аудиторию не впускаю? – возмутилась преподавательница.

Все сидящие, как по указке, уставились на нас. Я опустила взгляд в пол, поэтому не видела усмешек. Но чувствовала их. А ещё, как моё лицо горит. Но больше всего боялась посмотреть в дальний угол, где сидел Кирилл.

– Мы были в деканате! – уверенно объявил Матвей и повёл к нашим местам, не дожидаясь разрешения. В спину услышала недовольное мычание, которое быстро сменилось продолжением по теме занятия.

– Че-то ты сильно растрёпанная для той, кто была в деканате, – весело сообщила Машка, пока я доставала тетрадки и учебник. Сзади послышался смешок Матвея. Кажется, я покраснела ещё больше. Небрежно поправила волосы, которые судя по ощущениям, торчали в разные стороны. Прикрыла глаза, представляя, в каком виде оказалась перед всеми. Спасибо, хоть преподавательница на это не обратила внимание. Одногруппники, впрочем, были менее терпимы, и в лице Светки попытались обстебать произошедшее на следующей перемене, но короткое:

– Свет, заткнись! – от Матвея, мгновенно пресекло эту попытку. Больше никто слова не сказал, а Света ограничилась средним пальцем и раздражением.

Ещё одна моя жалкая попытка поговорить обернулась нежно сжатыми щеками и поцелуем. Обращался со мной, как с несмышлёным зверьком. Но и положительные моменты тоже объявились – больше не изводил показательными ласками. Ограничивался тем, что периодически обнимал, а остальное времени проводил, как обычно, в компании друзей. Я наблюдала за тем, как Кирилл снова, после возвращения, взял бразды правления группы в свои руки. Только теперь всё выглядело иначе. Почему-то раньше этого не замечала. Матвей никогда и не находился среди его прислужников. Он просто не старался выделяться в отличие от Кирилла. С лёгкостью отдавал ему первое место, уверенно занимая второе. Третье при этом пустовало, потому что остальные располагались вне пьедестала.

После пар попыталась сбежать, не встречаясь ни с первым, ни со вторым. Оказалось напрасно. Матвей поймал у входной двери, сказать, что у него перенесли тренировки, и теперь будет уезжать всегда сразу после занятий, поэтому проводить сегодня не сможет. Кирилл и вовсе испарился. В подъезде его тоже не оказалось. Ни внизу. Ни на моём этаже. И я уже праздновала временную передышку, чтобы, оставшись одной, решить, что делать дальше. Но успела только переодеться в домашнюю одежду, как раздался звонок в дверь. С учётом того, что до возвращения родителей было не менее 4 часов, а для входа с улицы необходимо было позвонить в домофон, напрягалась. Да, это не обязательно был Кирилл, могли прийти соседи,или кто-то вроде того, но решила не рисковать и не подходить к двери, дабы себя не выдать. Пусть убирается. Кто бы там ни был.

"Я знаю, что ты дома", – всплыло быстрое сообщение на экране. Очень хотелось сделать вид, что не прочитала, не увидела, сплю. Но понимала, что бессмысленно, потому потащилась к двери. Открыв её, обнаружила стоящего Кирилла рядом, прислонившегося к стене.

– Пригласишь в гости?

Понадеялась, что пошутил, но всё равно отрезала:

– Нет! – и зная все его уловки наперёд, заявила, не моргнув, – у меня родители дома, говори, что надо и уходи, – даже специально приглушила голос, якобы они могут услышать. Кирилл спокойно посмотрел на меня исподлобья, как на нашкодившую девчонку, и, выпрямившись во весь рост, легко толкнул внутрь квартиры, заходя следом.

– Во-первых, ты открывала дверь ключом, а во-вторых, были бы твои родители дома, у тебя бы не получилось разыгрывать из себя кошку, у которой лапки вместо рук, и поэтому она не может открыть дверь.

Гуччи флип флап. Переиграла саму себя. Только так быстро не сдамся, и потому продолжила отстаивать личные границы иначе:

– Они сейчас вернутся!

Только Кирилл и на это не повёлся. Спокойно разулся заявляя:

– С удовольствием с ними познакомлюсь и скажу, что я – твой парень намбер ту, – усмехнулся, – или могу спрятаться у тебя под кроватью. Как больше нравится?

Повесил куртку на вешалку словно у себя дома и встал передо мной, рассматривая. Вспомнила, что одета в трикотажные штаны и футболку на голое тело, поэтому перекрестила руки под грудью, чтобы как-то прикрыться. Кирилл улыбнулся на мои старания и поднял взгляд на лицо.

– А лучше давай по-честному, ты скажешь через сколько реально придут твои родители, и я до их появления свалю.

Поджала губы, прикидывая, кого первого из нас убьёт отец, если застанет вдвоём с ним в квартире, и вынужденно сдалась, обозначив черту 15 часов. Выдержала пронзительный взгляд, но на попятные не пошла.

– Сделаю вид, что поверил, – взглянул на часы, оценивая мою ложь, – значит, у нас на все есть 60 минут? Покажешь свою комнату?

– На что, на всё? – застыла на месте, размышляя, как бы в течение этого времени продержать парня в районе коридора. Что, естественно, было изначально нереальным.

– На это! – привычно обхватил меня за талию, будто делал так миллион раз, и потащил с собой вглубь квартиры. Мою комнату нашёл без проблем. Белые облачка на обоях, казавшиеся 8 лет назад во время ремонта потрясающе красивыми, кровать под плюшевым пледом, с мягким медведем 10 лет от роду сверху, и, конечно же, разбросанные в беспорядке вещи на кресле. Всё кричало о моём хозяйстве в этом месте.

Мы замерли в центре комнаты – я в панике, а Кирилл, осматриваясь по сторонам с интересом. Заметила, как взгляд Аксёнова привлекла бизиборд-доска с картой желаний, которую тут же захотелось загородить своей неширокой спиной. Нет. Там не располагалось чего-то сверхъестественного. Просто рисунки в стиле скетч изображали концерт любимой группы. Разводной мост Питера, который хотела увидеть в белую ночь. Кусок пляжа с голубым морюшком. Вещи. Косметика. И другие типичные желания студентки первокурсницы. Но не хотелось демонстрировать парню свои мысли. Достаточно и того, что он сам без спросу в них забрался.

– Это ты нарисовала? – не без удивления спросил он – у тебя классно получается! Да тебе в художку надо было идти, а не на эконом.

Наверное, скажи он это при других обстоятельствах, я бы восприняла слова, как комплимент, но сейчас своим присутствием Кирилл слишком сильно раздражал, заглушая все остальные эмоции. Отняла мужскую руку, которой всё ещё прижимал к себе, и отошла на несколько шагов, отвлекая этим от экскурсии.

– Кирилл, давай поговорим!

– Давай, – внезапно легко согласился, по-свойски усаживается в кресло. Только продолжил совсем иначе:

– Можно мне такой же разговор, как ты предложила Матвею на первой паре?