Высшая математика

Я растерялась, хотя это и было ожидаемой реакцией от Кирилла. Проигнорировала и продолжила:

– Не хочу обманывать Матвея. Он же твой друг… – снова завела прошлую тему. Почти не надеялась, но попыталась найти крошки совести, чтобы перестал преследовать. Но Кирилл грубо перебил на свой манер:

– И как нам тогда быть? Может, тройничок устроим? – в первую секунду напугалась, вдруг говорит всерьёз. Но с облегчением выдохнула, когда увидела раздражение в глазах. Правда, секундой позже он улыбнулся:

–Лучше знаешь что расскажи…когда Матвей засовывает в тебя свой язык, ты ведь думаешь обо мне?

Нет. Нет. Это точно не то о чём хотела говорить. Но парня мой растерянный вид не только не остановил, а подстегнул ещё больше:

– Вот будет прикольно, если ты назовёшь его моим именем, да?

– Не назову! – злюсь в ответ. Это ревность такая или просто нравится издеваться? Сам же не хотел, чтобы расставалась с Матвеем.

– Конечно, не назовёшь! – передразнивает – у тебя рот постоянно занят. Надеюсь, только языком? Или чем вы там занимались на первой паре? – и снова злость во всём его виде. Дышит шумно и руки с силой вдавливают обивку в подлокотник кресла, – поговорить она захотела, – глаза метают молнии, – заебись у тебя разговорчики, что выглядишь после, как будто тебя только что выебали. Или реально выебал?

– А что, если даже и так? – с вызовом сказала ему в лицо, – ты же сам решил стать парнем номер два. Бросать Матвея не даёшь, так и получай остатки от первого, – произнесла вслух и тут же пожалела, что не откусила себе язык вместо этого.

Кирилл оцепенел. Губы вытянулись в тонкую линию, а глаза превратились в лёд.

– Прекрасно, – ответил настолько ровным голосом, что внутри всё перевернулось от леденящего страха. Следом он медленно поднялся с места и шаг за шагом, наступая на меня, обозначил: – значит, не надо будет возиться с никому не нужной девственностью, – сказал так, словно это какое-то клеймо и уродство. Глаза защипало от ощущения собственной никчёмности, потому следующие слова сказала не я, а моё чувством обиды и досады:

– Не забудь отправить Матвею открытку с благодарностью!

– Сука… – прочитала по губам, но не успела разобраться, относилось ли это оскорбление конкретно ко мне или к ситуации в целом. Кирилл в долю секунду, оказавшись рядом, перехватил запястья, зажимая и задирая над головой одной рукой, а вторую, не церемонясь, запихнул мне в штаны и следом в трусы. Попыталась сжать ноги, но мужское колено, вставленное между них, было быстрее. Захныкала, дёрнулась и потребовала отпустить. Но когда пальцы накрыли промежность, словно парализовало. Ещё никто меня там не касался. Это было неловко, странно и стыдно. Кирилла же посещали иные мысли, потому что не остановился ни на секунду. Не торопясь, раздвинул складки и начал погружать внутрь палец.

– Мне больно…не надо…отпусти…– заныла ещё сильнее, чувствуя, что слёзы на грани. Его вторжение непривычно распирало от ощущения инородного чужого тела внутри. А при продвижении, моментально заныл живот, как при приближающихся месячных и я заплакала от собственной беззащитности.

– Всё, всё…прости…

Отстранился очень осторожно. Отпустил руки, которыми тут же треснула ему в грудь и по лицу. Била вслепую. Вся реальность растекалась сквозь разводы слёз. Поймал в объятия и обхватил руками, прижимая к себе вплотную, этим блокируя удары. Пыталась вырваться, но держал так крепко, что, в конце концов, пришлась покорно прижаться. Слёзы продолжали, теперь уже беззвучно, стекать по щекам и впитывались тканью его кофты.

– Зачем соврала? – спросил без претензии, когда мой психоз почти сошёл на нет.

– Зачем? – оттолкнула, и в этот раз он поддался, – зачем ты так делаешь? Не хочешь, чтобы я бросала Матвея, но психуешь, что он ведёт себя, как мой парень?

– Не хочу, чтобы ты его бросала? Да я просто знаю, что он тебя не отпустит, пока сам не захочет, ты ещё не поняла? У него крышу сорвало на эту тему, после того как их с матерью отец бросил. Думаешь, первая такая?

Я внутренне вздрогнула, вспоминая неудачную попытку разговора с Матвеем вчера. А Кирилл продолжал:

– Я же тебя предупреждал, не связываться с ним, но ты не слушаешь, что тебе говорят! Всё решила сама. Самостоятельной девочкой себя возомнила? Вот теперь и разгребай, – Кирилл снова наступал, зажимая меня к стене, но в этот раз руки не распускал. Но морально давил, так сильно, что было ещё хуже, – и имей в виду, захочешь сказать, что со мной встречаешься – мы изобьём друг друга до полусмерти, просто из принципа, что я на чужое полез. Хочешь так? – рычал в самое лицо, сквозь сжатые зубы – Хочешь, чтобы из-за тебя я оказался на больничной койке с проломленной башкой? Хочешь быть виноватой в том, что покалечим друг друга? Хочешь?

– Нет…– отпихнула его, запаниковав, – …я просто хочу, чтобы вы оставили меня в покое – отошла на безопасное расстояние, к противоположной стене, рядом с окном.

– Чтобы оставили тебя в покое? – он проследил за моими перемещениями и засмеялся, – ты об этом думала, когда соглашалась встречаться с Матвеем?

– Я…я не знаю…– почти заплакала, – ну, он же твой друг…поговори с ним спокойно…объясни…

– Что? – искренне удивился Кирилл.

– Ну… – растерялась я, – что сам хочешь со мной встречаться…может, он поймёт?

– Нет!

– Почему?

– Я уже сказал, я не буду сраться с другом из-за тёлки.

– И поэтому именно я должна получать каждый раз за все действия Матвея в роли моего парня? – почти на истерике заключила я.

Он замолчал. Неужели достучалась? Но выданный вердикт совсем не соответствовал моим ожиданиям:

– Хорошо, я больше слова не скажу по поводу ваших отношений, – ответил, не пошевелившись, – но ты успокоишься и перестанешь со мной ломаться каждый раз.

– Может, просто оставишь меня в покое? – слёзно попросила.

Кирилл закатил глаза:

– Ты повторяешься!

Разговор снова зашёл в тупик. Отвернулась к окну. Пасмурное небо только добавляло пессимизма.

– Перестанешь сопротивляться?

Вздрогнула. Кирилл подошёл сзади и, положив руки мне на талию, потянул к себе. Я обернулась.

– Я спать с тобой не буду, – интерпретировала это условие именно так.

– А с ним…? – спросил, и едва договорив фразу до конца, отвёл взгляд в сторону, закусывая губу. Вспомнил, что только обещал не лезть в отношения с Матвеем? Но я ответила:

– С ним тоже. Ни с кем!

Кивнул и поцеловал. А я ответила. Как договорились.

Ещё долгое время после его ухода оставалась в растерянном состоянии. Не представляла, как мне себя вести, и что делать дальше. Однозначно, стоило снова попытаться поговорить с Матвеем. Только проснувшись утром, внезапно кардинально изменила своё решение. Осознала обратную сторону соглашения с Кириллом. Поняла, что играть в его игру можно наравне, а не только в качестве жертвы, как до этого.

Подходя к аудитории первым делом осмотрелась. Матвей махнул рукой. Кирилл отвернулся. Может и стоило ограничиться таким приветствием, но пошла до конца, как задумала. Приблизилась к компании, и смущённо приобняла Матвея и коснулась губами щеки.

Вообще, по плану было поцеловать его взасос, но когда оказалась рядом, под взглядами всей четвёрки как-то стушевалась. На помощь пришёл сам парень. В ответ обнял за талию, разворачивая к себе спиной и прижимая.

– Привет, малышка! – шепнул на ухо.

– Малышка? – не сдержала улыбки, оглядываясь и переспрашивая.

– Никогда не нравилось это дурацкое прозвище – Малявка. И кто его только придумал?

Кирилл – молниеносно пронеслось в голове, хотя раньше об этом не задумывалась.

– Маришка – малышка, мне больше нравится.