Высшая математика

– Я вчера психанул, прости, я был не прав, просто приревновал. Сильно.

Не смогла выдержать взгляд. Мне было так стыдно. За всё. Начала плести, что надо было ему рассказать. Да и мама непонятно, как умудрилась их перепутать. И вообще, не знаю, с чего она решила, что он мой парень, я ей такого не говорила…

Он смотрел на меня долгим взглядом, отчего стало не по себе, но, после обняв, спросил, утыкаясь в шею:

– У нас же всё хорошо, да?

Я улыбнулась и кивнула, после чего сама потянулась к его губам. А ещё хотелось верить, что, благодаря случившемуся, Кирилл одумается, успокоится и отстанет. Сегодня, кажется, впервые, он не агрессировал, не гипнотизировал и вёл себя, как друг моего парня, а не как мой второй парень. Это заставляло допустить мысль, что треугольник разрушился.

Но, вместо треугольника, Кирилл быстро разрушил розовые замки, что успела выстроить, причём в тот же день. Даже не дошла до остановки. Догнал и, нагло хватая пониже талии, притянул к себе.

– Что ты делаешь?– напугано уставилась на него, отталкивая.

– В каком смысле? – не менее удивлённо вытаращился он на меня.

– Я думала, вы с Матвеем все прояснили, и ты…

– И я что? – криво улыбнулся, намекая на мою наивность, – и я вдруг осознал, как был не прав все эти месяцы, наставляя ему рога? Нет, всё по-прежнему, Марин, ничего не изменилось. А так да, мы все прояснили. Я сказал ему, что попросил у тебя матан, потому что моя репетиторша заболела, и мне было в лом решать.

– Если ты ему это сказал, почему тогда вы избитые? – задала вопрос, который вертелся на языке.

– Поговорили-то мы после, вначале подрались. Немножко, – он усмехнулся, – спасибо, кстати, за сообщение, я, наверное, без него не сориентировался бы. А так все супер. Ты задвинула ему эту хрень, а я подтвердил. Мы отличная команда.

С ужасом осознала, что снова обманывали Матвея, и в этот раз ложь придумала я. Хотя, на что собственно рассчитывала? С чего взяла, что Кирилл одумается? Ведь сама же подкинула отличную идею для вранья. Просто мне стало его жалко. Матвей казался таким злым, и я вспомнила слова Кирилла, что изобьёт его до полусмерти просто за то, что позарился на чужое. Но ему ни меня, ни своего друга жалко не было.

Промолчала и пошла дальше.

–Эй, – нагнал меня, останавливая и разворачивая к себе, – что не так? С чего решила, что я от тебя откажусь? Твоё сообщение…ты ведь написала мне. Предупредила. Я думал тебе со мной хорошо? И ты хочешь, чтобы всё оставалось так и дальше. Разве не поэтому?

– Мы обманываем твоего друга и моего парня, так может быть хорошо?

– Мне нормально! – самоуверенно заявил.

– Хорошо, – кивнула. А что ещё мне было сказать? Эгоизм Кирилла не знал границ. Давно поняла. Просто напомнила себе в очередной раз.

– Тогда зачем написала? Пусть бы набил мне рожу. Заставил признаться, что шантажирую тебя фотками, а после удалить их, и вы бы жили с ним душа в душу.

– А ты бы признался?

Сглотнул напряжённо и отвёл глаза. Нет. Не признался бы. На такое даже не рассчитывала.

– Если бы тебя не предупредила, то получилось бы, что я наврала Матвею…

– И что с того?

– И он бы всё узнал и бросил меня.

– Разве ты не хотела с ним расстаться?

– Расстаться с ним я хотела только потому, что мне стыдно его обманывать. Я хочу, чтобы от меня отстал ты! С тобой я только из-за фотографий. Не он меня шантажирует.

Кирилл смотрел молча. Как будто я произнесла не самые банальные слова, а открыла Америку. Высказав всё, развернулась и пошла дальше.

Обернулась только на остановке, где с удивлением обнаружила, что следом Аксёнов не пошёл. И в тот вечер вообще не появился. Не появился он у меня и на другой день. А когда 7 дней подряд его не было, немного запаниковала. Не оттого, что бросил свою затею, а оттого, что не знала, чего ожидать, а во внезапные муки совести не верила больше. Причём в университете по нему нельзя было сказать ничего. Вёл себя как обычно. А ещё продолжал сидеть вместе с Матвеем за нами с Машкой. Иногда ловила на себе его взгляды, но быстро менял направление глаз.

Зато с Матвеем всё как-то стало активнее. Связывала это с тем, что расслабилась, ведь, наконец, не изменяла. А ещё разрешала многое, будто в качестве компенсации за прошлое поведение. Знакомство с родителями дубль-2 всё-таки состоялось, и даже папа с насторожённостью, но принял этот факт, поэтому теперь Матвею официально открылся доступ ко мне домой. Чем парень не брезговал пользоваться.

Он, как и обещал не давил, если просила остановиться, всегда притормаживал. Но это напоминало игру шаг назад два вперёд. Развращал меня постепенно. Так, чтобы даже не замечала этого. Методично раз за разом, пуговка за пуговкой, расстёгивал мою рубашку, пока в какой-то момент не оказалась перед ним в одном белье по пояс. Попытался расстегнуть лифчик, но когда сжалась, чуть отстраняясь, отступил. Вроде бы, как и обещал, но на самом деле, усыпляя бдительность. Ведь на следующий день его рука слишком быстро оказалась у меня в трусах. Пальцы умело нажимали на нужные точки, вытворяя всё, что хотел. Очнулась, вынырнув из тумана собственных чувств, когда облизывал сосок, а лифчик болтался где-то на талии. Рубеж пройден. В эти моменты чувствовала пугающую беззащитность перед ним. Действовал слишком уверенно. И даже отказы воспринимал спокойно, ведь для него это были просто временные трудности. Стала воочию понимать, почему фраза звучала "когда ты захочешь", а не "если". У него не было сомнений, на счёт захочу ли, вопрос стоял "как быстро приму это". Теперь могли с лёгкостью прогулять пару, все 1,5 часа обжимаясь в какой-нибудь не занятой аудитории. А когда приходил ко мне домой, обычно в дни маминых суток, пока отец не вернулся с работы, изводил особенно, при этом никогда не давал кончить. Подсаживал на себя, как на иглу. Чтобы с ума сходила от него, думала постоянно, и была вечно напряжена. А может просто мстил, что не давала? Хотя вряд ли, ведь теперь-то знала, действительно умел добиваться своего.

– Блять, Марин, я уже устал дрочить, как прихожу от тебя, – в один момент объявил Матвей, когда находились вдвоём у меня дома. Я тут же напрягалась, звучало, как претензия, что у нас всё ещё нет секса, но, как оказалось, хотел он сейчас совсем не этого, – давай ты… – кивнул повелительно.

– Я? – не сразу поняла, о чём он, или сделала вид, что не поняла.

– Подрочи мне, – усмехнулся, пресекая возможность соскочить. Игра "попроси много, согласись на меньшее" со мной работала безотказно.

– Давай! – перехватил руку, протягивая прямиком к возбуждённому члену, легко расстёгивая пряжку ремня и ширинку на джинсах. Подчинилась. Как и всегда в такие моменты. Двигала рукой по стволу неуверенно и напряжённо, боясь неловким движением сделать больно. Но по блуждающей улыбке, прикрытым глазам и прикушенной нижней губе понимала, что всё делаю как надо, и продолжила увереннее. Хотела ему угодить. Хотела доставить удовольствие в благодарность за то, что ждал и не настаивал. И когда резко перекатился, опрокинув спиной на кровать, нависая сверху и перехватывая мою руку, чуть напугалась, но послушно замерла. Он несколько раз сам резко провёл по члену рукой и, сдавленно простонав, кончил, разбрызгивая струи спермы мне на голый живот. Отдышавшись, медленно приподнялся, садясь в ногах, и самодовольно уставился на свои старания.

– За мной должок! – низким голосом похвалил, – лежи, сейчас принесу салфетки.

Соскочил с кровати, поправляя на себе одежду. Не торопился, и искоса наблюдая за мной, которой было неловко находиться в беззащитной позе, с распахнутой в разные стороны рубашкой, открытой грудью и слегка приспущенной юбке. Возникало ощущение, что получал вторую порцию удовольствия, оттого что пометил меня таким образом.

– Так что там, твой отец едет в командировку в следующем месяцев? – завёл не самый уместный разговор о родителях, осторожно собирая с моей кожи семя, но к чему клонил, не скрывал, – переживаю, как ты тут останешься одна на ночь, когда мама будет на смене.

Разговор о совместной ночёвке заходил не в первый раз. Предлагал соврать родителям, будто устроим с Машкой пижамную вечеринку, а самой остаться у него. Мама Матвея часто находилась в разъездах, и квартира оставалась свободна. Но к нему домой идти откровенно боялась. Если у себя была на своей территории и верила, что парня сдерживало появление родителей, то в его доме это будет однозначное – да. И вот теперь должна была остаться одна уже я.

– Нормально, не в первый раз, – улыбнулась, не давая даже малейшего повода подумать, что согласна на всё. Изучив Матвея, знала, что стоило только попробовать рассмотреть возможность, как в следующую секунду он будет говорить об этом, как о решившемся факте, и пойти на попятные не выйдет. Не даст.

Глава 21

Сегодня день моего рождения.

Утро встретило праздничным завтраком и давно обговорённым подарком от родителей – новеньким смартфоном. Хотя знала, что получу, но все равно прыгала до потолка от радости. Мама бонусом подарила розовый чехольчик с маленьким красным сердечком по центру. Папа переставил симкарту, и пока завтракала, успела перенести контакты. Перезагрузила и новенькая прелесть зажила своей жизнью, принимая сообщения.

«С днем рождения, малышка!», – гласило послание, сопровождающееся чёрным сердечком в конце. Оно пришло от Матвея. И следом:

«Хочу поцеловать тебя везде»

Едва успела заблокировать экран, когда мама заглянула через плечо:

– Первые поздравления?

– Нет, первой поздравила Маша ровно в полночь – заулыбалась, но совсем не машкиному поздравления.

В универ нарядилась. Образ разрабатывали с подругой в течение выходных, болтаясь по магазинам. И хотя подруга восторгалась созданным комплектом, я чувствовала себя неловко. Юбка с запахом в крупную клетку на чёрном фоне смотрелась неимоверно короткой, по сравнению с обычной, но Машка сказала, берем. Тем более глухая чёрная водолазка уравновешивала голый низ. Комплектом из серебряных цепочек и браслетом разбавили строгость, а грубые ботинки на шнурках завершили образ. Машка требовала добавить ещё чёрные гольфы, и мы их даже купили, но надеть в университет перед родителями не решилась. Отец и так посмотрел на неожиданный стиль сдержанно раздражённо. Но день рождения все-таки. Промолчал.

Матвей заехал за мной сегодня домой. Сдержанно поздоровался с родителями и ещё раз поздравил с днём рождения, поцеловав целомудренно в щеку. Но видела, что пожирал глазами. Подтвердил, как только оказались наедине в лифте. Створки едва успели закрыться, притянул к себе за бедра:

– Я сейчас обкончаюсь! Ты ахуенно выглядишь!