Высшая математика

– Матвей – это не то, что ты подумал, – как примитивно прозвучала эта фраза, – просто Кирилл… – вынуждено сочиняла на ходу, – попросил домашку по матану, помнишь, как раньше? Ну, и он зашёл, и я ему дала…а мама подумала…

Парень усмехнулся:

– Да, я всё понял, можешь не объяснять.

– Что понял? – переспросила, чувствуя себя жалкой.

– Что он зашёл и ты ему дала, – озвучил мою фразу в отвратительном контексте, после чего медленно оглядел с ног до головы и добавил небрежно: – да всё нормально, расслабься, я всё решу.

И от этих слов внутри поплохело. Сразу после он вышел, а я продолжала пялиться в приоткрытую дверь.

Мама смущённо выглянула из другой комнаты:

– Марин, я сказала что-то не то?

– Ну, они же такие разные, как можно было перепутать? – запричитала, убегая в комнату.

– А ты с ними… – она медленно шла следом – с двоими встречаешься, что ли?

Я перевела напряжённый взгляд:

– Нет! Матвей мой парень, а Кирилл… – замерла, не зная как его обозвать-то даже, – а Кириллу просто нужна помощь по высшей математике, – закончила.

Мама, благо, доставать больше не стала. И я осталась наедине со своим страхом. Что и как собирался решать Матвей?

Медленно взяла телефон и набрала сообщение для Кирилла:

«Матвей всё знает…», – потом быстро удалила и исправила на более продуктивное: – «Мама ляпнула Матвею, что ты был у нас дома, а я сказала, что ты пришёл взять матан»

Прочитал в ту же секунду. И сразу вышел из сети.

Всю ночь снились тревожные сны. Наутро собиралась в университет с ужасом внутри. А когда начался первый урок, а они оба не пришли, накрыла паника. Отправила сообщение Матвею, где он. Не ответил.

Кириллу писать не стала, но, войдя в чат с ним, поняла, что и первого и второго не было в сети со вчера. Всю пару пропустила мимо ушей, хотела уже рассказать всё Машке, ведь делать что-то надо было. Обзванивать морги, что ли? Но оба молодца, одинаковых с лица, заявились ровно к началу второго занятия. Одинаковых, потому что у Кирилла оказалась сбита скула, и опух нос, а у Матвея треснутая, чуть припухшая нижняя губа и ссадина, заклеенная пластырем на брови. Вошли друг за другом, внося вместе с собой переполох в аудиторию. Я переводила напуганный взгляд с одного на другого. Они поздоровались со всеми и сели за нами с Машей. Вместе. Предварительно выгнав Олега, сидящего до этого в паре с Матвеем. Я обернулась, раскрыв рот, но не зная, что спросить, и посмотрела на одного и на второго. Матвей привстал, хватая по-медвежьи за лицо ладонью и чмокая, после чего поморщился. Губа болела. Но снова улыбнулся.

– Потеряла меня, малышка?

Только потерялся мой ответ в раздражённом вопле преподавательницы, которая всё это время находилась в кабинете:

– Вы вообще обнаглели, что ли? Как себя ведёте в присутствии преподавателя? Это высшее учебное заведение или публичный дом? И что с вашими лицами? – вопросов было слишком много.

Матвей дёрнулся на голос, закатывая глаза:

– Всё, сорян, не заметил вас!

– Сейчас вон пойдете, и без пропуска от деканата я вас больше замечать не стану! – не утихала она.

– Да ладно, он же извинился, – вступился за друга Кирилл, чем немало меня удивил.

– Оба пойдете! В таком виде пришли. Бойцовский клуб, что ли?

– Так вы определитесь – это бойцовский клуб или публичный дом всё-таки? – Кирилл подливал с усмешкой.

– Из аудитории вышли! Все трое!

Трое? Я оцепенела. А я-то причём?

– С вещами! – добавила она, прикрикивая.

– Пиздец! – объявил Матвей, чем окончательно вывел преподавательницу из себя. Если до этого ещё была возможность её успокоить, то теперь она пошла на принцип. Под всеобщее молчание мы собрали вещи и вышли.

– И что теперь делать? – запаниковала я, сразу представляя реакцию своих родителей. Они и так многозначительно отмолчались на мои тройки в зачетке после первой сессии. А теперь еще и это.

– Да, ничего – поспешил успокоить Кирилл будничным тоном – отец договорится с деканом, будут нам допуски. А вообще, это вы виноваты со своими сосками. Если бы не привлекали к себе внимание, она бы ничего и не заметила.

– Кирилл не ревнуй! – объявил в ответ Матвей, отчего я чуть не подавилась.

– Милый, прости, – писклявым голосом подыграл Аксёнов, – не умею по-другому справляться со своими чувствами, вижу тебя с кем-то, сердце сразу разрывается.

Матвей выставил средний палец в направлении друга, а Кирилл продолжал:

– О да, детка, это именно то, что я хочу, чтобы ты мне показал, – и в дополнение облизал губы в якобы эротическом жесте.

– Блять! – Матвей засмеялся, но лицо скривил так, будто его сейчас стошнит. Детский сад. Если бы не видела лично вчера лицо Матвея, не поверила бы, что он разозлился на Кирилла. Они вели себя более нормально, чем обычно. Я же не решалась и слова вставить в это перемирие, всё ещё не понимая, какая роль здесь у меня.

– Не ответил тебе на сообщение утром, – отсмеявшись, наклонился ко мне и проговорил Матвей, за руку утягивая дальше по коридору, туда, где стояли лавочки – у меня телефон сел, а этот придурок свой на беззвучке в другой комнате оставил. Мы проспали.

Удивлённо подняла на него взгляд, присаживаясь. Это уже было чересчур странно.

– Вы что вместе ночевали?

– А ты думала, мы тут шутки шутим про нашу любовь-морковь? – Кирилл плюхнулся рядом со мной, и уставился в телефон. Матвей продолжал стоять перед нами, и достав из кармана смятую бумажку бросил в друга:

– Да всё, отвали!

– Кто-то подумал бы, что это знак агрессии, но я-то знаю, это знак внимания, – и Кирилл послал другу воздушный поцелуй, продолжая залипать в телефоне. Последнее Матвей полностью проигнорировал и опустился на скамью с другой стороны от меня.

– Мы вчера поговорили, – он потёр большим пальцем рану на губе, демонстрируя, что именно подразумевает под беседой. Кирилл молча усмехнулся, а Матвей продолжил: – разобрались во всех недопониманиях…

– И прибухнули в честь удачно закончившихся переговоров, после чего кто-то был не в состоянии тащиться домой, – закончил за него Кирилл.

– Как будто ты был в состоянии, – не остался в долгу Матвей.

– Поэтому я и бухал у себя дома.

– Нет, мы бухали у тебя дома, потому что твой батя свалил, а мать всё разрешает.

Весь оставшийся день они провели чуть ли не в обнимку. Я смотрела на это с подозрением. Матвей вёл себя так, словно всё нормально. Бонусом было то, что перед тем как разойтись после уроков домой, а Матвею на тренировку, парень, искренне заглянув мне в глаза, извинился. Он извинился. Хотя за его спиной всё это творила я.