Ах, эта Африка!

К моему великому неудовольствию открытым голосованием два против одного завхозом и казначеем выбрали меня. И начались двухнедельные мучения: каким-то образом весь город быстро узнал, что нам нужен повар, и оказалось, что население состоит, главным образом, из поваров. Ну, тех, кто без письменных рекомендаций, я отправлял быстро, сложнее пришлось разбираться в бумагах, часто составленных наспех и неряшливо. "Раньше здесь было много белых, теперь они почти все уехали, некоторые быстро-быстро, – объяснял мне Самба, который работал у нашего "осколка колониализма" главным поваром. – Они не хотели давать характеристики своим слугам, вот ребята потом сами диктовали писарям". Этих писарей я уже видел, они весь день тесной гурьбой сидели за самодельными переносными столиками перед главными воротами почтового двора и, почти не слушая выразительно излагавших свои мысли сидевших перед ними на корточках очередных неграмотных клиентов, быстро и неразборчиво строчили шариковыми авторучками на грязных листах дешевой и тонкой бумаги… Так что смотрел я только машинописные рекомендации.

Первым на испытательный срок взяли Омара. Три дня у меня с ним всё шло весело и одинаково; утром первого дня я спросил:

– Омар, ты можешь приготовить на обед овощной суп?

– Конечно, хозяин, давайте денег, я куплю овощей.

В обед он подал на стол какую-то бурду неопределенно-подозрительного цвета. Попробовали. Роже смаковал, мы с Виктором положили ложки.

– Омар!

– Да, хозяин.

– Что это такое?

– Овощной суп, хозяин.

– Какой это овощной суп? Пюре безвкусное.

– Там всё есть: картошка, морковь, капуста, фасоль, лук, всё-всё.

– Да где это всё-всё? Ни вкуса, ни запаха.

– Тут внутри, хозяин, я всё-всё протер.

– А кто тебя просил протирать?

– Никто не просил, я сам. Так всегда делают овощной суп.

Роже улыбался, Виктор хмурился…

На следующий день во время завтрака я сказал:

– Омар, мы хотим сегодня овощной суп, но не такой, как вчера. Ты сделай бульон, потом почисти и нарежь дольками овощи и свари их в этом бульоне. Всё понял?

– Конечно, хозяин! Давайте денег, я куплю овощей.

В обед он торжественно внёс в столовую большую кастрюлю. Сняли крышку – опять пюре-бурда.

– Омар!!

– Я здесь, хозяин.

– Это что такое?

– Овощной суп… как вы заказывали…

– Да ты что, не помнишь? Расскажи, как ты его делал.

– Ну, приготовил бульон, не стал варить овощи целиком, а почистил их и нарезал, как вы говорили…

– А потом?

– А потом сварил их…

– И?

– И протёр…

Роже хохотал, у Виктора на скулах набухли желваки: он очень любил овощной суп и за месяц нашей африканской жизни ни разу его не попробовал, потому что в столице мы ели в ресторане, где вообще никогда никакого первого блюда не подавалось.

Утром третьего дня я растолковывал Омару на кухне:

– Сделай нам овощной суп так: приготовь бульон, почисти овощи, нарежь их дольками и сложи отдельно; вари картошку и морковь вместе полчаса, капусту и фасоль отдельно двадцать минут; потом отцеди воду, сложи все сваренные овощи в бульон, добавь луку и травок и доведи до кипения. Понял?

– Всё понял, хозяин. Давайте денег, я куплю овощей.

Наступило время обеда.

– Ну, Роже, сегодня ты, наконец, попробуешь овощной суп по-русски, называется селянский.

– Тре бьен, я люблю пробовать новое.

Открываю крышку – опять бурда! Мне захотелось плакать.

– Я же тебе объяснил!..

– Всё делал, как вы сказали, хозяин. Все овощи сварил отдельно, потом отцедил и сложил в бульон, добавил луку и травок…

– Ну?

– Ну и протёр с бульоном…

Роже от смеха упал со стула, у него по щекам текли слёзы. У меня почти тоже, но от злости.

– Мерд! – сказал Виктор с отвращением, вставая из-за стола.

Хорошее французское слово "мерд", очень емкое.

Утром четвёртого дня я произвел несложные арифметические подсчеты и обнаружил, что за это время Омар обсчитал нас на стоимости продуктов процентов на тридцать. Пришлось срочно с ним расстаться.

Вторым был Мустафа. Он не приворовывал, а может быть просто не успел, потому что был таким грязнулей, что мы вытерпели только сутки, не понравилось нам жаркое из мух и тараканов. Третьего и четвертого я совсем не запомнил, до того они оказались невыразительными. Дополнительной проблемой для нас было избавиться от хождения на рынок за мясом, овощами и фруктами, ибо бакалейные товары мы покупали оптом в лавке у наших друзей-ливанцев.

Наконец появился Алассан, и тут наши хозяйственные заботы разом закончились. Он был очень чистоплотным, всегда опрятно одетым, улыбчивым веселым сорокапятилетним мужчиной, скрупулезной честности и родительской заботливости. Жил он с женой и пятью детьми в небольшом глинобитном домике на дальней окраине города. После успешного окончания испытательного срока первое, что он сделал – попросил аванс и купил велосипед. "Я хочу утром быстро добираться, чтобы у вас на столе за завтраком был всегда горячий кофе", – объяснил он серьёзно. Даже Виктор заулыбался.

Глава 8: Немного о месте действия

Наш городок, оказывается, затерялся в весьма важном стратегическом месте саванны – на стыке границ трёх государств и на пересечении трансафриканской железной дороги с большой рекой. Поэтому жизнь здесь кипела. Коренного населения насчитывалось около тридцати тысяч, европейцев и других белых обитателей к этому времени осталось не более двадцати пяти человек, так что все друг друга хорошо знали и образовали как бы землячество. Немудрено, что и африканское население было осведомлено о каждом нашем шаге.