Утопи свои обиды

– Что?

– Ну, все эти… приливы радости или – как их ещё назвать? – беспочвенные восторги. – Через силу Софа потёрла переносицу и прибавила: – Цифра «1» и буковка «У».

– Ты нажала единичку, и что-то сработало, – принялся рассуждать я, – значит, «У» это…

– Удовольствие, удовлетворение, удача…

– Может, и так. – Я с удовольствием потянулся и даже зевнул. – Видно, Давид придумывал не только казни египетские для посетителей, но и приятные вещи… для себя! Вот куркуль!

– А остальные цифры?

– Сейчас проверим. – Я щёлкнул по клавише Esc, и тотчас гудение приборов стихло. Следом за ним прошла сладкая дрожь по кобчику, и я даже вздрогнул от резких перемен в своём настроении. Беспричинная идиотская эйфория исчезла, но ощущение прожитого праздника осталось.

– Секундочку, – Софа подняла кверху палец, – прежде, чем мы начнём экспериментировать с остальными цифрами, давай подумаем, что означают буквы к ним. Цифра «2», например…

Мы склонились над экраном ноутбука, но тут произошло нечто неожиданное.

– А ну-ка, положили всё на место и отошли на два шага! – раздался незнакомый голос, и мы даже вздрогнули от неожиданности.

В дверях стоял незнакомый парень с нервным бледным лицом и целился в нас из пистолета. Неприятный холодок прокатился по моему загривку. Раньше в меня никто никогда не целился. В фильмах такое сплошь и рядом, и это всегда интересно рассматривать на экране, а вот в действительности…

– Ну, я жду – отошли! – повторил парень и качнул пистолетом. – И повернулись к стене!

Но когда я, с опаской поглядывая на незнакомца и пятясь, отошёл к стене, что-то обрушилось мне на голову – наверняка пистолет, – а дальше я ничего не помню…

25

    Израиль, Декабрь 1995

Дом, который купили Стас с Наташей, вернее, не они, а Давид, но на их деньги, находился в очень выгодном, по всеобщему мнению, месте. Поселение с сотней домов в сорока километрах от ближайшего большого города, но если иметь машину, всё необходимое оказывалось, максимум, в часе езды. Тель-Авив, Иерусалим, аэропорт, моря – Средиземное и Мёртвое. И здесь очень пригодилась новенькая «Субару» Стаса.

Сразу после оформления покупки Давид, получив щедрые комиссионные, хотел было распрощаться с новыми знакомыми и вернуться к своей прежней спокойной жизни, но Стас неожиданно предложил ему переехать в купленный дом. Это сразу снимало с Давида целую кучу трат – на съём квартиры в городе, да и в поселении жизнь куда дешевле.

– А где я тут найду работу? – спросил Давид. – Вы меня, что ли, кормить будете?

– А почему бы нет? – Наташа усмехнулась и поглядела на Стаса. – Дом-то оформлен на вас, и ваше присутствие в любом случае здесь иногда необходимо. Да и нам не хотелось бы сильно засвечиваться… Скажем так: мы вас принимаем на работу… домоуправом.

Давид невольно ухмыльнулся:

– Даже так! А почему не швейцаром?

Въехали в своё новое жилище они уже через день. Благо, особых пожиток ни у Давида, ни у Стаса с Наташей не было. Единственное они не просчитали с самого начала, это то, что выбираться отсюда за покупками или по каким-то другим нуждам, можно только на автомобиле. Рейсовый автобус приходит сюда дважды в день. Можно, конечно, ездить на машине Стаса, но только в самых экстренных случаях, потому что на дорогах то и дело выставляют полицейские посты, особенно на подъездах к городу. Есть, конечно, вариант раскатывать «тремпом», то есть на попутках, но не для Стаса с Наташей. Пришлось «домоуправу» знакомиться с соседями и проситься изредка в попутчики.

– На поездки денег дадим, не беспокойся, – уверил Стас, но это уже не очень нравилось самому Давиду. Ему хотелось тишины и покоя, чтобы по-прежнему заниматься своей работой и потихоньку нащупывать потенциальных покупателей изобретений, а тут необходимо рассчитывать количество картошки да йогуртов, чтобы не оставить хозяев голодными. Конечно, можно самое необходимое покупать и в местном магазинчике, но проблему поездок это всё равно не решало. Да и углубляться в проблемы домоправителя и швейцара Давиду не нравилось. Не к тому он стремился по жизни.

Ему удалось подружиться с соседом, который работал в морском порту, и когда было нужно, он подсаживался к нему в машину пораньше утром и уезжал в город. Возвращался поздним вечером нагруженный пакетами и мешками с продуктами, и этого вполне хватало на несколько дней.

Стас с Наташей, которые старались без нужды не мозолить глаза местным жителям, управлялись по дому. Так что особых хлопот ни у кого не было. Наташа готовила еду, а Стас вообще оказался мастером на все руки – быстро привёл внутренний вид дома в более или менее удобоваримый вид, чего Давид никогда бы самостоятельно не сделал.

Мебель для дома покупать не пришлось – многое осталось от прежних хозяев. Видимо, всё-таки кровати, диваны, столы и стулья врастают в свои привычные места, и их уже не заберёшь, переезжая на новое место.

Стас с Наташей выбрали себе спальню на втором этаже, и Давид в неё ни разу не заглядывал. Да емуэто и не надо, потому что его спальня рядом – крохотная комнатка с кроватью и маленьким окошком под самым козырьком крыши. Большую часть времени он проводил в подсобке на первом этаже, которую оборудовал всем необходимым для продолжения работы над изобретениями.

Стаса поначалу интересовало, чем Давид занимается, и тот охотно объяснял всё, что делает. Хитрить и секретничать смысла не было, тем более он заметил, что Стас человек не технический, и создание новых видов оружия его совершенно не интересует. Однако деньги на приобретение необходимых приборов он давал, потому что подспудно чувствовал, что с Давидом портить отношения не стоит. Без «домоуправа» ему было бы тяжко в этой незнакомой стране, постоянным жителем которой он, похоже, становиться не собирался.

А когда Давид, спустя месяц после вселения в дом, пригласил его и Наташу в комнату со своими загадочными приборами и впервые продемонстрировал их действие, Стас совсем растаял и даже стал помогать своему соседу по жилищу. А Давид не только показал одно из изобретений в действии, но и попробовал на пальцах объяснить принцип действия.

– Понимаете, – приступил он к рассказу, – всё на свете находится в процессе колебаний. Даже то, что нам кажется совершенно неподвижным, – земля, камень, металл… А уж про человека, его органы, кровь и даже клетки, из которых состоит каждый орган, и вовсе разговора нет. Колебание – это вполне простой, описываемый физическими формулами процесс. Старая банальная истина: движение – жизнь, а в нашем случае, любое движение – это колебание. Так вот, что касается живого организма, то эти колебания для каждой клетки, для каждой группы клеток, для каждого органа – свои особые. Если клетка или орган здоровы, то и колебания всегда определённой частоты, если больны или что-то в них нарушается, то происходит частотный сбой. Как вылечить клетку? Отвечаю: вернуть ей прежнюю частоту колебаний…

– А если в этой клетке химические нарушения или механические? – не удержалась Наташа.

– Иногда достаточно только вернуть прежнюю частоту, и нарушения пройдут. Хотя мы не боги, и воскрешать мёртвых не можем… Но я не об этом хочу рассказать. Активность клетки или органа – например, старение или замедление старения, какие-то особые состояния организма – тоже зависят от изменения частоты колебаний. Вплоть до того, что если вы захотите уничтожить клетку, то доведите её частоту до резонанса – и её просто-напросто разорвёт… Надеюсь, помните со школы, что такое резонанс?

Но Стас с Наташей молчали. Видимо, информация была для них настолько новой и необычной, что они не знали, что ответить. Однако в глазах у них Давид видел неподдельный интерес.

– Ну и что для этого надо? – спросил Стас. – Наверное, какой-то генератор частот, которым можно воздействовать на организм…

– Одного генератора мало! – Давид поднял кверху палец и стал похож на школьного учителя, разъясняющего непонятливому школяру азбучные истины. – Нужно знать резонансные частоты, которыми можно воздействовать на тот или иной объект! А их тысячи, не меньше. Да и никогда эти частоты не бывают чистыми, а наслаиваются друг на друга, создавая в каждом конкретном случае неповторимое сочетание…

– И вы знаете… эти сочетания?

Давид вздохнул и развёл руками:

– Всё последнее время я занимаюсь составлением таблиц частот. Я ещё до приезда сюда этим занимался. Но там хоть была лаборатория для испытаний, а здесь… здесь я всё должен начинать с нуля. Но уже сейчас у меня есть некоторые наработки для практического применения своего изобретения…

– Изобретения? – ухмыльнулся Стас недоверчиво.

– Да, назовём это так, – Давид заметил ухмылку, но решил не спорить со Стасом. – В основе каждого изобретения всегда что-то уже известное, а создать абсолютно новое, на каких-то ранее неведомых человеку знаниях, практически невозможно. Хотя, если сказать по правде, многое из того, что я применяю, используется в медицине и наверняка в каких-то секретных военных разработках. Другое дело, что я хочу создать общую картину – этакую частотную «таблицу Менделеева». Может, выявленные закономерности и позволят перейти на какой-то новый уровень…

Далее он решил не распространяться. Вероятно, Стасу с Наташей хватало и этого, а Давид посчитал, что и так много рассказал своим новым друзьям. Он лишь продемонстрировал то, что назвал «эффектом удовольствия». На этот эффект, как и потом на многие другие, он наткнулся случайно, испытывая на себе воздействия различных комбинаций частот.

Он ещё и сам в точности не знал, какова будет реакция собственного организма, но при включении генератора именно на этих случайно обнаруженных частотах ему каждый раз становилось легко и беззаботно, о проблемах не вспоминалось. Беспричинно хотелось петь и танцевать, что было совсем уже неожиданно, ведь его и в лучшие времена не тянуло на танцплощадку или вечеринку с танцами и песнями.

«Эффект удовольствия» он пометил в компьютере цифрой «1», а дальше всё пошло как по накатанному сценарию. Очень скоро выяснилось, что определённое сочетание частот вызывает безудержное чихание. Воздействуют ли эти частоты ещё на что-то в организме, он определить, естественно, не мог, но и этого было достаточно. Он просто набирал статистику, разумно полагая, что количество непременно когда-то перейдёт в качество.

– Слушай, – однажды предложил Стас, вволю начихавшись после испытания нового эффекта, – эту твою петрушку можно использовать для отпугивания нежелательной публики. Как думаешь?

– Наверное, можно, – ответил Давид, – но, сам понимаешь, генератор с излучателем слабоваты, и радиус действия невелик. Ну, может быть, метр-полтора, не больше.

– А как сделать больше?

Давид засел за компьютер и очень скоро обнаружил в интернете необходимые комплектующие для более мощного аппарата, которые они со Стасом тотчас заказали. Через день им уже привезли всё необходимое прямо к дверям дома. А ещё через неделю новый генератор был собран и успешно испытан на соседях, даже не подозревавших о том, откуда взялось это повсеместное жестокое чихание, начавшееся одновременно у всех и закончившееся буквально через пять минут тоже одновременно у всех.

И тут Давида осенила идея, которая давно крутилась в голове, но только сейчас превратилась в конкретную цель, достижение которой сулило вполне определённые выгоды. Стоило бы, конечно, для начала задуматься о том, чем чреваты эти изобретения для судеб человечества, но так далеко он не заглядывал. Если человечеству безразличны его судьба и благополучие, то почему он должен беспокоиться, раздумывая о тех бедах, которые принесут его изобретения миру? Изобретатели пороха, пушек и атомных бомб едва ли сентиментальничали по этому поводу – они делали своё дело и пожинали соответствующие плоды.

Главный козырь Давида состоял в том, чтобы создавать не какие-то мощные излучатели волн, с разработкой которых спокойно справится любое конструкторское бюро, а именно таблицу частот по их воздействиям на всевозможные объекты. То, что он уже назвал про себя частотной «таблицей Менделеева». Вся его будущая работа теперь сводилась только к бесконечному количеству замеров, на первый взгляд, скучных и однообразных. Но только на первый взгляд. Для такой работы, по сути дела, не нужно никакой базы и вполне хватало отведённой комнатки. В качестве «подопытной морской свинки» он использовал себя и окружающие предметы – дерево, пластмассу, металл, жидкости. Ну, максимум, привлекал Стаса или Наташу, которые с удовольствием, но не без опаски участвовали в экспериментах. Тем более, заняться им было нечем, и они умирали от безделья.

А как-то раз за ужином Стас разоткровенничался и приоткрыл своих скелетов в шкафу: