Утопи свои обиды

– Вы что, даже в ульпане не учились?

Вместо ответа Стас предложил:

– Знаете что, давайте поедем у нам и вместе пообедаем. Выпьем по рюмке… У Наташи обед готов, а вы наверняка, если один живёте, такого давно не ели. Правда, у нас беспорядок…

– Ну, если только домашний обед, – улыбнулся Давид, – то я не против…

Съёмная квартира, в которой жили новые знакомые Давида, и в самом деле была похожа на перевалочную базу, в которой прежние постояльцы останавливались на короткий срок, а потом отбывали дальше, в более приличные квартиры. Вещей у хозяев было немного – какие-то пёстрые сумки, наверняка наспех купленные перед отъездом, на столике перед зеркалом женские безделушки и кремы, дешёвое постельное бельё на широком диване, наверняка оставшееся в наследство от прежних хозяев, дешёвые ложки, ножи и тарелки на кухне. Правда, на плите стояли большая кастрюля, накрытая полотенцем, и сковорода с жареной картошкой. В квартире, даже несмотря на раскрытое окно, божественно пахло борщом.

– Проходите, – сказала Наташа, – чем богаты…

Они сели на кухне, и Стас вытащил из старенького холодильника водку, разлил по рюмкам и провозгласил:

– За дружбу!

Потом они молча ели, и Давид исподлобья поглядывал на хозяев. Они выпили за дружбу ещё раз, но всё равно в доме чувствовалась какая-то непонятная настороженность. Ясное дело, рассудил про себя Давид, люди попали в незнакомую обстановку, вокруг них столько нового, но всё-таки можно было бы хоть немного расслабиться. Сразу бросалось в глаза, что Стас и Наташа чутко прислушиваются к звукам, доносящимся из подъезда через тонкую фанерную дверь, а когда кто-то на лестничной площадке гулко хлопнул дверью, Стас даже вздрогнул.

– Не волнуйтесь, ребята, – легкомысленно усмехнулся Давид, – пройдёт какое-то время, выучите язык, освоитесь, и всё войдёт в колею. Квартиру купите нормальную, работу найдёте…

После обеда Наташа мыла посуду на кухне, а мужчины уселись в старенькие кресла напротив телевизора и закурили.

– Слушай, брат, – наконец, заговорил Стас, – у меня к тебе просьба. Вернее, предложение. Ты не мог бы нам помочь? Естественно, не бесплатно.

– В чём? – развёл руками Давид, но стал внимательно прислушиваться к словам Стаса.

– Понимаешь, мы сюда приехали – как бы тебе сказать точнее? – вполне законно и в то же время не совсем так, как остальные приезжают… С документами у нас всё в порядке, но нам очень не хотелось бы светиться по разным конторам. За границей у нас, понимаешь ли, остались кое-какие косяки, и за нами может тянуться хвост. Нас разыскивают всякие неприятные люди. Поэтому и хотелось бы тут затихариться на какое-то время. А дальше как получится… – Последние слова несколько резанули слух, но Давид решил промолчать и послушать, что Стас скажет дальше. – Мы привезли с собой деньги. Большие деньги…

– И это, как я понимаю, не совсем ваши деньги, поэтому за ними кто-то охотится, да?

– Примерно так. Притом очень серьёзные люди. Если нас найдут, то можно головы лишиться. Грохнут без разговоров. Тут без вариантов… Но тебе беспокоиться не о чем. Тебя это никаким боком не коснётся.

– Мафия? Воровской общак?

– Слушай, – поморщился Стас, – тебе оно надо знать, откуда деньги?.. Я хочу попросить вот о чём. Нам нужно купить квартиру или даже дом, чтобы в нём жить. Но на своё имя нельзя – быстро вычислят. Хотелось бы это сделать через подставного человека, которому можно доверять.

– Я так понимаю, что защиту в полиции просить бесполезно? И деньги вложить в банк, чтобы их никто, кроме вас, достать не смог, тоже нельзя? Поинтересуются, откуда деньги и как их провезли?

– А сам-то как думаешь? – Стас вытащил новую сигарету и прикурил. – Ну, что скажешь?

– Честно говоря, не очень хочется лезть в эти дела, – вздохнул Давид. – Я человек совсем другого склада, мне в эти погони и перестрелки играть как-то не в кассу…

– Тебе, повторяю, опасаться нечего. Ты ничего не знаешь, и даже если кто-то тебя станет расспрашивать про нас, что ты сможешь сказать?

Некоторое время Давид разглядывал, как на экране телевизора мелькала реклама то ли подгузников, то ли таблеток против импотенции, потом вздохнул:

– Ну, и что от меня конкретно требуется?

– А вот это другой разговор, – тоже вздохнул, но уже облегчённо, Стас, – пошли, за это дело ещё накатим! А потом поговорим…

В свою комнату в общежитии для репатриантов Давид вернулся вечером. В голове приятно шумело и хотелось спать, но сразу ложиться он не стал. Хотелось всё ещё раз обдумать, не откладывая, ведь Стас хотел заняться вместе с Давидом своими неотложными делами прямо с завтрашнего утра. То есть на занятия в ульпан Давид не попадал.

А дело было простое и одновременно сложное – купить дом. От покупки квартиры Стас, подумав, отказался. Ему не нужны соседи, которые непременно следили бы за каждым его шагом, и не было бы пространства для манёвра. Какого? На этот вопрос Стас не ответил, лишь загадочно усмехнулся и поднёс палец к губам. Давид ничего не понял, но согласно кивнул.

Кто же такой этот немногословный Стас со своей Наташей, которая вообще старается меньше говорить и больше помалкивать? Какой-нибудь отставной бандит, который украл воровской общак или грабанул банк, а теперь в Израиле заметает следы? И сколько времени он собирается «тихариться»? Стоит ли с ним связываться? Ведь у них совершенно разные планы на будущее. Давид – изобретатель, которому нужно продвигать свои изобретения, а эти новоявленные Бони и Клайд – да по ним наверняка верёвка плачет! Но… если говорить по правде, всё ли кристально чисто у самого Давида? Пускай эти изобретения его детище, но честно ли он вывез их со своего почтового ящика? Не придётся ли ему когда-то «тихариться» от тех, кто объявит себя законным собственником его изобретений? В том-то и дело.

Хотя… он уже дал согласие помогать, отказывать неудобно. Наверняка этот Стас не так прост, чтобы, выдав свой секрет случайному собеседнику, так легко отпустит его от себя. Да и в этой помощи нет ничего криминального – только помочь купить дом, не больше.

Ладно, завтра посмотрим, как карта ляжет. Давид всего лишь поможет выбрать жилище, получит комиссионные и – до свиданья. Его совершенно не интересует, что за деньги у Стаса, пускай этим интересуются налоговые или правоохранительные конторы. А его дело – сторона.

С этой мыслью Давид отправился спать. На душе стало немного легче. Утро вечера мудренее.

24

    Израиль, Сентябрь 2011

Как правило, перед въездом в поселение всегда притормаживаешь, пока автоматические ворота отъедут в сторону, но дальше уже дорога открыта. Солдат или штатский охранник почти никогда не подходят к машине, ведь все въезжающие давно им знакомы, а что собой представляет незнакомец, определят уже по внешнему виду машины. Максимум, солдат перебросится парой слов с водителем, заглянет в документы, а потом всё равно махнёт рукой, мол, проезжай. Арабы сюда нос не суют, потому что их ни при каком раскладе не пустят, да и делать им здесь нечего. Остальным же въезд не запрещён. Это вовсе не какие-то расовые предрассудки. Просто любой нормальный хозяин не пустит к себе в дом человека, который ему заведомо неприятен. А когда ещё и знаешь, что он люто ненавидит тебя и мечтает навредить…

Но сегодня беспрепятственно въехать в поселение нам не удалось. В будке охранника сидело двое солдат в бронежилетах, и когда один из них вышел встречать нас к воротам, второй подозрительно наблюдал за нашей машиной издали, настороженно поглаживая ладонью приклад автомата.

Нас попросили выйти из машины и предъявить документы. После того, как солдат записал в амбарную книгу наши имена, пришёл черёд открывать багажник и предъявлять его содержимое.

– К чему такие предосторожности? – легкомысленно поинтересовался я. – Кого ловим?

– Тут у нас недавно теракт был на воротах, – охотно сообщил солдат, – не слышали?

– Слышал. Но это же было не сегодня. И потом, разве по нашей внешности не видно, что мы к арабам не имеем никакого отношения?

– В том-то и дело, – вздохнул солдат, – что никто не видел, кто находился в той машине. Оттого и предосторожности…

Насколько я помнил, машину с террористами так и не задержали. Но в каком воспалённом мозгу могло родиться предположение, что убийцы на этом не успокоятся и вернутся уже назавтра?..

Сразу за воротами я попробовал позвонить Давиду, но его телефон не отвечал. Намотав, на всякий случай, на кулак туалетной бумаги, мы медленно подъехали к дому. Если он нас не ждёт, то нужно быть заранее готовым к жестокому чиханию, а то и к ещё какой-нибудь бяке, которыми наш экстравагантный кулибин мог окружить свои неприступные владения.

Но ничего сверхъестественного не случилось. Мы осторожно прошли по дорожке от калитки до дверей дома и, поднявшись на невысокие ступеньки крыльца, перевели дыхание.

– Может, Давид через какое-то волшебное приспособление определил, что это мы, – предположила Софа, – и теперь сидит, ждёт нас. Как ты думаешь?

– А может, уже кого-нибудь дождался, – мрачно пробурчал я. – Что-то ситуация мне не нравится.

Софа внимательно огляделась, но ничего не сказала, лишь отступила назад, пропуская меня к двери. Хоть я и помнил, что при прошлом нашем посещении дверь была не закрыта, но вежливо постучал и стал прислушиваться к звукам изнутри. Полная тишина. Когда я коснулся дверной ручки, дверь сама собой распахнулась. Мы переглянулись, и я прошёл внутрь.

– Давид! – негромко позвал я и прислушался, но было по-прежнему тихо.

Наш детектив, видно, набирал обороты, и я невесело предположил, что, по закону жанра, где-нибудь в углу нас непременно обязан дожидаться окровавленный труп. Чей – даже не хотелось предполагать.

В салоне было всё точно так же, как и во время нашего первого визита. На столе стояли немытые чашки из-под чая и вазочка с печеньем, пол бы не очень чистым. Ну да, хозяин особой любовью к чистоте не отличался. Единственное, чего не было раньше, – это маленькая женская сумочка для косметики на столе, которую мы раньше не видели. Софа сразу обратила на неё внимание и ядовито прокомментировала:

– У него ещё и дама сердца есть? Интересно…