Занимательная этика

Создавайте людям хорошую репутацию, которую они будут стараться оправдать».

А вот еще одна притча в изложении Евгения Вайсбурда.

Понять себя. Притча для женщин

«Эта притча специально для женщин. Прочитав ее, можно так много понять о себе.

Однажды два друга отправились в дальнее плавание. И вот они попали на один остров. Там они познакомились с двумя сестрами, дочерями вождя. Одна из них – старшая была очень красивая, а вот младшая так себе, ничего примечательного.

– Я нашел свою судьбу, и принял решение жениться, – сказал один из друзей. Я останусь жить на этом острове.

– Да ты принял правильное решение, старшая сестра такая красавица и умница, и ты наверняка будешь счастлив с ней.

– Нет, ты не понял, я женюсь на младшей сестре.

– Ты что, ведь она никакая, – возмутился его друг.

– Это мое решение, и я в нем уверен.

Делать нечего, и друг отправился дальше на поиски своего счастья. А жених пошел свататься к вождю. В этом племени была традиция – давать за каждую невесту коров. За самых лучших невест полагалось 10 коров.

И, вот жених подогнал к жилищу вождя 10 коров и сказал:

– Вождь, я хочу взять в жены твою дочь и отдать за нее 10 коров.

– Ты сделал очень правильный выбор, моя старшая дочь действительно достойна 10 коров, ведь она умница и красавица.

– Нет, ты не понял меня, я хочу жениться на младшей твоей дочери.

– Ты, наверное, шутишь, ведь она не красива, – удивился вождь.

– Я уверен в своем решении и женюсь на ней.

– Ну, тогда я буду честен с тобой, можешь дать мне за нее 3 коровы, и я буду доволен. Ведь большего она не стоит.

– Я хочу дать тебе за нее именно 10 коров.

Так они и поженились.

Прошли годы. И вот странник, возвращаясь из дальних путешествий, по пути решил навестить друга. Идя по дороге, он встретил необыкновенно красивую женщину. Он поинтересовался у нее, где можно найти ему его старого его знакомого. Красавица указала ему путь.

Зайдя в дом, он увидел своего друга в окружении своры ребятишек.

– Как ты живешь, – поинтересовался путешественник.

– Я очень счастлив.

И тут в дом вошла та самая красавица.

– Кто эта красивая женщина?

– Это моя жена.

– Ты что уже успел жениться во второй раз?

– Да нет. Это все та же женщина.

– Но как такое может быть, что ты сделал с ней, что она так поменялась.

– А ты сам у нее спроси.

Друг подошел к красавице и спросил.

– Ты извини, что я задаю тебе такой вопрос. Ну как ты стала такой красивой?

– Все очень просто, однажды я поняла, что стою десяти коров».

Кто унижает достоинство других, тот сам обладает невысокими достоинствами[12 - См.: Балашов Л. Е. Гуманистический манифест.]

Комментарий. Унижать достоинство других можно по-разному. Философы и писатели порой это делают почти бессознательно, не отдавая себе в этом отчет. Вот пример: Михаил Веллер в книге "Всё о жизни" пишет: «В принципе любая церковь и любая религия существуют для стада, толпы, не способной к самостоятельному мышлению и самостоятельной вере. Потребность в вере есть, а оформить самостоятельно её трудно, осознать самостоятельно что к чему – мозгов не хватает. А вот тебе, милок, и готовые объяснения и предписания на все случаи жизни. Да? Отлично! Дух подкреплён, ответы на вопросы о мироустройстве получены, потребность в несогласии со многими моментами этого мира удовлетворена, и за всем этим вдобавок стоят авторитетные люди и вековые святыни. Ведите меня к крещению, причастию, молитве, обрезанию, будем читать Тору, Евангелие, Упанишады, Лао Цзы – короче, приспособьте меня в какую-нибудь ладью, а то я болтаюсь под ветрами мира, как цветок в проруби, и как-то мне ненадежно, одиноко и беспокойно. Мир тебе, брат во миру».

Вот так, немногими словами М. Веллер оскорбил-унизил большую часть человечества. Ведь большинство людей на Земле – верующие (в Иисуса, Аллаха, Будду и т. д.). Они, это большинство, значит, – стадо, толпа, не способная к самостоятельному мышлению и самостоятельной вере.

Некоторые считающие себя приверженцами гуманизма пренебрежительно или свысока отзываются о большинстве людей. Мне представляется, что человек, думающий плохо о большинстве людей, об их уме, умонастроениях, не имеет права называть себя гуманистом и вообще не имеет морального права говорить позитивно о гуманизме. Гуманизм как раз и предполагает убеждение, что все, или, по крайней мере, большинство людей вполне разумны, с нормальным умонастроением и вообще нормальны как люди, человеки. Тот, кто стоит на позиции, что большинство людей плохо думают (имеют плохое умонастроение) или даже “недолюди, варвары”, в сущности – мизантроп, человеконенавистник.

Нашел у В. И. Даля в «Словаре живого великорусского языка» очень близкое по смыслу высказывание: «Уничижая других, и сам не возвысишься».

* * *

Скромность, гордость, самоуничижение, высокомерие

Скромность и гордость одинаково важны; они дополняют и обусловливают друг друга.

Скромность без гордости – самоуничижение; гордость без скромности – гордыня, высокомерие.

Скромность должна быть в меру и к месту. О ней много говорят те, кто не имеет иных достоинств. Некоторые авторы высказывают даже сомнение в положительной нравственной ценности скромности. Артур Конан-Дойл сказал устами Шерлока Холмса: «Я не согласен с теми, кто причисляет скромность к добродетели. Логик обязан видеть вещи в точности такими, каковы они есть, а недооценивать себя – такое же отклонение от истины, как преувеличивать свои способности». Д. И. Менделеев говорил еще более резко: «Скромность – мать всех пороков». Думается, А. Конан-Дойл и Д. И. Менделеев имели в виду не скромность как таковую, а ее абсолютизации. Это и самоуничижение, и забитость, и чрезмерная робость, застенчивость, и то, что выражается в известных фразах: "Мне что, больше всех надо?..", "А я что? я – человек маленький…", «Вот такое я ничтожество…».

Японская пословица справедливо утверждает: «Кто не уважает себя сам, того не будут уважать и другие».

С другой стороны, значение скромности трудно переоценить.

Возьмем, например, философию.

Пифагор в свое время сказал: мы можем быть только любителями мудрости, а не мудрецами (таковыми могут быть только боги). Отсюда термин «философия» (буквально «любовь к мудрости»)[13 - “Пифагор называл свое учение любомудрием (?????????), а не мудростью (?????). Упрекая семерых мудрецов (как их прозвали до него), он говорил, что никто не мудр, ибо человек по слабости своей природы часто не в силах достичь всего, а тот, кто стремится к нраву и образу жизни мудрого существа, может быть подобающе назван любомудром (философом)”. См.: Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М., 1989. С. 148. – Диодор Сицилийский, Х, 10, 1.].

Таким отношением к мудрости философы как бы оставляли «открытую дверь» для творчества нового (для познания и изобретения). Как видим, в самом термине «философия» заключен принцип интеллектуальной скромности.

Позже Сократ заострил вопрос в виде парадоксального высказывания: «Я знаю, что ничего не знаю»[14 - Доподлинно неизвестно, произносил ли Сократ эту фразу. В сочинении Платона «Апология Сократа» приводится близкое по смыслу рассуждение Сократа. Подобное утверждение ("Я знаю только то, что ничего не знаю") приписывается Демокриту. – В 304 Diels. См. примечание № 16 к «Апологии Сократа» издания 1968 года, под редакцией А. А. Тахо-Годи.]. По форме это логически противоречивое утверждение (если человек ничего не знает, то не может знать и о том, что он не знает). По содержанию же это своеобразная попытка сформулировать принцип познавательной скромности. (Сравните: Олкотт: «Пребывать в неведении относительно собственной невежественности – такова болезнь невежд». Или Дж. Бруно: «Тот вдвойне слеп, кто не видит своей слепоты; в этом и состоит отличие прозорливо-прилежных людей от невежественных ленивцев».)