Бороться за жизнь до конца! Боевик

На переднем сидении возвышалась одетая в дорожный, серебристого цвета комбинезон, я сразу, по фигуре, сообразил, молодая девушка. Она повернула ко мне своё лицо, вероятно, чтобы сказать очередную колкость.

– Гв-е-ен?!

– Джо-на-тан?!

Да, я не ошибся, это была она, моя девушка с маленькой планеты Upsi2D.

– Ноо…, как ты оказался (ась) здесь?! – воскликнули мы одновременно.

А мгновением позже я почувствовал мягкий толчок и покачивание на амортизаторах приземлившейся шлюпки.

Я прибыл, согласно «приобретённому» билету, на место, на планету Регул.

Р е г у л

«…Они пришли на окраину дремлющего мёртвого города, озаряемого светом двух догоняющих друг друга лун.

ени протянувшиеся от их ног, были двойными.

Луны, точно околдовали, заморозили их…».

(Рэй Бредбери, «Марсианские хроники»)

Глава первая

Я стоял сощурив глаза от нестерпимого блеска песка, а сверху меня опаляли жаркие, безжалостные лучи двойного солнца, казалось, меня переместили в ад, о котором в детстве рассказывала моя мать. Или я, без задержки, угодил в середину жаровни. А, как себя чувствует Гвен? – мелькнула обеспокоенная мысль, и чуть-чуть приоткрыв глаза, я осмотрелся вокруг.

Гвен, казалось, не чувствуя полыхающего вокруг жара и сверкающего всеми цветами радуги песка, возилась со своим походным снаряжением. Только сейчас я достаточно хорошо рассмотрел её экипировку: блестящий, из светоотражающего материала, комбинезон; мягкие сапоги на толстой подошве; военного образца панама и висящие на цепочке светозащитные очки, как нельзя лучше подходили к местным условиям.

Даа… не то, что у меня, с огорчением констатировал я, оглядев свой неприхотливый наряд. Моя одежда совершенно не была приспособлена к пребыванию на этой планете. Лёгкие, грязно-зелёного цвета полотняные брюки, чуть посветлее, но такой же расцветки рубашка «Апаш» и лакированные, на тонкой подошве, светлые туфли – да я через полчаса превращусь в головёшку, с иронией подумал я о себе, и совсем невесело улыбнулся.

– Ты чего скалишься? – услышал я.

Я в своих заботах и мыслях на мгновение совершенно позабыл о Гвен и не видел, что она уже давно наблюдает за мной. Пожав плечами, я промолчал.

– Джонатан, ты что, не слышишь меня? Раскрой свой кофр и найди чем-нибудь прикрыть свою глупую кучерявую голову. – Если не сделаешь этого, через двадцать минут у тебя случится тепловой удар, а мне совершенно этого не надо…. Возись потом с тобой.

– Да нет у меня никаких головных уборов, и не было. Не люблю я их, ты же знаешь…

– Ну, хоть майка или рубашка у тебя есть? Намотай в виде чалмы на голову, и на тело что-нибудь надень…

– Гвен, ты что, не видишь? На мне, между прочим, что-то похожее на рубашку надето.

– Джонатан, не серди меня! – в её голосе послышались приказные нотки. Надень куртку, я тебе говорю! У тебя «что-то похожее раньше было», – с сарказмом передразнила она меня.

– Так жарко же, я уже сейчас потом обливаюсь.

– Лучше жарко, чем плохо! Идиот!

Ворча, я сделал так, как сказала Гвен, и что удивительно, мне стало легче. Голову не пекло жаркими лучами солнца, и чувствовал я себя уже не как «карась на сковородке».

– Гвен, можно подумать, ты здесь уже… бывала. Может, скажешь, куда нам идти? А то я, в этой пылающей жаром печке, долго не выдержу и, поколебавшись мгновение, спросил: «Гвен, ты зачем… сюда… прилетела и, вообще, как сюда попала?»

– Как попала, да как попала? Захотела, вот и попала. – Между прочим, если ты соизволил заметить, я прилетела на корабле, а вот ты-то, как в шлюпке оказался?

– Понимаешь-ли, я до сих пор понять не могу. У меня по какой-то, пока неизвестной для меня причине, билет оказался досюда… Странно всё это. Яаа…, я в другое место собирался попасть, а оно видишь как получилось…. Хотя…, сейчас я уже и не жалею, что так вышло….

Солнце продолжало поджаривать меня, и я, не выдержав, заорал:

– Гвен, не выкобенивайся! Ты знаешь, в какую сторону нам идти, или нет? Если знаешь, то быстрей говори, иначе из меня последний жир вытопится.

– Неет…, не знаю, – и, оглядевшись вокруг, раздумчиво добавила, – знаешь Джо, совершенно не представляю. Давай попробуем сориентироваться.

Я ещё раз осмотрел всю местность вокруг и ничего, кроме песка и небольших песчаных барханов не увидел. Даа, положеньице, подумал я. Если через пару часов мы не найдём укрытия от палящего солнца, наш организм обезводится и мы превратимся в высохшие мумии.

Пока мы так разговаривали и осматривали местность, на груди у меня начало что-то так жечь, так жечь, что, не выдержав боли, я залез рукой под рубашку и нащупал предмет, который обжигал меня. Вытащив это жгущее, я очень удивился – красно- коричневый камешек стал похож на горящий уголёк и обжигал руку. Я быстро снял цепочку с шеи и хотел забросить его подальше, но быстро, почти бегом, подошла, Гвен. Вид у неё был какой-то взволнованно-восторженный. Перехватив мою руку, она выхватила цепочку с горячим камешком.

В таком восторженно-возбуждённом состоянии я ещё ни разу её не видел.

– Откуда это у тебя, говори?! – в её голосе вновь появилась требовательность и жёсткость, – что молчишь, украл?!

Ошеломлённый её поведением и словами, я молчаливо пожал плечами, а затем, обиженно проговорил:

– Почему… сразу… украл? Это подарок моей квартирной хозяйки.

– Не врёшь?

– Мне это надо?

– Отдай мне его. Ты же всё равно собирался его выбросить.

Я что-то заподозрил в её словах. Меня насторожили и её поведение, и учащённое дыхание, и взгляд – она с такой жадностью, любовью и восторгом смотрела на кусочек горячего камешка, что это показалось мне даже неприличным.

– Извини, Гвен, но я не собирался его выбрасывать…, я его остужал, – соврал я и, ещё раз повторил, – извини! – И попытался через импровизированную чалму вновь водрузить его на место.

– Подожди, Джонатан, подожди!!! Ты даже не понимаешь, какая вещь у тебя в руках, и ты…, ты не сможешь ею воспользоваться, как надо…. Дай мне её хотя бы на время.

Я заколебался…., нуу, совсем немножечко…, но всё же…

– А, ты вернёшь мне его, не обманешь?

– Верну, верну, не переживай, – в её голосе появились просящие нотки. – Только дай мне его сейчас, он нас выведет к людям.

– Этот камешек? – с иронией усомнился я. – Ну и фантазёрка же ты, Гвен. Хотя, ладно, раз дала слово…, поверю на этот раз, но если… – всё ещё колеблясь, я протянул ей источающий жар, камешек.

Она взяла его в руку, посмотрела на него, казалось, она пыталась что-то найти на нём, затем, стала медленно поворачиваться вокруг своей оси. Двойная тень на песке тоже пришла в движение – она, колеблясь, то сужалась, то расширялась.

Я с любопытством наблюдал за манипуляциями Гвен с камнем, и всё ещё ничего не понимал.