Будьте готовы, Ваше высочество!

Будьте готовы, Ваше высочество!
Лев Абрамович Кассиль

Школьная библиотека (Детская литература)
В книгу входят две повести: «Черемыш, брат героя» и «Будьте готовы, Ваше высочество!», а также рассказы о войне. Их читали и полюбили дети нескольких поколений, ведь герои этих повестей и рассказов – страстные патриоты, люди чести, презирающие несправедливость и неправду.

Для среднего школьного возраста.

Лев Кассиль

Будьте готовы, Ваше высочество!

Лев Абрамович Кассиль родился в 1905 году в небольшом городке недалеко от Саратова. Отец писателя был врачом, а мама преподавала музыку. Детство и ранняя юность Кассиля прошли на берегах Волги – великой русской реки, пленяющей своей неоглядной широтой и задумчивой прелестью.

В детстве Л. Кассиль много читал, был выдумщиком и фантазером. С младшим братом он играл в выдуманную им страну Швамбранию.

Учился он вначале в гимназии, а после Октябрьской революции – в средней школе. С детства хорошо знал музыку, а в юности мечтал стать архитектором или кораблестроителем. В 1923 году Л. Кассиль окончил школу и поступил на физико-математический факультет Московского государственного университета. В студенческие годы ему часто приходилось подрабатывать художником-плакатистом, подручным электромонтера, лектором Осоавиахима. Сначала он учился с увлечением, но все чаще ощущал, что «это еще не то, не настоящий путь». Гораздо больше ему нравилось рыться в книжках у букинистов в Китай-городе, он называл это «блужданием по книгам».

В 1925 году Кассиль написал свой первый рассказ, который напечатали в газете «Новости радио». А потом он занялся серьезной литературной учебой: читал Толстого, Пушкина, Лескова, Чехова, Флобера, упорно искал собственный писательский почерк, много писал для себя. Упорная работа дала ощутимые результаты. Кассиля пригласили работать корреспондентом в двух газетах. Кроме того, он начал писать повесть «Кондуит». Первые главы начинающий писатель решил показать Владимиру Маяковскому. О своем визите к нему Кассиль позднее вспоминал так: «…Я пришел к обитой клеенкой двери в Гендриковском переулке, что на Таганке. На двери была маленькая дощечка с именем великого Маяковского.

Я взбежал по лестнице, а сердце от волнения скатилось вниз по ступенькам.

Я позвонил, и мне открыли.

Через эту дверь я вошел в литературу».

Маяковский одобрил повесть и поддержал молодого писателя. Главы из «Кондуита» были напечатаны в журнале «Новый леф», редактором которого был Маяковский.

Вслед за «Кондуитом» Л. Кассиль в 1931 году написал автобиографическую повесть «Швамбрания». Первые же книги Кассиля для детей показали, что в детскую литературу пришел одаренный автор. Обе эти книги сразу стали популярны и у детей, и у взрослых. В них выявились особенности дарования писателя – яркое и живое воображение, увлекательный сюжет, мастерское умение писать мягко, тепло, лирично. В 1935 году Кассиль переработал «Кондуит» и «Швамбранию», и с тех пор они издаются как одно целое произведение.

Лев Абрамович проработал в литературе больше сорока лет, писал романы, повести, пьесы, сценарии, рассказы, очерки. Как корреспондент он встречал челюскинцев, провожал в полеты Чкалова, был в сражающейся Испании. Во время Великой Отечественной войны Кассиль был военным корреспондентом на отрезанном фашистами полуострове Рыбачьем в Заполярье. Все его жизненные впечатления так или иначе нашли свое отражение в книгах.

Кассиль был прирожденным детским писателем. Он был наделен замечательным даром сохранять в себе неиссякающий мальчишеский дух, фантазерство, серьезное отношение к игре, умение разговаривать с детьми на равных.

Две повести: «Черемыш, брат героя», «Будьте готовы, Ваше высочество!» и рассказы о войне, которые входят в эту книгу, написаны в разные годы. Герои этих произведений тоже разные, но если присмотреться к ним повнимательнее, то можно увидеть в них много общего: все они страстные патриоты, люди чести, презирающие несправедливость и неправду. Иногда даже любимые герои Кассиля ошибаются и оступаются, но их помыслы и намерения всегда честны.

Анатолий Алексин говорил о героях Льва Кассиля, что они «насыщают душу юного человека витаминами рыцарства, храбрости, стойкой бескомпромиссности». А Юрий Нагибин о книгах Кассиля написал так: «Мир этих чудесных, добрых книг навсегда соединился с моей сутью, как мир Тома Сойера и Гека Финна, трех мушкетеров, благородных разбойников и рыцарей Вальтера Скотта, искателей Жюль Верна…

Лев Кассиль прожил счастливую, хотя и нелегкую литературную жизнь. Счастливую, потому что уже первые его книги принесли ему славу и любовь читателей, а нелегкую, потому что легкой литературной жизни вообще не бывает…»

Черемыш, брат героя

Повесть

В классе новенький!

В новичке не было ничего примечательного. Мальчик как мальчик. Невзрачный такой. Лобастый и накоротко стриженный. Но с виду не тихий. Смотрит ровно, напрямик. Уставится – так не переглядишь, сам сморгнешь.

Пришел он в школу вместе с детдомовскими. Однако одет в свое. Гимнастерка на военный лад. Но заметно, что пошита на другого. Рукава подвернуты. Воротник вокруг шеи – как обруч на палке. На воротнике голубые полоски.

– Под летчика вырядился, фы!.. Нацепил петлички! – фыркнул толстый пучеглазый Федя Плинтусов, которого в классе звали просто Плинтус.

На партах хихикнули.

Новенький внимательно посмотрел на толстяка и вдруг смешно надул щеки. Плинтус моргнул, засопел и разинул рот. Но тотчас же, поперхнувшись, закрыл его.

– Скушал на здоровье, – сказал новичок, усаживаясь на заднюю парту, где было свободное место, рядом с молчаливым Колей Званцевым – тоже из детского дома.

Тихонький Званцев почему-то сразу заважничал и поглядывал теперь на класс так, будто узнал что-то очень интересное…

Звонок уже был, но в классе еще не угомонились – от крика и возни парты ходуном ходили. Ребята всем своим видом давали понять, что им дела нет до новичка. На него будто и внимания не обратили. Но всем хотелось показать себя новенькому с лучшей стороны. Поэтому девочки бегали вокруг парт, старательно визжа. А мальчики, схватившись у доски, тузили друг друга с преувеличенным рвением. Упрямый новичок должен был видеть, что попал в класс отчаянный…

Но тут в дверь, сам себя нахлестывая ремнем, влетел с прискоком высокий чернявый мальчик. Между носом и оттопыренной верхней губой у него были зажаты две гусиные кисточки для красок. Они торчали, как усы. Чернявый и плечи даже держал так, словно за ними распласталась на скаку бурка.

– По коням! – закричал чернявый.

И все кинулись за парты.

Вошла учительница. Волосы у нее были седые, собранные в большой узел на затылке. Но сама она двигалась легко, и походка у нее была совсем девичья.

Класс вскочил ладно и вдруг. По тому, с каким удовольствием и треском выполнен был закон встречи, можно было догадаться, что учительница строга, но любима.

– Доброе утро! – сказала учительница таким неожиданно молодым голосом, что новичок вскинул на нее удивленные глаза.

– Драс-сте, Докия Ласьна!.. Здравствуйте, Евдокия Власьевна! – хором закричал класс. – А у нас новенький в классе!

– Знаю, знаю, садитесь! – Она стояла, опершись ладонями о край стола, закинув голову, словно волосы оттягивали ее назад, и оглядывала класс. – Садитесь, садитесь! – повторяла она.

Все опустились на места.

Но когда Евдокия Власьевна стала спрашивать фамилию новенького, чтобы занести в журнал, и новичок поднялся на задней парте и назвал себя, весь класс всколыхнулся…

– Черемыш, – негромко, но внятно произнес новичок. – Черемыш Геннадий, – отчетливо повторил он.

И, за исключением детдомовских, которые теперь торжествующе оглядывали класс, все разом обернулись к задней парте.

– Черемыш?!

– У, какая у тебя фамилия знаменитая! – сказала Евдокия Власьевна. – Не родственник тому? – Она показала пальцем на потолок.

– Это мой брат, – ответил мальчик, потупившись, и так зарумянился, что даже стриженая макушка его порозовела сквозь колючую белесоватую стернь волос.

– Вот как?! В самом деле?.. Родной брат! Это хорошо! Это хорошо! Таким братом гордиться можно. И не только тебе – всем нам. Ну, ребята, надо будет подтянуться. А то если наш Черемыш так же быстро и высоко заберется в науках, как его брат – в небе, то нам за ним не угнаться. Ну, а теперь довольно шуметь. Тишина! Плинтусов, сядь! Где твое место? Как это ты успел на задней парте очутиться? Это что за новоселье?

Багровощекий увалень оказался застигнутым во время перебежки.

Плинтусу не терпелось расспросить новичка о его прославленном брате, и он решил незаметно подсесть к Черемышу.

– Я теперь тут навсегда буду сидеть, Евдокия Власьевна! – закричал Плинтус.