Июнь 1941. Запрограммированное поражение

«Командующий Рейхсвером от имени Рейхсвера выражает особую благодарность Красной Армии и Красному Воздушному Флоту за многолетнее гостеприимство в Липецке»[82 - AП РФ. Ф. 3 Оп. 64. Д. 661. Л. 175–179. Цит. по: Вестник АПРФ. СССР – Германия: 1932–1941. М.: Историческая литература, 2019. С. 43.].

1.3. Сотрудничество рейхсвера и Красной армии

В ответ на разрешение организовать и использовать в СССР тайные школы немцы предоставили советским командирам возможность обучения в своей академии Генштаба, где бережно сохранялись и приумножались традиции кайзеровской военной академии. Туда и офицерам рейхсвера попасть было очень нелегко, ведь на каждое место претендовали не менее 8–10 кандидатов. Но поступить – еще не значит окончить, отсев в процессе напряженной учебы был высоким. Дойти до последнего курса удавалось в среднем 10 офицерам из 30, ежегодно принимаемых в академию. На этом курсе в Берлине шла интенсивная академическая подготовка, а основными изучаемыми предметами были корпусные и армейские операции, взаимодействие видов и родов войск, а также иностранные армии[83 - Corum J.S. Op. cit. P. 89–91.]. После успешного завершения полной программы академии дальнейшая военная карьера ее выпускников была обеспечена. Вот в эту святая святых элиты германского офицерства и принимали на обучение слушателей из СССР, начиная с 1926 г., по 2–5 человек в год.

Первыми туда отправились преподаватели военной академии имени Фрунзе М.С. Свечников и С.Н. Красильников. В ноябре следующего года за ними последовали И.П. Уборевич, Э.Ф. Аппога и Р.П. Эйдеман. Если двое последних пробыли там только 3,5 месяца, то Уборевич обучался больше года[84 - Горлов С.А. Указ. соч. С. 232.]. Сталин лично напутствовал его перед отъездом в Германию 4 ноября 1927 г.[85 - На приеме у Сталина. Тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным (1924–1953 гг.). Справочник. М.: Новый хронограф, 2008. С. 26.] Среди занимавшихся в германской академии Генштаба красных командиров были Э.Я. Админ, И.П. Белов, М.Н. Драйер, И.Н. Дубовой, П.Е. Дыбенко, А.И. Егоров, Ж.Ф. Зонберг, Н.И. Лацис, М.К. Левандовский, Э.Д. Лепин, Р.В. Лонгва, В.М. Примаков, В.А. Степанов, С.П. Урицкий, И.Э. Якир и другие[86 - Горлов С.А. Указ. соч. С. 234–235.]. Но далеко не все из них прошли полный последний курс академии, некоторые обучались там только полгода или даже меньше, и не на последнем курсе.

Отметим, что они ездили в Германию не только в роли учеников. Так, Якир без отрыва от собственных занятий в германской академии Генштаба прочитал там курс лекций по истории Гражданской войны в России. Его выступления произвели такое сильное впечатление на слушателей, что сам президент Германии, знаменитый полководец времен Первой мировой войны фельдмаршал Пауль фон Гинденбург вручил ему классический труд Альфреда фон Шлиффена «Канны» с дарственной надписью: «На память господину Якиру – одному из талантливых военачальников современности»[87 - Минаков С.Т. Военная элита 20–30 х годов ХХ века. М.: Русское слово, 2004. С. 414.]. Однако главным занятием краскомов в Германии в то время, конечно, была учеба, причем не только в академии. Только в период с 1925 до сентября 1931 г. обучение на различных германских курсах и школах прошли 156 советских военнослужащих[88 - Горлов С.А. Указ. соч. С. 247.].

И.Э. Якир

Германские специалисты участвовали в обучении командных кадров и в советских учебных заведениях. Например, в период с 1930 по 1933 г. военную историю в Военной академии имени Фрунзе преподавал майор Фридрих Паулюс, будущий фельдмаршал. Вместе с ним работали майоры Курт Бреннеке и Георг Ганс Рейнгардт, тоже направленные в СССР в качестве военных советников по распоряжению военного министерства Германии. Занятия по тактике там же вели подполковник Вильгельм Кейтель и майор Вальтер Модель, впоследствии дослужившиеся в вермахте до звания фельдмаршала[89 - Там же. С. 244.].

В августе 1927 г. восемь командиров РККА приняли участие в маневрах рейхсвера в Германии. Это происходило в рамках ежегодных взаимных визитов наблюдателей на маневры, тактические занятия и штабные учения обеих армий, начавшихся 3 4 годами ранее[90 - Ахтамзян А.А. Указ. соч. С. 15–17.]. Как правило, в рейхсвере к ним в полном составе привлекались дивизии и корпуса, отрабатывавшие тактику маневренных боевых действий и способы взаимодействия различных родов войск. Они учились наступать максимально быстро, не заботясь о сохранении сплошного фронта и не оглядываясь на фланги. Учения, в том числе и командно штабные, были прекрасной школой для любого командира. Благодаря особому вниманию, уделяемому в германской армии этому важнейшему виду боевой подготовки, типичный германский капитан или майор в начале Второй мировой войны имел больший опыт участия в широкомасштабных маневрах, чем среднестатистический британский или французский генерал[91 - Corum J.S. Op. cit. P. 205.].

Президент Веймарской республики Пауль фон Гинденбург приветствует делегацию РККА на маневрах рейхсвера в 1932 г. Третий слева – М.Н. Тухачевский

В ходе своей учебы в Германии в апреле 1928 г. Уборевич принял участие в штабных учениях под руководством будущего главнокомандующего рейхсвером Бломберга. Их темой были совместные военные действия рейхсвера и РККА против союзных армий Франции и Польши[92 - Горлов С.А. Указ. соч. С. 233.]. Такой сценарий появился совсем не случайно. Сект был последовательным сторонником развития тесных контактов с Красной армией не только ради использования школ и полигонов в СССР. Он считал советскую страну естественным партнером Германии, имевшим с ней общие цели, поэтому написал: «Разрыв версальского диктата может быть достигнут только тесным контактом с сильной Россией. Нравится нам коммунистическая Россия или нет – не играет никакой роли. Что нам нужно – это сильная Россия с широкими границами – на нашей стороне. Итак, никаких Польши и Литвы между нами… И мы получим наши восточные границы по 1914 г. Для Германии важно посредством Советской России развязать путы Антанты»[93 - Кантор Ю.З. Указ. соч. С. 8.]. Сект также надеялся использовать созданную с помощью германских специалистов советскую военную промышленность в качестве «источника вооружения для разоруженной Германии при столкновении ее с Антантой»[94 - Горлов С.А. Указ. соч. С. 49.]. В частности, она могла бы снабжать рейхсвер боеприпасами[95 - Ахтамзян А.А. Указ. соч. С. 6.].

Кроме того, он рассчитывал на русских, как на потенциальных союзников немцев в борьбе против ненавистных им поляков. Ведь Польша не только угрожала тылу Германии в случае ее конфликта с Францией, но и была краеугольным камнем «санитарного кордона» вокруг СССР, созданного творцами Версальской системы. Свое отношение к этой стране Сект недвусмысленно сформулировал в меморандуме на имя рейхсканцлера Йозефа Вирта от 11 сентября 1922 г.: «Существование Польши – невыносимо, несовместимо с условиями существования Германии. Она должна исчезнуть и исчезнет благодаря ее собственным, внутренним слабостям и благодаря России – с нашей помощью. Польша для России еще более невыносима, чем для нас; никакая Россия не примирится с Польшей. Вместе с Польшей падет один из самых важных столпов Версальского мира – господствующее положение Франции. Одним из наиболее постоянных направлений немецкой политики должно стать достижение этой цели, ибо она достижима. Достижима только благодаря России или с ее помощью»[96 - История Германии ХХ века в новом измерении: источники, статистика, художественные документы. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2008. С. 117.].

А в январе 1925 г. Сект в приватной беседе изложил советскому полпреду в Берлине Н.Н. Крестинскому основные причины, по которым он считал необходимым сотрудничать с СССР: «Единственная страна, на которую Германия может опереться в деле своего военного возрождения, это Россия. <…> Германия не может существовать при нынешних восточных границах, особенно при наличии Польского коридора. <…> Цель Германии на востоке – это восстановление германской границы 1914 г. и… <…> общей границы между Германией и Россией. <…> Но путь к этому один – с помощью России увеличивать военную мощь Германии»[97 - Зубачевский В.А. Сотрудничество Красной армии и рейхсвера в 1920 е годы // ВИЖ. № 2. 2013. С. 35.].

Антипольское настроение Секта встретило полное понимание и поддержку в Москве, ведь вражда между поляками и русскими, также как и немцами, имела многовековые корни. К тому же по Версальскому договору к Польше отошли земли, которые Германия продолжала считать своими. В свою очередь, Советский Союз тоже имел территориальные претензии к Польше, поэтому альянс обеих этих стран против поляков базировался на прочной общей основе. Важной областью сотрудничества между рейхсвером и Красной армией стал обмен разведывательной информацией, и прежде всего – о польской армии, начиная с января 1923 г. В следующем году произошли первые контакты представителей военных разведок СССР и Германии. В дальнейшем они еще не раз делились сведениями о численности, составе, организации и мобилизационной готовности Войска Польского. Да и не только его, объектами взаимного интереса стали армии и других советских соседей: Румынии, Турции и Чехословакии[98 - Горбунов Е.А. Сталин и ГРУ. М.: Яуза, Эксмо, 2010. С. 130, 132–133.].

Начальник Разведуправления Штаба РККА Я.К. Берзин 24 декабря 1928 г. в ответ на очередную германскую инициативу рекомендовал «предложение об обмене разведывательными данными по Польше и совместном обсуждении вопросов мобилизации и развертывания польской армии принять». Однако он не пожелал пойти на слишком тесное сближение с немцами и заключил свой доклад словами: «Попытки установить организационные контакты между разведками отклонить»[99 - РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 295. Л. 71–78. Цит. по: Советско польские отношения в политических условиях Европы 30 х годов ХХ столетия. М.: Наука, 2004. С. 63.]. В том же году нарком по военным и морским делам Ворошилов даже предложил посетившему его начальнику штаба рейхсвера Бломбергу союз против Польши в случае, если СССР или Германия подвергнется ее нападению[100 - Germany and the Second World War. Vol. IV. P. 69.].

И.П. Уборевич

В целом влияние рейхсвера на развитие Красной армии в период их тесного сотрудничества было обширным и весьма заметным. Его результаты сразу бросились в глаза военному атташе Германии в Москве Эрнсту Кестрингу. Летом 1931 г. вместе с командованием РККА он совершил длительную поездку по Советскому Союзу, покрыв свыше 7 тыс. км и проинспектировав многие части и соединения РККА в разных уголках страны: в Бердичеве, Курске, Оренбурге и Свердловске. В своим отчете об увиденном Кестринг отметил: «Наши взгляды и методы проходят красной нитью через их взгляды и методы»[101 - Горлов С.А. Указ. соч. С. 248.].

Но, несмотря на все попытки шире внедрить в Красной армии германские методы обучения и тактику, результаты получались заметно худшими, чем в рейхсвере. Слишком велика была разница между ними в их оснащении и в условиях их повседневной жизни и деятельности, а главное – в человеческом материале, из которого они создавались. В отчетном докладе о своей учебе в Германии Уборевич написал об этом достаточно откровенно: «Немецкие специалисты, в том числе и военного дела, стоят неизмеримо выше нас»[102 - РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 429. Л. 48.]. И все же положительный эффект, полученный РККА от предвоенного советско германского военного сотрудничества, трудно переоценить.

1.4. Вермахт – инструмент агрессии

В октябре 1926 г. Секта уволили со всех постов за самовольное приглашение бывшего германского принца Вильгельма Прусского на осенние маневры рейхсвера. Но к тому времени он уже успел создать хорошо отлаженную систему обучения войск и штабов, которую его преемникам оставалось только поддерживать. Да и после ухода Секта его детище отнюдь не остановилось в своем развитии. Новое военное руководство Германии в первую очередь было озабочено созданием предпосылок для резкого роста рейхсвера в случае надобности.

Непосредственная подготовка к такому мероприятию началась в 1930 г. Именно тогда появились планы развертывания на базе каждой из имевшихся пехотных дивизий трех новых. Позже подобная система была внедрена в Красной армии. Согласно ей, на базе некоторых частей и соединений мирного времени в случае войны должны были развернуться по три аналогичных формирования. Такие базовые части и соединения назывались полками и дивизиями «тройного развертывания». После мобилизации рейхсвер должен был состоять из 21 пехотной и 3–4 кавалерийских дивизий, 33 батарей тяжелой артиллерии, 55 зенитных батарей, авиационного отряда и танкового батальона.

Каждый артиллерийский полк пехотных дивизий предполагалось пополнить дивизионом орудий среднего калибра, а их пехотные полки – вооружить противотанковыми пушками. Штаты вновь создаваемых соединений должны были заполняться достаточно молодыми ветеранами Первой мировой войны. Главной проблемой оказалось оснащение новых формирований оружием и снаряжением. Имевшихся в наличии запасов хватало только на 2/3 планируемой армии, а положение с боеприпасами было еще плачевнее. Для выправления столь нетерпимой ситуации в 1932 г. немцы приступили к серьезному изучению вопросов увеличения мощностей своей военной промышленности, соответствовавшему предполагаемому росту армии[103 - Kennedy R.M. The German Campaign in Poland (1939). Washington, DC: Department of the Army, 1956. P. 13.].

30 января 1933 г. канцлером Германии стал Гитлер, давно мечтавший уничтожить Версальскую систему и построить на ее обломках «тысячелетний рейх». После прихода к власти он получил, наконец, возможность претворить эти свои ранее беспочвенные фантазии в жизнь.

Вышколенный и всесторонне подготовленный к немедленному росту рейхсвер оказался ему лучшим подарком. При нем потенциал, заложенный в германскую армию Сектом, полностью реализовался. В первый же год своего пребывания у власти Гитлер решил уже в мирное время осуществить разработанную ранее программу военной мобилизации.

Первоначально он планировал увеличить рейхсвер до 21 дивизии общей численностью в 300 тыс. человек к 1937 г. Но аппетит приходит во время еды, и новоявленный канцлер стал настаивать на переносе этой даты на осень 1934 г.[104 - Ibid. P. 18.]

После смерти президента Гинденбурга 2 августа 1934 г. для Гитлера в Германии исчезли последние ограничения. Он немедленно взял на себя, помимо канцлерских, еще и президентские полномочия. А заодно присвоил себе официальные титулы фюрера (вождя народа) и рейхсканцлера, тем самым приобретя фактически абсолютную власть в стране. Должность главнокомандующего вооруженными силами Германии, ранее принадлежавшая президенту, тоже перешла к нему. Больше того, германские военнослужащие отныне стали присягать фюреру Адольфу Гитлеру, а не народу и государству, как прежде[105 - История Германии ХХ века в новом измерении. С. 81–82.].

Искусно разжигая в Германии реваншистские настроения, Гитлер ускорил процесс ее ремилитаризации. К концу 1934 г. численность рейхсвера выросла до 240 тыс. человек, но это было только началом. В следующем году нацисты уже откровенно наплевали на основные ограничения Версальского договора и 16 марта ввели в Германии воинскую повинность. Тогда же рейхсвер был переименован в вермахт, а его состав увеличен с 10 до 36 дивизий. Закон от 21 мая 1935 г. объявил об организации в Германии ВВС и установил для призывников годичный срок службы. Столь короткий период обучения солдат был вынужденной мерой, ведь германская армия в период своего бурного роста на первых порах не могла сразу переварить большое количество новобранцев. Чрезмерное разбавление кадровых военнослужащих зелеными новичками неизбежно приводило к заметному снижению уровня боевой подготовки войск, поэтому немцы постарались этого избежать. Но уже через 15 месяцев быстрое расширение рядов вермахта позволило увеличить срок службы в нем до двух лет[106 - Kennedy R.M. Op. cit. P. 19.].

В вооруженные силы Германии призывалась и проходила там военную подготовку молодежь рождения 1914 и последующих годов. Большая часть мужчин, рожденных в 1900 г. и ранее, в свое время отслужили еще в кайзеровской армии и получили боевой опыт в ходе Первой мировой войны. Неохваченными оставались возраста, рожденные в период с 1901 по 1913 г. К ним относились 4 млн потенциальных призывников, подавляющее большинство которых никто и никогда не учил военному делу[107 - Frieser K. H. The Blitzkrieg Legend. The 194 °Campaign in the West. Annapolis, MD: Naval Institute Press, 2005. P. 23.].

Но для осуществления обширных завоевательных планов Гитлеру требовался как можно больший контингент заранее подготовленных к мобилизации людей, которых можно быстро поставить в строй, когда это понадобится. Именно поэтому сложившаяся ситуация с кадрами будущих солдат была для нацистских руководителей совершенно неприемлемой, и они постарались ее выправить по мере возможностей. Непропущенных через армию военнообязанных начали призывать на краткосрочную двух или трехмесячную военную службу в специальных учебных подразделениях. После начала войны в случае мобилизации в армию их, как правило, направляли в резервные дивизии, которые использовались для обороны спокойных секторов фронта, охраны оккупированных территорий или выполнения вспомогательных функций. Там они получали надлежащее обучение, позволявшее перевести их на более ответственные участки.

Еще одной головной болью кадровиков вермахта было заметное снижение доли годных для военной службы призывников 1916–1918 гг. рождения, вызванное падением рождаемости в период Первой мировой войны. Если в обычные годы в сухопутную армию Германии призывалось ежегодно примерно 300 тыс. человек, то «эхо войны» уменьшало это число до 250 тыс. Но, несмотря на немалые трудности роста, вермахт, строившийся на прочном фундаменте рейхсвера, на глазах становился все больше и сильнее. В 1935 г. в нем насчитывалось 11 корпусов, в которые входили 29 дивизий и 2 бригады. В 1936 г. число корпусов выросло до 13, а дивизий – до 39, а в следующем году к ним прибавились еще 1 корпус и 1 бригада[108 - Мюллер Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг. М.: Изографус, 2002. С. 33, 40–42.].

В октябре 1937 г. в Германии под ружьем числилось около 600 тыс. человек, а из 39 дивизий 3 были танковыми и 4 – моторизованными. Зато от кавалерии осталась лишь одна бригада. Часть кавполков из расформированных кавалерийских дивизий передали в корпусное подчинение, а остальные – в танковые войска. Кроме кадровых дивизий, появились 29 резервных, которые должны были войти в состав армии после объявления мобилизации. К ним приписывали недавно отслуживших в армии резервистов, поэтому их число непрерывно увеличивалось по мере роста числа людей, прошедших военную службу. В 1938 г. количество корпусов довели до 21, а дивизий – до 51. Из бригад к тому времени сохранилась только одна.

Аншлюс Австрии позволил включить в армию Германии ее войска, реорганизованные в одну танковую, одну легкую, две пехотные и две горные дивизии вермахта. В том же году после присоединения Судетской области Чехословакии еще одна пехотная дивизия была сформирована главным образом из тамошних немцев. В марте 1939 г. число резервных пехотных дивизий дошло до 51. В них числились 1100 тыс. приписников. Интересно, что кадровая армия, куда помимо такого же количества дивизий входила еще и кавбригада, насчитывала в своих рядах в полтора раза меньше людей – 730 тыс. Это объясняется тем, что в военное время резервисты должны были служить не только в действующей армии, но и во вспомогательных, охранных и учебных частях, а также в административных органах[109 - Kennedy R.M. Op. cit. P. 23–25.].

К 1 сентября 1939 г. – дате германского нападения на Польшу – еще недавно небольшой по величине рейхсвер окончательно превратился в массовую армию – вермахт. Только его сухопутные силы насчитывали 3706 тыс. человек. Кроме того, 667 тыс. служили в ВВС, 122 тыс. – в ВМС, а еще 23 тыс. – в войсках СС[110 - Germany and the Second World War. Vol. V/I. Wartime administration, economy, and manpower resources 1939–1941. N. Y.: Oxford University Press, 2009. P. 1103.]. Однако в этой столь стремительно разбухшей армии имелось только 1310 тыс. кадровых военнослужащих. Еще 647 тыс. недавно демобилизовались и относились к хорошо обученным резервистам, а 808 тыс. считались необученными. Остальные были ветеранами Первой мировой войны, которым требовалось срочно освоить современную технику и тактику[111 - Frieser K. H. Op. cit. P. 23.].

Нетрудно увидеть, что для такого громадного роста армии вермахту не хватало подготовленного личного состава. Это частично компенсировалось практическим опытом мобилизаций в период аннексии Австрии и чехословацкого кризиса. Используя его, немцы разворачивали свою пехоту в четыре волны.

В 1 ю из них входили 35 кадровых пехотных дивизий, почти полностью укомплектованных и обученных еще в мирное время. 78 % их личного состава являлись кадровыми военнослужащими, а еще 12 % недавно отслужили в армии. Остальные 10 % приходилось учить с нуля, и им поручались обязанности, не требовавшие особых знаний и навыков для их выполнения.

2 я волна состояла из 16 пехотных дивизий, недавно сформированных из резервистов. Они уступали дивизиям 1 й волны и в численности (почти на 2,5 тыс. человек), и в вооружении, и в количестве автотранспорта. Кадровых военнослужащих в них было только 6 %, зато недавно отслуживших резервистов – 83 %.

21 дивизия 3 й волны комплектовалась исключительно мобилизованными старших возрастов, кадровые военнослужащие в них не служили, а транспорт еще в большей степени был гужевым. Предназначались они для позиционной обороны и потому имели на вооружение почти на 200 пулеметов больше, чем дивизии 1 й волны. А в 14 учебных дивизиях 4 й волны лишь 9 % личного состава, главным образом офицеры и унтер офицеры, были кадровыми.

Подвижные войска вермахта состояли тогда из пяти танковых, четырех легких и четырех моторизованных дивизий, а также кавалерийской бригады. Все они вместе с тремя горнострелковыми дивизиями нуждались в укомплектовании до штатов военного времени и формировании для них тыловых подразделений[112 - Мюллер Гиллебранд Б. Указ. соч. С. 79–85.]. К сентябрю 1939 г. к ним добавились еще две незаконченные формированием танковые дивизии: 10 я и «Кемпф»[113 - Jentz T.L. Panzertruppen. The Complete Guide to the Creation & Combat Employment of Germany’s Tank Force. 1933–1942. Atglen, PA: Schiffer Publishing Ltd., 1996. P. 91.].

В стремительно выросшей армии резко обострилась проблема нехватки командных кадров. Для ее решения 1500 унтер офицеров рейхсвера получили офицерские звания, а на действительную службу вернулись 1800 отставников и офицеров запаса, включая ветеранов Первой мировой войны. Еще 2500 офицеров перевели в армию из полиции. В 1937 г. четырехлетняя программа подготовки армейских офицеров сократилась вдвое, а количество кандидатов на их посты резко увеличилось. Если до 1933 г. их было 180–200 человек в год, то в 1938 г. это число выросло до 2 тыс.[114 - Corum J.S. Op. cit. P. 201; Мюллер Гиллебранд Б. Указ. соч. С. 38.]

Но все эти меры не смогли восполнить дефицит офицеров. Именно поэтому взводами в вермахте, как и прежде в рейхсвере, зачастую командовали фельдфебели, а численность штабов частей и соединений была существенно меньшей, чем в других армиях мира. Так, если в штабе германского корпуса служили 27 офицеров, то в американском их было 69[115 - Van Creveld M.L. Op. cit. P. 50, 53.]. Тем не менее высокий профессиональный уровень германских командиров всех уровней позволял им успешно справляться со своими обширными обязанностями.

Создание люфтваффе вызвало перевод туда 500 армейских офицеров, которых и без того остро недоставало[116 - Frieser K. H. Op. cit. P. 28.]. После аншлюса Австрии, казалось бы, появилась возможность несколько улучшить кризисную ситуацию с командными кадрами за счет ее армии. Однако многие из 2128 австрийских офицеров к тому времени достигли предельного возраста, поэтому только 1600 из них перешли на германскую службу. Учитывая общую численность армии Австрии – 58 тыс. человек – в результате слияния с ней дефицит офицеров в Германии только возрос[117 - Van Creveld M.L. Op. cit. P. 152.].

Отметим, что их в вермахте всегда было немного, они составляли лишь около 3 % личного состава его сухопутных сил. Так, к началу Второй мировой войны в действующей армии Третьего рейха численностью 2 741 064 человека имелось 81 314 офицеров[118 - Мюллер Гиллебранд Б. Указ. соч. С. 706.]. Зная, что качество подготовки кадровых военнослужащих существенно превосходило уровень их коллег резервистов, германское командование старалось в первую очередь укомплектовать теми, кто получше, свои ударные соединения. Поэтому кадровые офицеры составляли половину командного состава в танковых, моторизованных и горнострелковых дивизиях. В пехотных дивизиях 1, 4, 11 и 12 й волн формирования их было 35 %, а в остальных дивизиях – лишь 10 %[119 - Germany and the Second World War. Vol. IV. P. 318–319.].

1.5. Блицкриг: стратегия и тактика

Вермахт стал прямым наследником рейхсвера и продолжал использовать и развивать его тактику, существенно отличавшуюся от применяемой в ходе Первой мировой войны. Вместо позиционной борьбы с ее многодневным «прогрызанием» вражеской обороны, когда каждый клочок отвоеванного пространства оплачивался большой кровью, германская армия готовилась к высокоманевренным боевым действиям. И не случайно, ведь Германия не обладала достаточными ресурсами, ни людскими, ни материальными, чтобы вести длительную войну на истощение в условиях блокады, а тем более – на два фронта. Опыт Первой мировой войны продемонстрировал это более чем убедительно. Поэтому стратегия и тактика вермахта нацеливались на быстрый разгром его противников поодиночке. Особое внимание уделялось достижению внезапности нападения. В памятной записке германского верховного главнокомандования «Проблемы организации руководства войной» от 19.04.1938 указывалось:

«Формы развязывания войны и открытия военных действий с течением времени меняются.

Государство, его вооруженные силы и население приводятся в состояние возможно более высокой мобилизационной готовности еще до опубликования приказа о мобилизации.

Фактор внезапности как предпосылка для быстрых и крупных первоначальных успехов часто будет вынуждать начинать боевые действия до окончания мобилизации и даже до завершения развертывания сухопутных войск.

Объявление войны уже не во всех случаях будет предшествовать началу военных действий»[120 - Совершенно секретно! Только для командования! М.: Наука, 1967. С. 74.].

Впервые немцы показали всему миру на практике, как это делается, в сентябре 1939 г., напав на Польшу. Именно тогда новую германскую стратегию окрестили коротким, но емким словом – блицкриг, или «молниеносная война» в переводе с немецкого. С тех пор этот термин приобрел широчайшую известность.

Главные принципы стратегии блицкрига ясны и понятны:

1. С самого начала кампании внезапно обрушить на противника свои основные силы.