Гордость и предупреждение

Дрейк наклонилась, взяла со стула в коридоре свои пальто и шарф, похабно оттопыривая зад. Улыбнулась мужчине уже в дверях.

– Спасибо. Вы мне очень помогли, Андрей Игоревич, – проговорила то ли с сарказмом, то ли с подтекстом, он понять не успел: Дрейк скрылась за поворотом, а у него в ушах звучало собственное имя с кисло-сладким привкусом.

У него на нее большие планы. Учитывая поведение Дрейк, будет даже весело.

Он наблюдал из окна за тем, как девушка садится в машину, помахал ее матери – очень дружелюбная женщина. Машина отъехала, Старицкий любовался видом и думал, как хорошо смотрелись бы отпечатки ее груди и ладоней на этом стекле.

Татум

– Алло? – Татум, разглядывая свои начищенные сапоги, улыбнулась.

Приятное опустошение после короткой беседы с психологом, бессонная ночь и скучные пары странным образом подняли настроение. Ироничный нервных смех сотрясал грудь.

– Доброе утро. Ты вчера забыла у меня свой лифчик. – Собеседник явно был доволен собой так же сильно, как Джордж Карлин любит черный юмор.

Самодовольство сочилось из трубки и капало на асфальт.

– Кто это? – Татум недоуменно поморщилась, сосредоточенно роясь в сумке в поисках зажигалки.

На другом конце провода в это время шла усиленная работа мозга и косвенное падение самооценки.

– Это Крис. Мы трахались вчера. Лучший оргазм в твоей жизни, помнишь? – насмешливо бросил он, наблюдая из окна университета за копошащейся в сумке Татум.

В планах у него было услышать смущение в голосе девушки, как, например, смущалась Ева, когда он звал ее на очередную вечеринку, но не «кто это», мать ее.

– А-а, шлюшка-Вертинский? Чего звонишь? – Она пропустила мимо ушей все, что он сказал, и Криса это бесило.

Татум наконец нашла зажигалку и откинулась спиной на стол, прикуривая сигарету. Такая расслабленная и уверенная в себе – можно было подумать, что она обеспеченная дочь какого-нибудь олигарха, а не пересиливающий себя каждый день человек. Дрейк расплылась в коварной улыбке и оглядела двор, будто чувствовала его взгляд на себе.

– Лифчик свой забрать не хочешь? – Крис усердно старался придумать что-то поостроумнее, но ничего не выходило – прием с лифчиком должен был сработать, просто обязан.

Уставшее сознание ничего лучше не придумало.

– Он, конечно, мой любимый, но можешь его оставить себе и, не знаю… поместить в комнату трофеев? – Она закатила глаза, стряхнула пепел с сигареты.

На территории универа курить запрещено, но не плевать ли?

– Это просто повод затащить тебя к себе в постель еще раз. Что думаешь?

Эго Вертинского вчера пострадало, раз он делает то, что делает. Но с прозорливыми девушками интереснее.

– У тебя закончились девушки, и ты от безысходности пошел по второму кругу? – Татум не понимала ситуацию: разве после того, что было вчера, звонят?

– Просто ты лучшее, что случалось со мной за последнее время, – честно слукавил Крис, – или боишься привязаться?

Татум резко сбросила вызов, собрала вещи и вошла в здание университета – Крис не понял, что происходит. Неужели обиделась?

Через несколько минут он услышал приближающийся стук каблуков: на лестничный пролет вышла Дрейк. Ее лицо не выражало абсолютно ничего – она схватила Вертинского за руку и повела по коридору к западному крылу. Крису нравилась эта игра, он принял правила – шел за ней молча.

Татум втолкнула парня в мужской туалет, прижала к стене, поцеловала. Изучала языком его рот, чувствовала руки парня на бедрах, тянущее тепло внизу живота.

Было страшно: ей не свойственно такое поведение. К безумствам она привыкла в другом векторе. Коленки задрожали, Крис ухмыльнулся.

– Тебя уже трясет от предвкушения?

Он скинул на пол куртку, стянул с нее юбку, наслаждаясь видом проделанной работы: фиолетово-красные синяки по всему туловищу, след от зубов на шее, царапины – выглядело устрашающе и заводило одновременно.

Ему вчера досталось не меньше – сегодня друзья были в шоке: выглядел Вертинский так же, как после очередной стычки с Якудзами, разве что на губах играла довольная улыбка. В травмпункте сказали – сильный ушиб ребра.

Баржа кренилась влево.

– Заткнись, – прошипела Дрейк, Крис был не против: развернул ее к себе спиной, больно впечатал скулой в выложенную кафелем стенку туалета, покрывая спину и плечи поцелуями.

«Никаких больше привязанностей. Я это себе докажу», – беззвучно выдохнула Тат.

Глава 5. Что посеешь, то и пожнешь

Татум

– Давай, Ник, посмотри еще раз: мы его либо проехали, и тогда я повешусь, либо еще не доехали. Мы же на той трассе, верно? – Дрейк умоляюще посмотрела на сестру, вернула взгляд на дорогу.

Заплакать от бессилия – единственное, чего сейчас хотелось. Мало того, что до пункта назначения они до сих пор не добрались, так еще и лишний час потеряли, выехав не на то шоссе.

– Надо было все-таки спросить дорогу… – Ника вертела карту на смартфоне в разные стороны, сосредоточенно пытаясь понять, где они находятся. Связь ловила плохо.

– Ну и кого ты предлагаешь спросить? М-м? Час ночи, ты видишь кого-нибудь, кроме нас, на дороге? – Тат доходила до точки кипения.

– Тише, мелких разбудишь!

Сестры кинули взгляд на заднее сиденье, где в обнимку спали их двоюродные мелкие – Владик и Света. Их абсолютно не волновало, когда они прибудут к месту назначения: ребятенки видели десятый сон. Даже громкая и гиперактивная Светка сдалась два часа назад и теперь использовала старшего брата в качестве подушки.

– Извини. – Старшая устало потерла переносицу.

Тат было не привыкать заботиться о младших, они с сестрой иногда навещали мелких сорванцов, но из загородного дома, где они с родственниками и родителями собрались на выходных, родителей Светы и Владика вызвали по работе, поэтому Тат предложила отвезти детей к тете под Павловском.