Тень мертвеца. Последнее дело Фан Му

Утроба

На огромной территории Китая город С. – всего лишь неприметный клочок земли. Тем не менее этот клочок вынужден вливаться в поток истории и, спотыкаясь, бежать вперед. Урбанизация – самая горячая тема в Китае сегодня. Городские власти называют это развитием. А все, что мешает так называемому развитию, рассматривается как величайшее зло – например, малоэтажные и ветхие здания, которые в глазах администрации до невозможности безобразны, как раны. Поэтому эти раны грубо вскрывали, причиняя острую боль, накладывали на красную плоть свежий бинт и совершенно не обращали внимания на то, что под ним до сих пор гной и инфекция.

И в этом процессе мы потеряли гораздо больше, чем просто землю или дом.

* * *

Подобно ране, которую вот-вот вскроют, большинство домов в жилом комплексе «Фуминь» опустели. Лишь несколько жильцов продолжали стоять на своем, пытаясь получить бо?льшую компенсацию за снос. На всех зданиях большими ярко-красными буквами было выведено слово «снос», а в сочетании с отключениями воды и электричества даже оживленным ранним утром комплекс «Фуминь» оставался пустынным, как послевоенные руины.

Кое-кто из местных торопливо пересек дорожку, заваленную битым кирпичом и обломками, прямиком направляясь к одному из зданий. Бродячая собака в поисках еды вяло рыскала среди куч строительного мусора, но, увидев его, не стала прятаться, а с легким волнением завиляла хвостом, словно желая угодить ему и получить новое место для жизни, где ее не будет продувать ветром и мочить дождем.

Мужчине показалось, что он уже видел эту собаку. Да, точно. Это питомец одного из жильцов. Когда все получили компенсации и отправились на поиски нового жилья, эту собаку бросили так же, как и здания позади нее.

В опустевшем районе монотонный женский голос снова и снова повторял: «Долг каждого гражданина – сотрудничать с законным выселением…» Он остановился рядом с домом № 7, поднял взгляд на висящий на крыше громкоговоритель, с отвращением сплюнул и, грязно выругавшись, поднялся по наружной лестнице.

Помня о недавно установленной в подъезде взломостойкой двери, мужчина воспользовался захламленной лестницей. Поднялся на четвертый этаж и увидел темно-зеленую дверь своей квартиры. Она была железной и выглядела массивной, надежной и, что самое главное, целой и невредимой. Он удовлетворенно похлопал по ней, доставая ключ…

И внезапно боковым зрением заметил то, чего здесь быть не должно.

Изначально справа от него находился пустой коридор, а теперь…

С потолка коридора свисал огромный мешок. Мужчина решил, что это мешок с водой, так как из него все еще капала бледная жидкость, образуя под мешком лужу площадью около двух квадратных метров, казавшуюся немного мутной и как будто с какими-то примесями.

Он ощутил легкую тошноту, но в большей степени любопытство. Поглядывая то вправо, то влево, осторожно направился к мешку.

Водоналивной мешок не относился к числу предметов повседневного спроса, поэтому он не знал, для чего его используют, не говоря уже об объеме, и просто был потрясен тем, насколько тот огромен. Медленно обошел мешок, рассматривая и размышляя о том, почему он тут болтается.

Мешок был выпуклый и гладкий от жидкости внутри и, вероятно, изготовлен из резины. Мужчина осмотрел другую сторону и вдруг понял, что в мешке не только жидкость – в некоторых местах на поверхности имелись странные выпуклости. Он осторожно протянул руку и коснулся чего-то твердого, но вроде бы безвредного. Смело погладил эти выпуклости, слегка наклонился – и внезапно замер, словно не веря своим тактильным ощущениям. Затем опустился на колени и поспешно осмотрел нижнюю часть мешка.

Почти одновременно с этим бродячая собака, рыскавшая в поисках еды внизу, услышала истошный крик и, испугавшись, инстинктивно посмотрела в ту сторону, откуда он раздался. Но не обнаружила ничего опасного и, издав пару недовольных «гав», продолжила рыться в битых кирпичах и обломках.

В коридоре дома № 7 мужчина упал в лужу неопознанной жидкости, торопливо попытался подняться, но упал снова. Не осмеливаясь еще раз взглянуть на странную выпуклость на дне пузыря, осторожно развернулся и пополз, а когда выбрался из лужи и его подошвы перестали скользить, со всех ног бросился вниз по лестнице.

Эти звуки снова привлекли внимание бродячей собаки. Она с любопытством наблюдала за его движениями – и вдруг залаяла.

Если б она могла смеяться, если б могла размышлять, то весело подумала бы: «Почему этот человек, как и я, стоит на четвереньках?»

Конечно, ничего из этого она не умела. Из-за их принадлежности к двум разным видам она не могла понять его страха.

Выпуклость внизу мешка хоть и была нечеткой, но мужчина все же смог различить человеческое лицо.

* * *

После возвращения с кладбища Ляо Яфань сильно изменилась. Она не только стала меньше краситься, но и волосы, насколько это возможно, поддерживала в чистом и ухоженном состоянии. В доме больше не было разбросанных повсюду пивных банок и окурков, и каждый раз, когда Фан Му возвращался с работы, он замечал в комнате следы уборки.

Пожалуй, единственным, кого это разочаровало, был владелец магазинчика внизу.

Ляо Яфань стала очень тихой. Иногда она безучастно глядела вдаль, но бо?льшую часть времени молча смотрела телевизор, сидела в интернете или читала книгу.

Что касается прошлого – будь то учитель Чжоу или Ян Чжань, – Ляо Яфань наверняка уже подвела черту в своем сердце. И теперь это вспыльчивое сердце постепенно успокаивалось. То, что она уже смотрит в будущее, – большой шаг вперед.

Фан Му тоже чувствовал, что жизнь постепенно налаживается, и, по логике вещей, должен был быть счастлив. Однако совершенно этого не ощущал. Он инстинктивно избегал следующей «остановки» на этом маршруте, хотя и смутно представлял ее.

Сегодня утром Фан Му проснулся от запаха гари, протер глаза и, принюхиваясь, стал искать его источник. А потом увидел Ляо Яфань, ходившую взад-вперед по кухне. Слегка удивившись, заглянул в спальню. Ровно сложенные постельные принадлежности лежали на аккуратно заправленной кровати.

Одевшись, Фан Му открыл дверь на кухню и спросил:

– Почему ты так рано встала?

Ляо Яфань, которая несла чашку, испугалась, и вся вода из нее выплеснулась.

В это же время Фан Му увидел на плите кастрюлю с кашей, в которой среди белого риса виднелись большие темные куски пригоревшей рисовой корки.

Ляо Яфань, держа чашку, в растерянности сказала:

– Не получилась… Подгорела.

Фан Му рассмеялся, взял у нее чашку и зачерпнул ложку каши:

– Ничего, ее можно есть. Всего-то чуть подгорела…

Ляо Яфань покраснела:

– Я приготовлю тебе что-нибудь другое.

– Не нужно. – Фан Му положил ложку. – Нет смысла добавлять воду, просто положи немного зеленого лука.

С этими словами он подошел к балкону и, подняв голову, наткнулся на влажную одежду. Было очевидно, что ее только что постирали. Похоже, Ляо Яфань проделала много работы по дому этим утром.

Среди одежды, с которой все еще капала вода, Фан Му обнаружил несколько своих трусов, и ему стало немного неловко.

Взяв лук, он вернулся на кухню, нарезал его и сбросил в кастрюлю с кашей. Повернув голову, увидел рядом с плитой несколько яиц и сосисок.

– Спасибо тебе.

Ляо Яфань покраснела еще сильнее и, не говоря ни слова, поставила сковороду и начала жарить яичницу.

В потрескивании горячего масла яйцо быстро превратилось в распустившийся цветок. Ляо Яфань перевернула его и, заметив, что Фан Му все еще стоит, подтолкнула его к ванной:

– Иди умывайся, скоро будет готово.

На этот раз уже Фан Му был в растерянности. Почесав голову, он послушно удалился.

Не успел Фан Му дочистить зубы, как его телефон зазвонил. Через несколько минут профайлер был уже полностью одет и, вытирая зубную пену с уголков рта, сказал:

– Завтракать не буду, нужно выезжать на место происшествия.

Ляо Яфань кивнула. До сих пор полная энергии, она поникла, механически продолжая переворачивать уже сформировавшуюся яичницу.