Корона Рико-Сантарио

– Ты абсолютно верно решил, – папа направился к нему для приветственного рукопожатия. – Мы всегда рады гостям, в какое бы время суток они не приходили. Будешь кофе?

Даниэль пожал руку в ответ, и, казалось, немного успокоился:

– Пожалуй, не откажусь, – согласился он и, сделав пару шагов, сел на свободное место между Лео и папой.

– Отлично! Ты какой кофе любишь? Я тут совсем недавно приобрел агрегат, варит вкуснейший кофе! – энтузиазму отца можно было только позавидовать. – Молочную пену для латте взбивает лучше, чем в кофейнях! Я, честно говоря, не знаю, что у них там, но пена там и рядом не стояла с этой. А, может, эспрессо?

Дальше Вайолет не стала прислушиваться к разговору. Папа мог заболтать любого, и ему совсем неважно было, кто перед ним стоит. Кругозор его был настолько широк, что он мог поддержать любую тему для разговора, от периода цветения роз до ремонта грузовых машин. Вот что действительно было интересно, так это подлинная реакция мамы: по характеру ее движений и как человек, проживший с ней всю жизнь, она могла понять, что хоть на ее лице и светится приветственная полуулыбка, однако внутри нее клокочет целый вулкан эмоций. Любой здравомыслящий человек, осознающий свое участие в организации такого «приподнятого» настроения, оставил бы ее в покое, дав немного остыть, но Ви, в силу своего характера, всегда лезла на рожон.

– Мне поджарить еще яиц? – спросила она аккуратно, заглядывая маме в глаза, словно проверяя и так очевидное настроение.

– Нам хватит, Вайолет, спасибо, – ответила мама показательно спокойно. – Поешь сама, а то опоздаешь в университет.

Кивнув, она взяла из рук мамы только что вытертую насухо тарелку, и аккуратно положила в нее стандартную английскую яичницу с беконом.

– Даниэль, расскажите нам о себе, как давно вы знакомы с Вайолет? – миссис Фоул расслаблено облокотилась на спинку стула.

– Со второго курса университета, когда я сменил направление на политологию. Мы долго дружили и совсем недавно начали встречаться, – ответил он, непринуждённо ковыряя вилкой яичницу, только что поставленную перед ним.

Яичница моментально встала поперек горла, а щеки залились краской.

– Надо же, какая неожиданная новость! – удивилась миссис Фоул. – Вайолет нам ничего не рассказывала об этом.

– Неудивительно, – Даниэль хитро посмотрел на Ви, давая понять, что именно этого эффекта он и добивался. – Она вообще скрытная. Я, например, только вчера узнал, как зовут ее брата.

Вайолет, наконец, отправила застрявший в горле кусок по месту его назначения и смогла заговорить:

– И, видимо, Даниэль был так очарован Лео, что непременно решил как можно скорее познакомиться со всеми членами моей семьи.

Лео тихо засмеялся, стараясь не привлекать лишнего внимания.

– И не зря, как оказалось, – Даниэль пожал плечами. – Не представляю, зачем надо было скрывать таких потрясающих людей.

«Потому что ты очень удивишься, если узнаешь о нас всю правду, дорогой!» – подумала Вайолет, оглядывая родственников.

Гнетущая атмосфера, казалось, понемногу рассеивалась. Даже мама стала улыбаться на пару градусов искреннее, а папа так вообще был в восторге от появления нового человека в окружении. Бабушка и Лео пока сохраняли вежливый нейтралитет, каждый по своим причинам – миссис Фоул присматривалась, пытаясь, по одной ей ведомым признакам, определить благонадежность гостя, а Лео выжидал окончательного общего вердикта, дабы не идти наперекор всем раньше времени.

Груз неопределенности будто свалился с плеч Вайолет. Теперь уже неважно было, что скажет ее семья. Своим поступком она будто сама себе доказала, что может принимать решения.

Глава 3.

Вайолет облегченно выдохнула, услышав за спиной щелчок замка закрытой двери. Утренний воздух, уже не такой ободряюще-прохладный, как ночью, был все еще свеж и приятен. Таким воздух бывает только по утрам, словно он создается для того, чтобы избавить народ от ночных кошмаров или трудных, как у Вайолет сегодня, завтраков. Хотя, стоит признать, что к моменту, когда им с Даниэлем настала пора уходить, атмосфера за столом если и не стала семейной, то явно потеплела.

– Все хорошо? – спросил Даниэль, взглянув ей в глаза.

– Да, переволновалась просто, – Вайолет ободряюще улыбнулась в ответ. – Ночь и утро явно не в рейтинге самых спокойных.

– Я вообще не представляю, как сегодня учиться, – признался он.

– Я планирую отрешенно слушать лекцию, а еще лучше, если кто-нибудь поставит фильм и задаст его анализ, чтобы я отвлеклась и придумала пару новых закономерностей или может новую конспирологическую теорию, это всегда забавно.

– Ты тот еще конспиролог, – Даниэль чуть ускорил шаг и, развернувшись, пошел спиной вперед, чтобы иметь возможность смотреть ей в глаза. – Вспомни только курсовую о Рико-Сантарио.

Вайолет подняла брови:

– Между прочим, к вашему, Мистер Умник, сведению, мне ее загнули только по причине отсутствия фотографий и видеоматериалов.

– Что еще более удивительно, тебя словно в гугле забанили. Ты накатала несколько десятков листов теории о том, что наследников убили и держат это в секрете, но даже фотографию свергнутого Короля не приложила.

Вайолет отмахнулась. Даниэлю было невдомек, что все материалы по этой работе до сих пор заботливо хранились в папке в недрах ее ноутбука, защищенной несколькими паролями. На одной из них, красиво расправив широкие плечи, стоял светловолосый мужчина и радостно улыбался в камеру. Даже на старой фотографии, оцифрованной уже многими годами позднее, мужчина словно излучал свет и спокойствие, хоть одет он был в простой пиджак и брюки, что не могло скрыть его стать, частично унаследованную Лео. Может для Даниэля он и был «свергнутым Королем», но на той фотографии стоял ее дедушка, которого она не знала, и знакомства с которым ее лишили одним давним июльским днем.

– Это вовсе не теория, такое и раньше случалось в истории. Вспомни семью Романовых, – попыталась аккуратно перевести тему в немного другое русло Вайолет. С Даниэлем надо было быть предельно осторожной, ведь он сразу заметил бы попытку увильнуть от разговора.

– Это, как по мне, совершенно другая ситуация. Во-первых, никто не скрывал факта расстрела царской семьи, а во-вторых, там не менялся монарх, а сменилась форма правления полностью.

Вайолет одновременно и нравилось и не нравилось то, о чем они разговаривали. Она была рада, что какую бы тему для разговора она не завела, Даниэль готов был ее поддержать. Помнится, во времена активной работы над смежными темами курсовых, они могли до позднего вечера устраивать мозговые штурмы для повышения качества, что приводило их преподавателей в экстаз, однако, тема Рико-Сантарио для нее была подобна лезвию, на котором она пыталась балансировать, а с таким оппонентом это было весьма опасно.

К счастью, они приблизились к остановке и разговор сам собой сошел на нет, дабы не смущать стоящих рядом людей.

Он так и не отпускал ее руки на протяжении всей дороги от дома. Было в этом для Вайолет нечто уютное и, как ни странно, обыденное, но давно потерянное, будто в их отношениях, как в паззле, не хватало одного элемента для завершения картины. Его рука была теплой и слегка влажной, что бывало лишь тогда, когда он переживал. Забавно, как внешне спокойный, не растерявший своего порой ироничного чувства юмора, Даниэль пытается скрыть волнение. Это вызывало какие-то волны нежности по всему телу.

«Ладошки выдают вас с потрохами, мистер Кейси!»– подумала Вайолет и широко улыбнулась своим мыслям, предварительно отвернувшись, чтобы он этого не заметил.

Оглядев присутствующих на остановке, в ожидании того, когда схлынет очередная неконтролируемая волна чувств, и она сможет перестать улыбаться, а заодно, откусить от него небольшой кусочек, она увидела, как молодой человек позади нее сосредоточено сверлит ее взглядом. Заметив, что он привлек ее внимание, парень моментально отвел глаза, делая вид крайней заинтересованности асфальтом.

Вайолет быстро повернулась к Даниэлю, изучавшему расписание автобусов.

«Наверное, просто обознался. Может, перепутал со своей девушкой, вот и рассматривал внимательно, как она держится за руку с кем-то еще. Не накручивай себя» – успела подумать она, прежде чем спиной ощутила на себе пристальный взгляд. – «Слишком долго смотрит, уже должен был понять, что я не она. Так, если не прекратит смотреть, обернусь еще раз на счет «три» – раз, два и …»

Вместо счета «три» Вайолет резко обернулась, снова поймав на себе тот же сосредоточенный взгляд. И опять он опустил глаза в пол, глубже зарывшись в капюшон толстовки, что не давало возможность рассмотреть его лицо.

– Ты в порядке? – обеспокоено спросил Даниэль.

Она хотела тихо шепнуть ему на ухо о подозрительном незнакомце, но автобус, подъехавший к остановке и учтиво распахнувший двери для новых пассажиров, сделал это не важным. Вайолет, тряхнув головой, сделала шаг внутрь, все так же ощущая спиной сверлящий ее взгляд. И лишь после того, как все желающие вошли, а двери закрылись, она выдохнула, ведь странный парень остался на остановке.

Утренний инцидент растворился в суете учебного дня, ровно так же, как и мысли об этой ночи, за что Вайолет, несомненно, была благодарна, потому что как совмещать периодически порхающих бабочек в животе и хронологию правления восточно-европейский диктаторов, она пока не знала. К счастью, сегодня у нее явно будет время над этим подумать. Судя по хитрому сообщению, пришедшему ей секунду назад в мессенджер, Даниэль решил воспользоваться услугами опоры для цветов и сегодня ночью, а это значило, что вечер выдастся свободным.

«Надо как-нибудь намекнуть ему о функционале входной двери. Она ведь работает не только на выход, но и на вход …» – подумала Вайолет.

Домой идти совсем не хотелось, поэтому, выбрав самый длинный маршрут и решив пройтись пешком, она уверенно направилась в противоположную от остановки сторону. Весеннее солнце напитывало энергией, прогоняя прочь все ненужные и тяжелые мысли, ветер плавно покачивал еще совсем молодую, ярко зеленую листву на деревьях. Птицы пели друг другу песни на разный манер, создавая приятную уху и уму единую мелодию. Таким днем хотелось насладиться полностью, что она и делала, тихонько мыча какие-то песенки себе под нос в местах, где рядом с ней не было других людей. Так, улыбаясь самой себе и каким-то неуловимым, но приятным мыслям, Вайолет почти дошла до своей улицы.

Чем ближе виднелась серая крыша ее дома, тем острее внутри неё, где-то вверху живота, нарастало чувство тревоги, усиливавшееся с каждым шагом. И если поначалу Вайолет казалось, что это связано с неумолимо грядущим серьезным разговором с мамой, то вскоре стало понятно, что это вовсе не является настоящей причиной. Спиной она все сильнее ощущала уже знакомое с утра чувство, что за ней наблюдают. Ускорив шаг, она почти побежала к дому, попутно пытаясь усмирить рвущееся наружу сердце и начинавшуюся панику. Она знала, что почувствует себя в безопасности, стоит ей только коснуться ручки входной двери. Сжав ладонь еще сильнее, словно надеясь таким образом впитать в себя спокойствие векового строения, Вайолет решилась обернуться, но улица была пуста. Только деревья размерено покачивали ветвями.

«Просто твоя бурная фантазия!» – одернула она себя и зашла внутрь.

Когда за ней захлопнулась дверь, из-за старого дуба возле дороги выглянул молодой человек в черной толстовке. Он еще пару секунд задумчиво посмотрел на закрытую дверь, а после, натянув капюшон, быстрым шагом направился прочь.

– Я дома! – прокричала Вайолет как обычно.