Сны богов и монстров

– Да. Но ничего не поделаешь: наша тактика в том и заключается. Поступать правдоподобно, когда возможно, но не заходить слишком далеко. Я никого не отдам ангелам. И никаких извинений. Это дело химер, и мы сами разберемся.

– А если это повторится? – спросила Кэроу.

– Я прослежу, чтобы не повторилось.

Ровный, давящий, полный угрозы и сожаления голос.

Кэроу знала, что такой ответственности Зири вовсе не хочет, но помнила слова, произнесенные им во время полета: «Мы будем биться за наш мир до последнего отзвука души», – и то, как он стоял между двух жаждущих крови армий. Она не сомневалась, что он справится с чем угодно.

Между ними повисло молчание, и теперь, когда решение было принято, «одиночество» стало иным. Два усталых человека стояли в мерцающей тьме; их чувства и страхи перемешались: доверие, колебание, горечь.

– Пора возвращаться, – сказала Кэроу, сожалея, что не может побыть с Зири еще немного. – Серафимы ждут.

Он кивнул и следом за ней пошел к двери.

– У тебя влажные волосы.

– Купальни.

Она открыла дверь, напоминая себе, что этого он знать не может.

– Купальни? Заманчиво.

Он указал на покрытый коркой запекшейся крови мех на своих ногах, на содранные до костей ладони. На голове, в месте удара о пол, тоже была рана. Кэроу придвинулась ближе, коснулась лба. Он поморщился: там красовалась огромная шишка.

– Ох ты! Голова не кружится?

– Нет. Просто пульсирует. Все нормально.

Теперь он рассматривал ее лицо.

– Ты выглядишь гораздо лучше.

Она притронулась к своей щеке и поняла, что уже не болит. И опухоль исчезла. Порванная мочка непонятным образом срослась. Как?

А потом она внезапно вспомнила.

– Вода. Она исцеляет.

– Серьезно? – Зири снова посмотрел на ладони. – Дорогу покажешь?

Кэроу неловко запнулась.

– Я бы с радостью, но там сейчас Мик и Зузана.

Она покраснела. Вполне возможно, что Зузана и Мик слишком устали, чтобы вести себя со свойственной им… ммм… непосредственностью; но, учитывая целительные свойства воды… Так что они, скорее всего, воспользовались тем, что их оставили наедине. В манере, ммм, им свойственной.

Зири понял. Он тоже залился краской, и холодные, совершенные черты Волка приобрели куда больше человечности. Новой душе это тело подходило больше, чем прежней.

– Я подожду, – сказал он со смущенным смешком, избегая смотреть в глаза Кэроу, и она тоже засмеялась.

Они так и стояли в дверном проеме, краснея, посмеиваясь, смущаясь собственному смеху, стояли почти вплотную; она убрала руку с его лба, но все равно едва его не касалась, когда кто-то прошел по коридору, свернул в их сторону – и замер.

Боги и небесная пыль! Кэроу хотелось завыть. Вы же пошутили?

Потому что, разумеется, разумеется, это был Акива. Дикая музыка заглушала его шаги. Он подошел совсем близко, и как отлично он ни владел собой, скрыть эмоции до конца не смог.

Шаг назад, недоверие; на щеках – вспышка румянца. Судорожный вдох. Для сдержанного Акивы такая реакция была равноценна взрыву.

Кэроу отпрянула от Волка. Поздно! Нелепо надеяться, что Акива распознал, как она рада его видеть, за хихиканьем, покрасневшими щеками, склоненной позой, – и все это обращено к другому.

Как будто ее уличили в измене.

Хихикать и заливаться румянцем с Белым Волком?! С точки зрения Акивы, ничем, кроме предательства, это быть не могло.

Акива. Ей хотелось взлететь ему навстречу – но воспарило только сердце, не тело. Ноги будто приросли к земле, тяжелые от навалившегося чувства вины.

Акива произнес холодно и быстро:

– Мы выбрали в совет представителей. Надеюсь, вы сделали то же самое.

Он умолк, и его мимика отражала совсем не те эмоции, что у Волка. Он смотрел на двоих, и все человеческое стекало с его лица. Сейчас он снова был таким, как во время первой встречи в Марракеше: существом с мертвой душой.

– Ждем.

Когда вы прекратите тискаться с Белым Волком и займетесь делом.

Он развернулся на каблуках и вышел, не ожидая ответа.

– Подожди, – позвала Кэроу, но ее голос звучал так неуверенно, что даже если бы он услышал сквозь рев музыки, то не вернулся бы все равно. Мы могли бы ему объяснить, подумала она, рассказать правду. Но шанс был упущен.

Горло сдавил спазм. А потом она собралась и попыталась убедить себя, что все в порядке.

– Прости, – сказал Зири.

– За что? – с фальшивой беспечностью спросила она, как если бы он ничего не понял. Нелепо.

– Прости, что сложилось так, как сложилось. Для вас.

Для нее и Акивы. Кэроу видела, что в этот миг Зири не лукавил. Лицо Волка было искажено состраданием.

– Все еще будет.

Она с удивлением услышала собственный голос. В нем, вместо вины и тихого отчаяния, звучала решимость. Ей поверил Бримстоун, и Акива, и… Счастье придет, нужно просто верить!

– Все еще будет, – сказала она Зири.

И не только для нее и Акивы.