Черная амазонка Марса

Какая-то гордость в этом взгляде разозлила варвара. Казалось, она издевается над ним, тем, кто был так уверен в своей способности развязать неохотный язык.

– Ты думаешь, я не смогу заставить тебя говорить, не так ли? Ты не знаешь меня, незнакомец! Ты не знаешь Торда, который может заставить камни заговорить, если захочет!

Он протянул свободную руку и ударил Старка по лицу.

Казалось невозможным, чтобы что-то столь неподвижное могло двигаться так быстро. Сверкнули уродливые зубы, и запястье Торда оказалось зажато над суставом большого пальца. Он взревел, а железные челюсти сомкнулись, потревожив кость.

Совершенно неожиданно Торд закричал. Не от боли, а от паники. И ряды наблюдающих людей качнулись вперед, и даже Лорд Кьяран встал, пораженный.

– Слышь! – раздался шепот вокруг костра. – Слышь, как он рычит!

Торд отпустил волосы Старка и принялся колотить его по голове сжатым кулаком. Его лицо побелело.

– Оборотень! – закричал он. – Отпусти меня, чудовище! Отпусти меня!

Но темный человек, рыча, вцепился в запястье Торда и ничего не слышал. Через некоторое время раздался глухой треск кости.

Старк открыл рот. Торд перестал его бить. Он медленно попятился, глядя на разорванную плоть. Старк опустился на всю длину своих рук.

Левой рукой Торд вытащил нож. Лорд Кьяран шагнул вперед. – Подожди, Торд!

– Это порождение зла, – прошептал варвар. – Чародей. Оборотень. Зверь.

Он прыгнул на Старка.

Человек в доспехах двигался очень быстро, и огромный топор взметнулся в воздух. Он попал Торду прямо в то место, где шея соединяется с плечом – попал и пошел дальше.

В долине воцарилась тишина.

Лорд Кьяран медленно прошел по утоптанному снегу и снова взялся за топор.

– Мне будут повиноваться, – сказал он. – И я не стану бояться ни Бога, ни человека, ни дьявола.

Он махнул рукой в сторону Старка.

– Вырубите его. И смотри, чтобы он не умер.

Он зашагал прочь, и Отар расхохотался.

Откуда-то издалека Старк услышал этот пронзительный, дикий смех. Его рот был полон крови, и он был вне себя от холодной ярости.

Тогда его движениями руководила чисто животная хитрость. Его голова упала вперед, а тело неподвижно повисло на ремнях. Он казался почти мертвым.

К нему приближалась группа людей. Он прислушался к ним. Они колебались и боялись. Затем, так как он не двигался, они набрались храбрости и подошли ближе, и один из них легонько ткнул его острием копья.

– Уколите его хорошенько, – сказал другой. – Давайте удостоверимся!

Острие вонзилось чуть глубже. Несколько капель крови хлынули наружу и присоединились к маленьким красным ручейкам, которые бежали из раны от плети. Старк не шевельнулся.

Копьеносец хмыкнул.

– Теперь он достаточно безопасен.

Старк почувствовал, как лезвия ножей режут ремни. Он ждал момента. Сыромятная кожа лопнула, и он был свободен.

Он не упал. Он не упал бы тогда, если бы получил смертельную рану. Он подобрал под себя ноги и прыгнул.

В первом же порыве он схватил копьеносца и швырнул его в костер. Затем он побежал к тому месту, где паслись чешуйчатые скакуны, оставляя за собой на снегу кровавый след.

Перед ним возник человек. Увидев тень копья, он увернулся и ухватился обеими руками за древко. Он выдернул его, ударил рукояткой и пошел дальше. Позади себя он услышал крики и начало суматохи.

Лорд Кьяран повернулся и быстро зашагал обратно.

Теперь перед Старком были люди, много людей, круг наблюдателей распался, потому что больше смотреть было не на что. Он сжал длинное копье. Это было хорошее оружие, лучше, чем палка с кремневым наконечником, с которой мальчик Н'Чака охотился на гигантскую ящерицу в скалах.

Его тело изогнулось в полуприседе. Он издал один крик, вызывающий крик хищного убийцы, и вошел в толпу людей.

Он действительно убивал этим копьем. Они не ждали нападения. Они ничего не ожидали. Старк слишком быстро ожил. И они боялись его. Он чувствовал исходящий от них запах страха. Боялись не такого человека, как они сами, а существа, которое меньше и больше человека.

Он убивал и был счастлив.

Они отступили от него, дикие всадники Мекха. Теперь они были уверены, что он демон. Он свирепствовал среди них с ярким копьем, и они снова услышали тот звук, который не должен был исходить из человеческого горла, и их накрыл суеверный ужас, и они бросились прочь с его пути, топча друг друга в детской панике.

Он прорвался, и теперь между ним и бегством не было ничего, кроме двух всадников, охранявших стадо.

Когда они сидели верхом, у них было больше мужества. Они чувствовали, что даже колдун не сможет противостоять их атаке. Они набросились на него, когда он бежал, мягкие лапы их животных издавали приглушенный стук в снегу.