Нефритовое наследие

– Сегодня… годовщина нашей свадьбы. Помнишь? – спросила она, остановившись, чтобы правильно выговорить слова.

Они поженились в канун Нового года, за день до того, как Хило, рискуя жизнью, отправился спасать клан.

– Конечно, – сказал он не без теплоты, но, услышав односложный ответ, Вен прикусила губу.

Ее муж редко бывал откровенно жесток, и длились такие моменты недолго – холодный взгляд, язвительная фраза, вспышка гнева в ответ на любое напоминание о ее былой нечестности, из-за которой она чуть не погибла. Каждая такая вспышка разъедала Вен душу, но куда хуже было то, что Хило явно от нее отдалился. Так долго гревшись в лучах его любви, в отсутствие его обожания Вен чувствовала себя как будто посреди лишенной жизни нескончаемой зимы.

Вен предполагала, что такое в конце концов случится: Хило узнает, как давно и как глубоко она погрузилась в дела клана, за спиной мужа и против его желания, воспользовавшись своим положением каменноглазой, чтобы с риском для жизни перевозить нефрит. Конечно, он разозлился бы, но Вен рассчитывала, что все объяснит, поговорит с Хило по душам, успокоит его, и он поймет, как понимал всегда.

Однако такая возможность не представилась. Когда ей больше всего нужно было поговорить с Хило, у нее едва получалось складывать слова, приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы хотя бы внятно произнести одну фразу. А Хило… Если бы только он разозлился, выплеснул свою обиду на ее предательство, его чувства сгорели и притупились бы. Но он был так потрясен тем, что Вен чуть не погибла и теперь нуждалась в заботе, что не мог себе этого позволить.

У подножия лестницы Вен остановилась, чтобы перевести дыхание и приготовиться. Хило положил руку ей на талию, и Вен передохнула, опершись на нее. А потом они вдвоем вышли во двор, чтобы встретиться с кланом.

Как только они оказались снаружи, последовала волна поднятых ко лбам рук в приветствии и возгласы: «Коул-цзен! Кровь за Колосса!» Вен сглотнула и с трудом изобразила приветливую улыбку, обращенную к морю лиц, важным людям из всех ветвей клана, которые впервые за полтора года увидели ее рядом с Колоссом. Она крепче сжала руку Хило, но потом одернула себя, чтобы не выглядело так, будто она цепляется за мужа, боясь потерять равновесие.

Хило поднял другую руку в ответном приветствии и громко обратился к собравшимся:

– Братья и сестры, сегодня я приказываю вам как Колосс не выпускать из рук самые лучшие блюда и прикончить бочонки с хоцзи!

Последовал смех, и какой-то Кулак, вероятно, уже приложившийся к выпивке, радостно выкрикнул:

– Я готов умереть за клан!

Вен мельком заметила, как Шаэ, одетая в строгое алое платье, которое очень ей шло, закатила глаза и сделала глоток вина из бокала.

Обычно они прошлись бы по украшенному к празднику двору, здороваясь с гостями и принимая их поклоны, но сегодня Хило повел Вен к главному столу и помог сесть на стул. Он занял место рядом и остался там, пока группками подходили гости, чтобы с ним поговорить. Всем казалось, что он в хорошем настроении, внимателен и ухмыляется своей обычной кривобокой улыбкой.

Вен благодарила за пожелания, кивала и улыбалась, предпочитая поменьше говорить. Каждый раз, открывая рот, она боялась, что совершит ошибку. Она привыкла к почти идеальной памяти на имена и лица, которая помогала ей в любых ситуациях на публике, но сейчас и этого лишилась. Нужно просто через это пройти, твердила она себе.

Стоявшая в начале месяца холодная погода закончилась, но для начала весны все равно было необычно прохладно. Женщины накинули на голые плечи шали, а расставленные повсюду газовые фонари излучали тепло и отбрасывали мерцающие тени от установленных над столами красных тентов. Детей привела бабушка прямо перед тем, как подали ужин, – Нико и Рю оделись в костюмчики с галстуками, а Цзая была в желтом платье и белых чулках, которые она уже умудрилась запачкать на коленках. Она выбежала впереди братьев и попыталась вскарабкаться Вен на колени, а оттуда на стол.

– Цзая-се, сядь как положено, – пожурила ее Вен, стараясь обуздать дочь, и вздохнула с облегчением, когда Лина забрала малышку поиграть на качелях в саду вместе с ее маленьким двоюродным братом Цамом.

– Хорошо выглядите, госпожа Коул, – сказала жена Вуна, садясь рядом, пока ее муж разговаривал с группой старших Барышников. – Молю богов подарить вам в этом году здоровье.

– Спасибо… Кийя, – ответила Вен, обрадовавшись, что не забыла имя. Она произносила слова медленно, но четко. – Желаю… и вам того же.

На мгновение улыбка женщины дрогнула, но затем снова вернулась на место, и Кийя кивнула в сторону Хило, который гулял с Нико и Рю и с гордостью позволял гостям сюсюкать с ними и болтать. Он вручил мальчикам по пакетику с монетками-леденцами и велел раздать конфеты другим детям.

– У вас чудесные дети, – сказала Кийя с грустной улыбкой. – Вы можете гордиться будущим клана.

Вен задумалась, много ли Вун рассказывает жене о делах клана, знает ли она о финансовых затруднениях Равнинных.

– Будущее… клана, – напомнила она, показав на собравшихся гостей, – это нечто гораздо большее.

Любой, кто смотрел на сегодняшних многочисленных и хорошо одетых гостей, на столы, ломящиеся от изысканных блюд и хоцзи, на блеск сотен нефритовых ожерелий и браслетов, решил бы, что Равнинный клан непобедим. Так и было задумано. Искусство производить впечатление – как сделать из маленькой комнаты большую, а недостатки дома превратить в достоинства. Этим вечером благодаря ее усилиям Равнинный клан казался слишком богатым и могущественным, чтобы мог пасть. В реальности все было куда сложнее. Вен видела в газетах фотографии с намалеванным на стеклянных дверях «Двойной удачи» лозунгом. Хотя Вен знала, что никто не посмеет напасть на такое скопление Зеленых костей, тем более во время праздника, она то и дело посматривала на охранников, несущих вахту у кирпичных стен и чугунных ворот поместья. Однако никто ничего не гарантировал – ни охранники, ни враги клана.

Подошла Шаэ, чтобы занять свое место во главе стола, а официанты начали выносить главное блюдо. Кийя резко встала.

– Пойду лучше заберу мужа, и займем свои места, – объявила она, настойчиво потянула Вуна Папи за руку и увела.

Цзуэн Ню и его жена сели рядом с Хило. Недавно вернувшийся из Эспении Тар пришел вместе со своей возлюбленной Йин Ро. Похоже, оба выпили несколько бокалов хоцзи еще до начала вечеринки и громко смеялись, повиснув друг на друге. Анден тихонько сел рядом с Вен, с облегчением вздохнул и улыбнулся ей:

– Я рад, что сижу рядом с тобой, Вен.

Вен тоже была рада сидеть рядом с Анденом. Только он один понимал, через что она прошла в ту ужасную ночь в Порт-Масси. Он признался, что порой тоже просыпается по ночам от кошмарного сна, в котором не может дышать. Вен была обязана Андену жизнью, но он был самым непритязательным молодым человеком из тех, кого она знала. Когда она запиналась или искажала слова, он никогда не смотрел на нее с жалостью или нетерпением. И все напряжение, которое она испытывала при разговоре с другими гостями, исчезло, а стоило Вен расслабиться, как пропали и ее затруднения.

– Как дела в медицинской школе? – спросила она.

– Приходится много работать, – уныло поведал он, но больше жаловаться не стал.

Вен попыталась его приободрить:

– Я слышала, первый год самый трудный.

Анден кивнул:

– На первом курсе приходится изучать много нового, к тому же нужно научиться рассматривать нефритовые способности совсем с другой стороны. Надеюсь, в следующем году будет попроще. – Он заметил, что Вен размышляет, зачерпнуть ли половник супа, и сам налил в ее тарелку суп из морепродуктов. – Иногда я сомневаюсь, что оно того стоило, – признался он, – но если и здесь у меня ничего не выйдет, от меня вообще не будет никакого прока.

– Не говори так, Анден, – сурово ответила Вен. – Вспомни, чего ты добился, даже когда жил без… без… нефрита в чужой стране. В детстве все уверяли тебя, что главное твое достоинство – нефритовые способности, хотя на самом деле все дело в том, какой ты. Твои брат и сестра тоже это понимают, даже если завтра ты бросишь медицинскую школу.

Она так старалась донести свою мысль, что даже не заметила, как произнесла несколько предложений почти без запинки.

Анден вспыхнул и стал усердно макать лежащую на тарелке креветку в лужицу чесночного соуса.

– Спасибо за эти слова, – ответил он через мгновение. – Надеюсь, что так и есть.

– Конечно, так и есть.

Вен понимала, почему Анден сегодня так не уверен в себе. Его место во главе стола подтвердило всем присутствующим, что Колосс вернул изгнанного кузена в семью, но главные воины и богатейшие бизнесмены клана все равно смотрели на него с жалостью и скептицизмом. Видимо, как и на нее, решила Вен. «Столько невезения в самой верхушке клана», – наверняка перешептываются они.

Как ни в чем не бывало Хило отдавал распоряжения, и казалось, что снедь приносят быстрее, чем ее успевают поглощать. Столы были уставлены блюдами с жареными поросятами, рыбой в имбирном бульоне, побегами горошка с чесноком и жареным осьминогом. Прошедший год с кипучей энергией провожала группа барабанщиков, специально нанятых по этому поводу, а Кулаки, сидящие за двумя соседними столами, затеяли полупьяную игру-состязание. Нико, Рю и Цзая подошли к родителям, чтобы обнять их и пожелать спокойной ночи, прежде чем мать Хило увела их в дом и уложила. Перед глазами Вен все слегка расплывалось, туман усталости проникал в каждую мышцу и в каждую мысль.

Она заметила, что Цзуэн и его жена уже некоторое время назад вышли из-за стола, а сейчас Штырь вновь появился, встал за спиной Вен и наклонился, чтобы поговорить с Хило.

– Коул-цзен. Моя жена пошла укладывать детей спать, но тут же вернулась, чтобы передать новости, которые услышала по радио. – Он говорил Колоссу на ухо, но вынужден был повысить голос, чтобы перекричать треск фейерверков, и потому Вен прекрасно его слышала. – Два часа назад эспенский истребитель сбил югутанский разведывательный самолет. Тот упал неподалеку от военно-морской базы. Пилот выжил и успешно приземлился, но покончил с собой, прежде чем его захватили в плен. Югутанское и эспенское правительства бросаются обвинениями по поводу этого инцидента, угрожая начать войну в Амарическом океане.

Пока Цзуэн говорил, выражение лица Хило не сильно изменилось, но Вен заметила, как через несколько секунд вместо веселого блеска его глаза стали излучать злость и потрясение, как будто огонек сменился с красного на оранжевый, а потом на синий.

– Только этого не хватало, – пробормотал он сквозь зубы.

– Завтра Королевский совет собирается на чрезвычайную сессию. – Цзуэн оглядел царящее вокруг веселье. Барабаны начали отбивать секунды до полуночи, официанты открыли еще один бочонок с хоцзи. Даже Шаэ, похоже, от души наслаждалась праздником. – Сообщить нашим людям? – спросил Штырь.

На скулах Хило вздулись желваки.

– Нет, – сказал он. – Они и так очень скоро узнают. Пусть все встретят Новый год в хорошем настроении. – А потом мрачно процедил: – Возможно, это наш единственный шанс попросить у богов удачи, а она нам понадобится.

– Тогда я по-тихому переговорю только со старшими Кулаками, – предложил Цзуэн. – Чтобы они поддерживали порядок на нашей территории, если народ начнет паниковать, опасаясь вторжения.