Dream girl

– Как вы об этом узнали?

Магда беззвучно, жутко рассмеялась.

– Я? Нет, дочка. Ты. Ты узнала об этом. Узнала сердцем, но не поверила головой. Ещё несколько дней назад. Поэтому я нашла тебя и позвала к себе. А сила есть и у тебя. Только ты не хочешь это признавать. Кстати, полнолуние ведь сегодня…

***

Я больше не хотела слушать её. Стремглав выбежала из квартиры (благо, она меня не держала) и помчалась домой. Возле моего дома было столпотворение. Две машины, разбитые вдребезги. Полицейские допрашивали соседей. Я попятилась: я не хотела видеть это ещё раз…

Я бежала быстро. Быстро и долго. Остановилась только на набережной у реки. Река всегда успокаивала меня. Я долго сидела и думала обо всём, что со мной произошло, и постепенно мне стало легче. Круглая луна смотрела на меня свысока. Было три часа ночи. Или утра, не суть. Я взяла телефон и отправила главному смс-ку с единственным словом "увольняюсь". Через минуту он перезвонил. Абсолютно не сонный.

– А интервью?

Тут-то мне и пришло в голову, что никакого интервью не было. Более того – все ответы я теперь знала сама… Да пошёл ты..!

Я отключила телефон и со злости швырнула его в реку. Больше он мне не понадобится. У меня начинается другая жизнь…

февраль 2008г

Рукописи не горят

Рукописи не горят? Серьёзно? А вот сейчас мы это проверим… С какой-то не свойственной мне издевательской ухмылкой я взяла единственную бумажную копию моего последнего (собственно, он же и единственный) сборника рассказов и вышла на улицу. Сейчас на моей любимой набережной ветер, поэтому туда просто нет смысла идти… Дорога к парку заняла ещё несколько минут. Раннее утро, только-только светает. Сегодня солнце, похоже, не спешит вставать. Я присела возле тяжёлой урны и заглянула внутрь. Пусто. Отлично. Самое место для крематория никем не признанного творчества. (А, так тебе ещё признания хотелось, гений ты доморощенный!) Достала спички, в ярости рванула обложку из подшивки. Снова стало невыносимо больно от безапелляционной размашистой надписи поверх моего названия – "Вернуть аФФтару. В макулатуре не нуждаемся"…

Да кто ты такая, чёрт бы тебя подрал! Сильно сомневаюсь, что ты это вообще читала… Да, возможно, я не гений. Но ты вообще никто. Богатенькая девочка, упивающаяся властью единоличного руководства в единственном в городе издательстве. В единственном… Был бы у меня хоть какой-то выбор, в жизни не пришла бы к тебе. Ну не люблю я приторных кукол, хоть режь! Тошнит меня от вас. Это просто смешно, что у вас есть власть над нами – раз уж мы хотим получить хоть каплю известности…

Всё, хватит. Конец антилирическому отступлению. Достала спичку, чиркнула о коробок и поднесла к листу – тот мгновенно вспыхнул и опалил мне пальцы. Чертыхаясь, бросила горящий лист в урну. Вот так легко… Ещё как горят, рукописи эти… Собственно, я проделываю это уже не в первый раз, если уж быть честной до конца – несколько толстых тетрадей с подростковыми стихами я точно так же рвала на клочки и жгла: горят как миленькие, не оставляя и следа. Точно так же, как в этот раз. Никаких тебе поучающих незнакомцев, никаких менторских наставлений… Вдруг вспомнился Иван Бездомный и его первый разговор с Мастером: «Ваши стихи хороши? Скажите мне, и я вам поверю. – Чудовищны. – Не пишите больше. – Не буду» (не дословно, да и чёрт с ним – смысл ведь от этого не меняется)… Вообще странно, что поэт так легко согласился, и ему даже стало от этого легче… Если уж ты считаешь свои стихи чудовищными, ну не пиши их, действительно… Зачем же ждать указания сверху… Вот тут уже вспомнился Егор Летов: «Если то, что ты делаешь, не заставляет тебя самого прыгать до потолка от радости и гордости, значит, ты делаешь дерьмо». Он прав, конечно. На все сто…

Ну что? Второй пошёл? Пошёл, куда же он денется… И второй, и третий… Не могу сказать, что мне становилось легче. Потому что нет, не становилось. Просто другого выхода не было…

– Что, не становится легче?

От неожиданности я вздрогнула. Я и не заметила, как старик подошёл и присел на лавочку неподалёку. Интересно, давно он за мной наблюдает? Я вздохнула:

– Не становится…

– Вы не верите, что рукописи не горят?

Я злорадно ухмыльнулась:

– Вы же видите: горят, ещё как горят…

– Это ничего, что на вашем компьютере дома остался оригинал?

– Ну-у… может быть, поэтому мне и не становится легче от физического уничтожения этого… – я откинула длинную чёлку с лица и решительно взглянула на собеседника. – Но это ничего. Я вернусь домой и закончу то, что начала. Удалить это с компа вообще никаких проблем не составляет. Я это сделаю нажатием одной кнопки.

– Не жалко?

Я пожала плечами:

– А смысл жалеть?

Он покачал головой.

– Никто не жалеет. Поначалу.

Разговор нравился мне всё меньше.

– Вы меня извините? У меня нет желания это обсуждать.

– Разве? – спросил он, и я вздрогнула. – Если бы вы действительно хотели сделать то, что вы сейчас делаете, я бы здесь не появился. Всему на свете есть причина.

– Откуда же вы появились?

– Вы ведь не это хотите знать, правда? Спросите то, что вас действительно интересует.

Я задумалась.

– Зачем я это делаю? То есть не то, что сейчас, а… Зачем я вообще пишу? Для кого? Для чего? Кому это надо?

Старик ответил моментально – словно у него были заготовлены ответы на любой вопрос, который я могла задать:

– Людям, конечно… Вы ведь не думали, что я сейчас скажу, будто ангелы на небе читают ваши нетленные творения и плачут от восторга?

Я улыбнулась сквозь слёзы.

– Нет. Просто я не верю в ангелов.

– А вот это зря, милая. Они-то в тебя верят!

Я взглянула на него резко и осуждающе: мол, взрослый человек – и такая банальность! Не смешно даже… Отвернулась и подожгла очередной лист:

– Если там, на небе, читают мои творения и считают их нужными, почему они ничего не делают для меня? Сейчас, когда я усомнилась, стоит ли мне продолжать писать…

На этот раз ответом мне была тишина. Я повернулась к старику, но его уже не было. Мне на секунду стало страшно – но только на секунду, потому что почти сразу же мной овладела привычная апатия. Я молча дожгла свои творения, выбросила спички и пошла домой.

На выходе из парка краем глаза увидела яркий плакат, на котором крупными кровавыми (ну что я говорю – конечно же, красными) буквами было напечатано: числа такого-то, по адресу такому-то, открывается новое издательство. Приглашаем молодых, ранее не публиковавшихся, авторов посетить праздничное мероприятие по случаю нашего открытия. Произведения первых ста посетителей будут опубликованы за счёт издательства.

И ниже мелкими буковками: посмертно.

***

Солнце в это утро так и не встало.

февраль 2008г

Каждый сам выбирает чему верить

Может быть, это странно, но я никогда не боялась их. Не могу объяснить, кого – их: для меня это просто – они… То есть те, кого не видят простые смертные. А что их бояться? Если бы я была им нужна, они бы давно уже со мной что-то сделали.