Dream girl

– Чем же я заслужила столь неожиданное счастье? – Жанна сказала это немного высокомерно, но незнакомец, похоже, не обратил внимания.

– Вы попросили о кошке. О спасении её души, понимаете? Не задумываясь, есть ли у животного вообще душа и может ли она после смерти попасть в рай. Думаете, много людей разделило бы ваш порыв?

Жанна помолчала, задумавшись.

– Хотите сказать, я ненормальная?

– Нисколько. Я бы сказал – просто более чувствительная и отзывчивая, чем многие другие.

Она улыбнулась:

– Тогда ладно. А кошка… ну… попала сюда?

– А вы посмотрите под ноги.

Жанна глянула вниз и увидела пушистую чёрную красавицу, гордо идущую рядом. Кошка шла, довольно задрав хвост, мурлыкая и не отставая от Жанны ни на шаг. Девушка готова была поклясться, что кошка счастлива и улыбается.

– Я рада, – выдохнула она. И снова оглянувшись по сторонам, спросила: – Так, значит, это здесь обитают святые?

Незнакомец усмехнулся.

– Милая моя, – сказал он неожиданно поучительным тоном. – Если бы здесь обитали исключительно святые, меня бы здесь точно не было. Да и вообще – почти никого не было бы.

– Кто же здесь есть?

– Те, за кого попросили.

Немного поразмышляв над полученной информацией, Жанна недоверчиво протянула:

– Тогда здесь собрались все? Вообще все?

– Вы что же, действительно думаете, что многие в состоянии попросить за кого-то? Даже за человека, не говоря уже о кошке…

– Но… подождите. Это же ни в какие ворота не лезет. Нас всегда учили, что в рай попадают только святые. И что он – ну этот рай – выглядит как безмятежный сад с яблоньками.

– Вы всё ещё цепляетесь своим неограниченным разумом за ограниченные мировоззрения, Жанна. Позвольте себе видеть больше. Вы хотели видеть сад? Вы увидели сад, чего же боле… Кроме того, так было легче привести вас сюда – помните, мы ведь гуляли в парке…

– А вы что видите?

Мужчина вздохнул:

– Я всегда любил море. Так что сейчас я иду с вами по морскому берегу. По чистому песку. Возле самой кромки воды.

– Можно, я тоже увижу ваше море?

Не дожидаясь ответа, Жанна на секунду зажмурилась, и, вновь открыв глаза, увидела берег моря и бесконечную синюю даль. Тогда она подумала о странном чёрном одеянии собеседника и взглянула на него.

Осматривая своё новенькое ярко-жёлтое кимоно с широким красным поясом, мужчина улыбнулся:

– Значит, таким вы хотите меня видеть? Что ж… Мне нравится…

Девушка удовлетворённо кивнула, словно ученица, безупречно выучившая урок.

– На чём мы остановились? – спросила она, готовая принять любую информацию. Теперь она ничему бы не удивилась.

Он улыбнулся:

– Собственно, ваше развитие не останавливалось, Жанна. Вы перешли на другой уровень восприятия. Вся истина внутри вас. Интуитивно вы это знаете. Но ваш разум по привычке продолжал цепляться за условности. Сейчас мы это изменили.

Девушка открыла рот от изумления:

– Изменили? Что именно изменили? Я больше не я?

Незнакомец в очередной раз улыбнулся.

– Физически вы можете жить так же, как раньше. Духовно вы теперь окончательно освободились от навязанных вашим обществом стереотипов. Теперь у вашего восприятия нет ограничений. А прогулка наша подошла к концу, – неожиданно сказал мужчина, наклонился, поднял что-то с песка, выпрямился и положил это "что-то" в руку Жанне. – Прощайте. Мне было приятно встретить ещё одного человека, готового воспринять Истину.

Не успела девушка что-то ответить, как незнакомец исчез. Исчезла и кошка, и яблоньки, и розовые кусты. Остался парк, деревья с распускающимися почками, зелёная трава, пение птиц, яркое солнце и лёгкий тёплый ветерок.

И необыкновенной красоты маленькая морская ракушка, зажатая в руке.

февраль 2008г

Когда уходит вдохновение

Однажды его вдохновение просто ушло. Он сидел глубокой ночью в своём любимом мягком кресле за компьютером и тупо смотрел на экран. За три часа известный писатель Джек Стоун не смог написать ни одной строчки. То есть он писал, конечно, но тут же, перечитывая, стирал абзац за абзацем, пока его монитор вновь не становился абсолютно чистым. Внизу экрана было открыто маленькое сообщение мессенджера, гласившее: "Джек, ты и так уже заслужил себе имя. Твои романы популярны во всём мире. Какая теперь, к чёрту, разница, напишешь ли ты ещё что-нибудь?".

Какая разница?! Как это – какая разница?! Он не может не писать! Сколько раз Джек задавал себе вопрос: "Если бы твои романы никто не покупал, ты продолжал бы писать?", столько же раз он давал себе всё тот же ответ: "Конечно. Это моя жизнь".

А теперь он сидит перед светящимся монитором, опустевшим в очередной раз, и не может написать ни строчки.

Да, он известен. Он популярен. Он любим. Презентации, интервью, письма… деньги… Последний роман Стоуна принёс ему столько денег, что о них теперь можно не думать до самой смерти и можно – тут его виртуальный друг, по всей видимости, был прав – можно больше ничего не писать.

Если бы он мог! Почувствовав себя окончательно расстроенным и несчастным, Джек решил подняться наверх, в роскошную спальню, где его любимая жена, должно быть, видела уже десятый сон.

Писатель медленно поднялся по лестнице, вошёл в комнату, присел на кровати и зажёг ночник. Немного посидев, он тронул за плечо спящую жену:

– Джен, ты спишь?

Она не отозвалась. Мужчина решил, что лучше её не будить и подождать до утра. В комнате было ужасно душно. Он встал и открыл окно. Джен резко вскочила, села на кровати и уставилась на окно. По её щеке медленно поползла слеза.

– Я же не открывала окно, – прошептала она. – Я не открывала! Джек, зачем ты это делаешь? Зачем ты меня мучаешь?! Уйди, пожалуйста. Уходи, я не хочу тебя видеть. Мне страшно, Джек. Я к этому не готова. Уходи.

Когда это они успели поссориться? И главное – почему? Джен часто плакала в последнее время. Может, у неё что-то случилось? Сколько Джек ни старался, он так и не смог вспомнить, говорила ли ему жена что-нибудь по этому поводу. Он попытался обнять её за плечи и успокоить, собирался извиниться, хоть и не знал, за что именно, но Джен словно не замечала его и всё в каком-то исступлении повторяла: "Я же не открывала окно… Я не открывала окно…". Наверное, он не может ей сейчас помочь. По опыту мужчина знал: если у жены начинается истерика, он бессилен. Что бы он ни говорил, как бы ни пытался её успокоить, всё было бесполезно и даже усугубляло ситуацию: Джен требовалось оставить в покое и дать ей время успокоиться самой. Хотя потом извиняться, конечно, всё равно придётся.

Джек снова спустился вниз, прошёл на кухню и достал из холодильника банку пива. Подумав, поставил её обратно и взял едва начатую бутылку мартини. До утра он пил любимый напиток маленькими глоточками прямо из горлышка и не заметил, как заснул.

***