Последняя любовь гипнотизера

Элен наблюдала за тем, как постепенно расслабляются плечи Рози, когда они вошли в стеклянный кабинет. Сочетание света и вида океана было настолько мощным, что иной раз Элен думала, что ей, возможно, ничего больше и не нужно делать с клиентами, а всего лишь позволять им посидеть здесь.

– Ну так как продвигаются дела? – спросила Элен, когда они наконец уселись.

– Я по-прежнему дымлю как паровоз, – огрызнулась Рози. И прежде чем Элен успела хоть что-нибудь сказать, Рози продолжила: – Извините, мне очень жаль. Вашей вины в этом нет. Я знаю, что виновата лишь я сама. Я ведь даже не слушала до сих пор тот диск, который вы мне дали.

Элен дала Рози одну из специальных записей для отказа от привычки к курению. Она сделала эти записи несколько лет назад, и ее клиенты частенько весьма восторженно отзывались о них, хотя самой Элен было нестерпимо слушать собственный голос.

– А почему вы его не слушали?

Бывало и такое. Клиенты никак не могли собраться прослушать запись и всегда говорили Элен об этом с виноватым и отчасти вызывающим видом, как будто признавались в том, что не выполнили домашнего задания. При этом они понимали, что никаких неприятностей не последует, потому что они взрослые люди и потому что платили за это.

Рози пожала плечами:

– Не знаю. Похоже, я не в состоянии думать ни о чем, кроме свадьбы. Ну, например, мне противен тот цвет, который я выбрала для платьев подружек невесты. Абрикосовый! Похоже, на меня тогда нашло временное помешательство. – Рози взяла шоколадку из вазы, но тут же уронила ее обратно. – Мой жених бросил курить много лет назад. В один прекрасный день он просто решил, что бросит, когда ехал по трассе. Открыл окно машины, выкинул полупустую пачку сигарет – и больше никогда не курил.

– Насорил в общественном месте, – сказала Элен.

Рози удивленно посмотрела на нее и хихикнула:

– Ну да.

Но тут же ее улыбка разом угасла, словно выключили.

Что-то здесь было не так. Элен чувствовала: Рози ей лжет. Хотя, конечно, люди постоянно лгут, иногда сознательно, иногда нет.

– А вы действительно хотите бросить курить? – спросила она.

Рози сделала большие глаза:

– Конечно!

– Ну, видите ли, порой наше подсознание блокирует все попытки оставить какую-то привычку. Я думаю, мы можем попробовать что-нибудь другое и попытаемся сегодня все исследовать заново.

– Ладно, – вздохнула Рози. – Хотя могу вам сказать: ничего загадочного во всем этом нет. Мне просто нужно больше силы воли.

– Что ж, посмотрим. – Элен немного помолчала, пытаясь решить, какое введение лучше использовать. Потом ей пришла в голову отличная метафора. – Какой цвет теперь вы бы хотели выбрать для платьев подружек невесты?

– Голубой, – моментально ответила Рози.

– Хорошо, а теперь выберите точку на стене, чтобы сосредоточиться на ней. Любую, какую вам захочется.

Рози вздохнула, пожала плечами и обвела взглядом комнату. Она сосредоточилась на той же самой точке в дальнем правом углу, которую предпочитали почти все клиенты, и сказала:

– Ладно, готова.

– Скоро вы моргнете. – (Рози моргнула.) – Все правильно, – тепло произнесла Элен. – И рано или поздно ваши глаза начнут закрываться. Это может случиться сразу, а может потребоваться некоторое время.

Рози закрыла глаза.

Элен наблюдала за тем, как поднимается и опускается грудь Рози, и сама начала дышать в том же ритме. Она заговорила быстро и ровно, представляя, как ее слова проливаются в ум Рози, будто жидкость из какого-нибудь кувшина.

– Мне хочется знать, можете ли вы вообразить стену? Мне жаль говорить об этом, но стена выкрашена в абрикосовый цвет. Но хорошая новость в том, что вы ее перекрашиваете в чистый голубой. Ваша кисть движется вверх и вниз ритмичными движениями. Вверх… и… вниз. Вверх… и… вниз.

Слишком сложно? Элен давно поняла, что с метафорами следует обращаться осторожно. Представители сильного пола частенько воспринимали все чересчур буквально. Мужчина мог заявить потом: «Вам следовало заставить меня сначала нанести грунтовку». Женщины же были склонны уходить в сторону. Одна из давних клиенток сказала, что обожает загорать, и Элен придумала для нее чудесную, как ей казалось, вводную: тропический пляж, клиентка загорает. Но потом женщина призналась, что основную часть времени она потратила на то, что пыталась выбрать купальный костюм, который ей хотелось бы визуализировать.

Элен наблюдала за тем, как глазные яблоки Рози быстро двигаются под закрытыми веками, и отметила напряжение в ее теле: плечи приподняты, руки сжимают подлокотники кресла, пальцы буквально впиваются в кожу обивки. Снаружи, за окном, убежало облачко, закрывавшее солнце, и луч света заставил вспыхнуть крупный бриллиант на обручальном кольце Рози.

– Каждый раз, когда вы видите движение кисти, отмечайте, что ваше тело все глубже погружается в состояние расслабленности. Вы, наверное, замечаете, как ваше дыхание начинает совпадать с ритмом движения кисти. Вверх… вниз… вдох… выдох. Вверх… и… вниз. Вдох… выдох.

Элен увидела, как ступни Рози, обутые в крошечные черные туфельки, бессильно развалились в стороны, образовав букву «V». «Наблюдай за их ногами, – постоянно твердил ей Флинн. – Вот что их выдает».

– Стена почти полностью выкрашена. Она уже вся голубая… или вот-вот станет голубой… Вы насладитесь состоянием самой чудесной расслабленности в вашей жизни…

Рот Рози приоткрылся, лицо расслабилось, голова упала набок. Если бы некоторые из клиентов Элен знали, как выглядят, находясь в трансе, они бы просто пришли в ужас. Но об этом Элен никогда и никому не говорила, даже другим терапевтам. Она воспринимала это как нечто чрезвычайно личное, что делила со своими клиентами.

Ладно, Элен, но что именно ты собираешься делать с этой голубой стеной, что встала перед тобой?

Но она знала. Иногда ее работа шла неуклюже и с усилием. А в другие дни, вот как сейчас, все текло без проблем. Элен и сама пребывала в легком трансе. Попала в свою «зону».

– Рози, ты можешь превратить эту стену в роскошный синий занавес, какие бывают на сцене. А позади этого занавеса тебя ждет некто очень важный. Я не знаю, кто это, но он обладает большой мудростью, тот, кому ты безоговорочно доверяешь. Ты отодвигаешь занавес – и этот человек тебя ждет. Может, даже делает шаг вперед, чтобы обнять тебя. – Элен замолчала, выжидая и наблюдая. – Вы встретились?

Рози подняла указательный палец правой руки: этот сигнал означал на их сеансах «да».

– А теперь, я уверена, у этого человека есть нечто такое, чем он хочет с тобой поделиться. Может быть, он сумеет объяснить, почему тебе кажется, что бросить курить так трудно, или подскажет способ, или даст силу для того, чтобы отказаться от этой привычки. Я помолчу, а ты слушай, что он тебе скажет.

Очередное облако миновало солнечный диск, и комната наполнилась теплом. Элен ощущала, как ее собственная грудь поднимается и опускается в ритме дыхания Рози. Лицо клиентки оставалось безмятежным, но она прикусила нижнюю губу.

Через несколько секунд Элен снова заговорила:

– Рози, мне хочется знать, нет ли у тебя желания поделиться со мной тем, что ты узнала. Но только если ты сама того хочешь.

Мгновение-другое Рози молчала, но потом заговорила. Ее голос звучал хрипло, медленно, монотонно.

– Я не хочу выходить за него замуж, – проговорила она. – Поэтому и не бросаю курить, потому что не хочу замуж… – Брови Элен взлетели, глаза уставились на сияющие бриллианты на пальце Рози. – На самом-то деле он не настолько мне нравится, – добавила Рози.

* * *

– Ну, вот это и есть мой сын Джек! – Патрик стоял в прихожей Элен, положив ладони на тощие плечи мальчика.

– Что ж, привет, Джек! Как дела?

Элен заговорила именно так, как боялась: на манер библиотекаря в час чтения вслух.

– Спасибо, хорошо.

Мальчик бросил на Элен короткий взгляд и тут же отвел глаза. Они у него были такие же, как у отца: слегка миндалевидные, светло-зеленые. А густые светлые волосы были длинными и спутанными, подстриженными на манер рок-звезд шестидесятых годов.

– Отлично! Ну… значит, все прекрасно. Я надеюсь, тебе нравятся сэндвичи с колбасой.