Последняя любовь гипнотизера

Элен не стала спешить, готовясь к вечеру: она долго сидела в горячей ванне со стаканчиком вина, включив один из альбомов «Violent Femmes». Тяжелые музыкальные аккорды и резкие голоса представляли собой ошеломительный контраст мягкой ритмичной музыке для релаксации, которая звучала у Элен весь день, – и это было похоже на то, как если бы она опрокинула себе на голову ведро ледяной воды. «Violent Femmes» напомнили ей о том времени, когда она была подростком и ее переполняли гормоны и надежды. Когда Патрик постучался в парадную дверь ее дома, Элен уже пришла в удивительно хорошее настроение, хотя в ее уме то и дело мелькало: «Должно быть, все идет к краху».

Но Элен отмела эту идею. И вот теперь… Я должен кое-что тебе сказать.

Она отложила вилку. Куда он пропал? Один из официантов бросил на нее осторожный взгляд, явно прикидывая, не следует ли предложить даме какую-то помощь.

Элен посмотрела на полупустую тарелку Патрика. Мужчина заказал свиную грудинку. Странный выбор, но Элен еще недостаточно хорошо знала Патрика, чтобы поддразнить его на этот счет. Свиная грудинка! Звучало просто отвратительно, а теперь и выглядело как большой кусок застывшего холодного жира.

Если Патрик из тех, кто постоянно заказывает вот такую еду, забивающую артерии, то, возможно, он свалился в туалете с сердечным приступом? Может, ей следует попросить официанта пойти и проверить? А что, если свиная грудинка просто не захотела остаться в его желудке? Он ведь был заметно подавлен. Ну, она и сама была бы подавлена в схожих обстоятельствах. Хотя мужчины обычно все воспринимают намного проще.

Нет, она слишком стара для таких вот волнений на свиданиях. Ей бы следовало сидеть дома, печь пирожки, или что там делают родители первоклассников по вечерам?

Элен снова посмотрела в сторону туалетных комнат и наконец увидела Патрика, направляющегося к ней. Он выглядел потрясенным, как будто только что пережил небольшую автомобильную аварию, но в его глазах Элен увидела и выражение типа «игра окончена». Словно его поймали в момент ограбления банка и он выходил на улицу, подняв руки над головой.

Патрик сел напротив и положил на колено салфетку. Взял вилку и нож, посмотрел на свиную грудинку, вздохнул и снова отложил прибор.

– Ты, наверное, решила, что я чокнутый, – начал он.

– Ну, я в общем удивлена! – преувеличенно бодро ответила Элен.

– Я надеялся, что мне не придется рассказывать тебе об этом, пока мы не… но потом осознал, что просто должен объяснить тебе все именно сегодня.

– Ты не торопись. – Теперь Элен говорила спокойным, слегка напевным голосом, каким она разговаривала с клиентами. – Уверена, я справлюсь… что бы это ни было.

– Да ничего плохого! – поспешил заявить Патрик. – Только куда более затруднительно… неудобно, чем что-либо другое. Это просто… Ладно, я соберусь с духом и все скажу. – Он помолчал и глуповато усмехнулся. – У меня есть преследователь.

В первое мгновение Элен даже не поняла, что он имеет в виду. Как будто английский стал для нее иностранным и ей необходимо было перевести услышанное слово.

У меня есть преследователь.

– Кто-то тебя преследует? – наконец переспросила она.

– Да, последние три года. Моя бывшая подруга. Иногда исчезает на какое-то время, но потом снова возвращается с жаждой мести.

Элен ощутила восхитительную волну облегчения. Теперь, когда она поняла, что от нее не отказываются, вдруг стало ясно, насколько ей на самом деле нравится Патрик, как сильно она надеялась, что все получится. Даже позволила пронестись в своих мыслях словам: «Я могла бы влюбиться в него», когда накладывала косметику. И причиной потрясающе хорошего настроения в этот день была не погода, и не овсянка, и не новости. Причина в Патрике.

Бывшая подруга, которая его преследует? Отлично!

Это было воистину интересно.

Хотя, с другой стороны, преследование…

Она-то повидала немало писем, составленных из вырезанных из журналов и газет букв. Посланий, написанных кровью на стенах. Чокнутых фанатов, сидящих перед домами знаменитостей. Обезумевших бывших мужей, стреляющих в своих жен.

Но кто станет преследовать геодезиста? Даже если у него удивительно милый подбородок.

– Ладно, но что ты имеешь в виду под преследованием? Что именно она делает? Нападает на тебя?

– Нет. – Патрик выглядел так, словно ему предстояло против собственного желания ответить на ряд весьма интимных медицинских вопросов. – Никакого физического насилия. Просто время от времени она начинает кричать. Позволяет себе грубые оскорбления. Может позвонить по телефону посреди ночи, посылает письма, электронные сообщения, но чаще всего просто держится поблизости. Куда бы я ни пошел, она уже там.

– Ты хочешь сказать, она ходит за тобой следом?

– Да. Везде.

– Ох, боже мой, должно быть, для тебя это просто ужасно! – Элен снова превратилась в благоразумную леди. – А ты обращался в полицию?

Патрик поморщился, как при неловком и неприятном воспоминании:

– Да. Один раз. Я поговорил с женщиной-офицером. Не знаю, поверила ли. Она давала мне разные правильные советы, я же просто чувствовал себя идиотом, даже мерзавцем. Она предложила мне вести дневник преследования, отмечать все. Я так и сделал. И еще объяснила про запретительный ордер. Я об этом призадумался, но когда сказал своей бывшей, что ходил в полицию, она заявила: если я буду продолжать в том же духе, она сообщит, что это я надоедаю ей, что я ее ударил. Ну, понимаешь, я ведь мужчина, так кому они поверят? Конечно же ей. И я все это бросил. Надеюсь, она отстанет. Но вот уже сколько времени прошло… Поверить не могу, что все это тянется так долго.

– Это должно быть…

Элен хотела сказать «пугающим», но такое слово могло оскорбить Патрика; Элен была уверена, что мужское самолюбие такое же хрупкое, как яичная скорлупа. И вместо того она сказала «напряженным». И при этом не смогла полностью скрыть радость, прорвавшуюся в ее голос.

– Поначалу я всерьез думал, что это касается только меня, – продолжил Патрик. – И постепенно даже смирился. Ну, всякое ведь бывает в жизни, так уж получилось, однако это затрудняет новые отношения. Некоторые женщины сразу очень пугаются. Другие поначалу говорят, что все в порядке, ничего страшного, но потом оказывается, что им это не под силу.

– Я справлюсь, – быстро сказала Элен, будто проходила собеседование с целью получить работу и делала вид, что не боится трудностей.

К тому же история с бывшей подругой сразу вызвала у нее профессиональное желание доказать, что она сама гораздо лучше и сильнее.

Элен в волнении отпила вина. Она ведь только что выложила карты на стол. По сути, она сообщила Патрику: «Я хочу с тобой долгих отношений».

Она хмурилась, глядя в бокал с вином, словно собиралась пренебрежительно высказаться о качестве напитка, а когда наконец подняла взгляд, Патрик смотрел на нее с улыбкой. Это была широкая улыбка чистого удовольствия, от которой возле его глаз собрались морщинки. Он потянулся через стол и взял Элен за руку:

– Я очень надеюсь, что ты сможешь, поскольку я действительно чувствую, что все хорошо. Я имею в виду, между нами. В смысле будущего.

– Наши будущие возможности, – повторила Элен, смакуя каждое слово и наслаждаясь его прикосновением.

Какая все это чушь – что женщина за тридцать уже слишком изнурена прошлым и клинически неспособна на светлые отношения! От прикосновения руки Патрика в кровь Элен выплеснулись эндорфины. Она знала все о науке любви и о том, как в ее мозгу образуется «биохимия любви» – норэпинефрин, серотонин и дофамин, – но это совершенно не значило, что она не воспринимала и многое другое.

Итак, теперь все ее карты на столе.

– А что заставило тебя заговорить об этом сегодня? – спросила Элен. Большой палец Патрика описывал круги по ее ладони. Сорока-воровка кашу варила, деток кормила… – О твоей преследовательнице?

Палец Патрика замер.

– Я ее видел, – после паузы бросил он.

– Ты ее видел?! – Взгляд Элен стремительно обежал зал ресторана. – Хочешь сказать – здесь?

– Сидела за столиком у окна. – Патрик качнул головой, подбородком указывая куда-то за плечо Элен. Та хотела обернуться и посмотреть, но Патрик добавил: – Не беспокойся. Она уже ушла.

– Но что она делала? Просто… наблюдала за нами?

Элен отметила, как бешено заколотилось ее сердце. Она не была уверена в том, что чувствует в данный момент: испуг? Может быть, легкое возбуждение?

– Набирала сообщение на телефоне, – устало ответил Патрик.

– Сообщение тебе?