Строительный университет

Вторым исключением был Хелек. В отличие от Обба, он ко мне не цеплялся, спрашивал не больше обычного, особым вниманием не доставал, личными беседами не докучал, ну, кроме дисциплинарного взыскания за погром в лаборатории натурологии, все-таки ИО декана. В общем, вёл себя полностью в рамках этики преподавателя, но меня всё равно одолевало странное беспокойство при каждой встрече с ним, особенно когда он подолгу задерживал на мне задумчивый взгляд. В такие моменты хотелось сделаться маленькой и незаметной и уползти в свою нору. Хотя, с другой стороны, взгляд как взгляд, ну задумался человек и уставился в одну точку, ну что здесь такого? Возможно, виной моё иномирное происхождение? И всё же было в нём что-то, чего я не могла объяснить.

Произошла ещё пара моментов. К концу второго месяца обучения мы уже сносно освоили Сферу на занятиях по магии Света. Сфера – основа для создания полноценного континуума, неодушевлённая модель, призванная дать первичное представление о будущей вселенной, для чего в неё на промежуточном этапе вливается Эфир. Занятия по эфироведению, как и большинство наших дисциплин, были разделены на теорию и практикум. Теоретическую часть по эфиру преподавал мастер Вилант Шалин, очень приятный мужчина средних лет, с правильными чертами лица, глазами цвета грозового неба, чувственными губами и коротко стриженными тёмными волосами. Одет с иголочки, всегда спокоен и вежлив, мастер Шалин располагал к себе с первой минуты общения. Наверное, поэтому на его занятиях всегда был порядок, просто студентам совесть не позволяла нарушать дисциплину. Практикум же по эфироведению вёл – та-да-ам! – мастер Саим Хелек. Причём, поначалу практикумы по эфироведению и по магии Света проводились отдельно, однако, по мере освоения нами всё более сложных приёмов работы с оными, эти два практикума соединили, и теперь основным преподавателем стала преподаватель по магии Света – мастер Олва Лиони. Женщина ещё не старая, но уже в возрасте, когда осознаёшь, что твоя жизнь вышла на финишную прямую, пепельные волосы с голубоватым отливом собраны на затылке в плотную гулю, выступающие скулы и квадратный подбородок делали черты лица грубыми, словно вытесанными топором, близко посаженные маленькие глаза вечно смотрели с лёгким прищуром, длинноватый с лёгкой горбинкой нос, верхняя губа чуть вздёрнута. Но главное – уши, при своем нормальном размере они имели очень крупные мочки, в которые были вдеты серьги в виде небольших тонких колец. Они настолько плотно прилегали, что казалось, будто поддерживали мочки, не давая им оттягиваться дальше вниз. Одевалась мастер Лиони всегда в одно и то же строгое коричневое платье с юбкой в пол, длинными рукавами и наглухо застёгнутым воротником-стойкой, отчего походила на домоправительницу-экономку.

Пока наши знания и умения не позволяли создавать Сферу, не пользуясь внешними источниками Света. Такими источниками являлись специальные накопители из черного адалона[4 - Адалон – смотри глоссарий]. Мастер Лиони перед началом практического занятия вручила каждому кристалл адалона, и мы расселись по своим рабочим местам. Выполнив обязательные практические задания, мы приступили к самостоятельной работе, целью которой было создание устойчивого шара Света (начальная стадия Сферы) с последующим описанием всего процесса.

На удивление, шар у меня получилось создать быстро, при этом я полностью иссушила кристалл накопителя. Подвесив его в удерживающее поле, я принялась за расчёты, но не успела взяться за ручку, как мой шарик вдруг заискрил и погас. Я недоумённо воззрилась на то место, где он только что висел. «Удерживающее поле на месте, – прокручивала я в голове, – Шар был стабильный, так почему он рассеялся?» Пока размышляла, не заметила, как кто-то остановился у меня за спиной.

– Проблемы, госпожа Панова? – услышала я над ухом вкрадчивый голос, от которого по спине пробежала толпа мурашек, потом подумала и пробежала ещё раз.

Обернувшись, наткнулась на внимательный чуть хмурый взгляд карих глаз.

– Н.. нет, – ответила я, инстинктивно вжав голову в плечи. Было стыдно и обидно за собственное растяпство, а ещё немного страшно.

– У Вас шар погас, – констатировал очевидное мастер Хелек с усмешкой.

А то я не знаю!

С грустью посмотрела на то место, где минуту назад красовался мой шар, и со вздохом ответила:

– Да.

– Создайте новый.

– Не могу, – призналась я, и почувствовала, как начинают гореть щеки. – Я кристалл разрядила полностью.

– Используйте собственный Свет, – приказал мастер Хелек.

Я недоверчиво воззрилась на мужчину. Да, нас учили взывать к собственному Свету, и мы только-только делаем первые шаги к тому, чтобы использовать его в полной мере, а он предлагает мне с места в карьер? Вот так, сразу? Он что, шутит? Однако, преподаватель смотрел на меня с самым серьёзным видом.

– Я… не уверена… – начала было я, но меня жёстко перебили.

– Так, – Хелек схватил свободный стул, поставил напротив меня и уселся, оседлав его.

Я с недоумением смотрела на него. Что он задумал?

– Вспомните всё, чему вас учили на основах магического искусства, – сказал строго преподаватель. – Начните с небольшой медитации.

Немного поколебавшись, я чуть отодвинулась от стола, выпрямила спину, положила руки перед собой и закрыла глаза. Вдох-выдох, вдох-выдох…

– Загляните внутрь себя, – Хелек говорил очень тихо, практически шёпотом, – почувствуйте Свет, его теплоту.

Я глубоко вздохнула и сосредоточилась на себе. Сначала ничего не происходило, но потом я ощутила, как во мне поднимается и собирается в сгусток энергия. И вот она уже начинает светиться, сначала слабо, затем всё ярче и ярче, и вот это уже не размытое пятно, а плотный сгусток яркого Света, расположившийся в моей груди где-то в районе солнечного сплетения. От сгустка исходило тепло, но оно не было обжигающим.

– Дотроньтесь до него, – продолжал вещать Хелек. – Позвольте ему перетечь к Вам на руку и выпустите его.

Я мысленно протянула к сгустку руку, он оказался приятным на ощупь, мягким и податливым. Как только мои пальцы коснулись его, контуры слегка расплылись, и свет плавно обтёк мою руку, словно она оделась в перчатку. Я осторожно вытянула руку вперёд, и Свет вновь собрался в плотный сгусток, зависнув в паре сантиметров от моей раскрытой ладони.

Я открыла глаза и замерла, восхищенно глядя на висящий над моей ладонью светящийся шар. Невероятно, я это сделала!

Я перевела взгляд на мастера Хелека. Он довольно улыбался.

– Молодец, ты сделала, – сказал он одобрительно. – Очень хорошо, – мужчина встал и отставил стул в сторону. – Работайте дальше, – добавил он уже с безразличием в голосе, повернулся и пошёл к выходу. Лишь на пороге вдруг остановился, обернулся и пристально посмотрел на меня.

И как это понимать?

Потрясённая, я едва не потеряла второй шар, в последнее мгновенье успела подвесить в удерживающее поле. Так, кажется, я слишком заморачиваюсь. Как бы там ни было, но описание само собой не напишется, так что, отбросив все прочие мысли, я решительно взялась за ручку.

Пару недель ничего не происходило. Мы успешно осваивали искусство владения Светом, правда всё ещё пользовались накопителями, уже перешли к этапу создания полноценной модели Сферы, и в конце семестра нам предстояло защитить курсовую работу. Каждый из нас должен был создать модель Сферы и помимо базовых основ привнести что-то своё. Каждый этап создания следовало подробно описать, представить расчёты и обоснование выбора основных характеристик Сферы. Для выполнения работы нам предоставлялся доступ во внеурочное время в лаборатории согласно графику. И сегодня была моя очередь заниматься.

Создав шар, я не без удовольствия отметила, что кристалл адалона опустошён на две трети, что давало возможность подстраховаться на случай непредвиденного угасания. Подвесив шар в удерживающее поле, я достала листок с предварительными расчётами, пробежала его глазами, освежая в памяти данные, и осторожно добавила Эфир. Шар слегка дёрнулся, запульсировал и стал обретать прозрачность. Когда я закончила, над столом на уровне моих глаз висела Сфера размером с баскетбольный мяч, под мерцающей радужным оболочкой которой то и дело пробегали розоватые сполохи эфира. Оценивая то, что получилось, я в задумчивости прикоснулась кончиками пальцев к Сфере. Раздался легкий треск, пальцы больно кольнуло. Ойкнув, я отдёрнула руку, недовольно зыркнув на модель, а в следующую секунду воззрилась на неё с изумлением. Модель как будто ожила, заиграла яркими красками. Бурный процесс продлился не больше минуты, затем всё успокоилось, только теперь пространство внутри изменило цвет, став тёмно-фиолетовым, отчего Сфера стала больше похожа на живой континуум.

Работая над моделью, я совсем забыла о времени, и вообще не замечала никого и ничего вокруг себя. Я делала описание произведённых процессов, когда шестое чувство подсказало: я не одна. Я резко обернулась. Это оказался мастер Хелек. Он стоял в дверях, сложив руки на груди, облокотившись о притолоку, и просто смотрел. Стоило мне обернуться, он ещё немного постоял, а потом, всё так же, не расцепляя рук, подошёл ближе и, кивнув в сторону модели, спросил:

– Твоя работа?

– Моя, – я утвердительно кивнула. – Пока только набросок.

– Набросок? – Хелек одарил меня ироничным взглядом, потом снова воззрился на модель.

Я промолчала, просто сидела и смотрела на него снизу вверх.

Мастер Хелек внимательно рассмотрел мою модель со всех сторон, неопределённо хмыкнул, покачал головой, ещё немного постоял, задумчиво глядя на Сферу, затем, так ничего и не сказав, повернулся и вышел из лаборатории. Я смотрела ему вслед и не знала, плакать мне или радоваться? Что означала эта его усмешка? Ему понравилось или всё очень печально?

Чтож, ответа я всё равно не получу, а работа сама не сделается, поэтому я отвернулась от двери и принялась завершать описание.

Также случилась ещё одна вещь, я получила стипендию! Здесь денежное довольствие выдавалось не раз в месяц, как на Земле, а раз в декаду, так что я успела получить её четырежды, и оговоренные в договоре триста пятьдесят единиц полагались именно в декаду. Когда выдали первую, я усомнилась, не ошибка ли вышла? Этот вопрос я и задала нашему куратору, замректора Шигрру, он-то мне и объяснил всю систему. Оказалось, в стипендии существовало такое понятие, как поощрительные, то есть за хорошую успеваемость студенту начисляли вознаграждение в виде некоторого процента от основной суммы. Если студент учился на "отлично", сумма довольствия могла вырасти почти вдвое, если же в табеле появлялись отметки «удовлетворительно», то сумма оставалась неизменной. Поэтому, благодаря своей прилежности в учёбе, я вместо ожидаемых трехсот пятидесяти нуров[5 - Нур – смотри глоссарий] получила пятьсот двадцать восемь. Порадовавшись такому повороту, я отложила деньги на будущее. Лисси оказалась права, загружены учёбой мы были по уши и даже больше, особенно в первый месяц. Пока вникали, пока втягивались в процесс, времени на развлечения просто не было, прогулки в парке в перерывах между парами и изредка после уроков не в счёт. Поэтому поездка в город за покупкой новой одежды пока не предвиделась, приходилось обходиться тем, что есть. Впрочем, думать о нарядах было некогда, так что я старалась сильно не заморачиваться, тем более, что я снова посетила портниху и перешила ещё парочку вещей.

За два месяца пребывания на Ларадане мне лишь дважды удалось пообщаться с родителями. Мама сетовала, что я не звоню, а они волнуются, пришлось с самым несчастным видом жаловаться на тяжёлую учёбу, сочинять, что международные звонки стоят слишком дорого (впрочем, это было наполовину правдой, связь с другим миром была чрезвычайно энергетически затратная, поэтому порталы работали только несколько дней в году: семь дней в период прибытия завербованных иномирцев на Ларадан, далее по одному разу каждый месяц в учебном году, и один день выделяли для экстренных случаев), а так как пользование интернетом мои родные так и не освоили, то приходится с каждой получки откладывать понемногу на телефонную связь, ну и так далее. Кажется, я сумела её убедить, хотя и выслушала при этом град возмущений по поводу плохих условий жизни бедной студентки. Я послушно поддакивала и всячески пыталась её успокоить, мол, жива-здорова, а с остальным справлюсь. Главное, что в моё отсутствие у них всё хорошо, небо не рухнуло, а прочее неважно.

Так моя студенческая жизнь катилась своим чередом. Я училась, общалась с друзьями, ругалась с Гарном и его компанией, снова училась, и уже не мыслила себя по-другому. Только в какой-то момент моя размеренная жизнь перевернулась с ног на голову. Началось с Сарея, парень стал странно себя вести. Поначалу было незаметно, бывало, конечно, что во время общения он мог как бы невзначай взять меня за руку, или придвинуться чуть ближе, или приобнять, но за рамки не выходил. Я эти его проявления пропускала мимо, не воспринимала всерьёз, как оказалось, зря. Со временем Сарей стал раздражён, ходил угрюмый, частенько где-то пропадал с вечера, а утром появлялся в столовой с помятым видом, на расспросы не отвечал, лишь вяло отнекивался. И, возможно, всё так бы дальше и продолжалось, если бы однажды Сарей не подкараулил меня в общей гостиной жилого корпуса.

Я возвращалась к себе после факультатива. Голова гудела от изобилия полученных знаний, к тому же я была раздражена, ибо на последней паре по теории вселенных замректора Ларсин Шиггр решил устроить мне углубленный опрос. Промучив добрых полчаса, он решил, что с меня недостаточно, и задал дополнительно написать доклад на тему сравнительного анализа пяти теорий мультивселенной, чем невероятно меня выбесил. Находясь на своей волне, не сразу обратила внимание, что в гостиной пусто, и поэтому же не заметила тёмную фигуру, отделившуюся от ближайшего ко мне кресла. Едва я повернула в сторону женского крыла, как меня окликнули.

– Анжелла?

Подкатив глаза, я мысленно застонала, остановилась и обернулась. Это был Сарей. Вид у него был слегка растрёпанный, но решительный, глаза горели, и весь он был на взводе. Мне это показалось немного странным, но мозги были перегружены и нормально функционировать отказывались, потому я махнула рукой, не придав значения.

Парень подошёл и остановился в двух шагах от меня.

– Привет, – поздоровалась я.

– Анжелла, нам надо поговорить, – заявил Сарей.

– Да? О чём? – поинтересовалась я.

– О нас, – выдал парень.

– О нас? – не поняла я.