Русская жена английского джентльмена

Когда звучит благословляющий
канон издревле благодатный,
стоит над миром столб сияющий,
немеркнущий и незакатный.

Как ни пытаются облечь его,
как ни кроят на все фасоны…
Мы языка не знаем птичьего,
но и они с небес пасомы!

Молить Всевышнего о милости —
предвечным, бессловесным стоном…
Но я уже заговорилась. И —
прощай.
Varvara Superstone

Третий комментарий

(2000 год, Кент)

Когда летит сырой английский ветер
укутывая листьями погост,
кольцо в двери стучит – как красный петел,
прозрачный призрак или поздний гость.

Ведьмует тьма на чердаках пустых.
Джон на вечерне в храме Всех Святых —
в пустующем намоленном соборе…
Лишь пономарь гундит, молитве вторя.

А в доме свет и шум, и колготня:
там без гостей ни ночи нет, ни дня.
Дом освещен с фасада и с торца.

Лишь час от Букингемского дворца —
от Лондона рукой подать до Вари.
Она и рада всякой Божьей твари.

Ученый друг, жилец лабораторий,
сегодня у камина тараторил:
путь в Кембридж из России не далек!

Растравит Джон в камине уголек,
пытаясь и понять, и ухватить
беседы русской травленую нить.

Здесь, в графстве Кент, недавно был в гостях
политик Икс, на малых скоростях
бредущий к президентскому престолу.

Варвара опускала очи долу:
всегда чуралась власти и «структур».
Политик был любителем котурн,
он бредил Бонапартом и Нероном.
И волновался, и дышал неровно,
поскольку рвался он – из грязи в князи.

Он явно слышал про большие связи,
по линии ирландского родства:
наружу вылезал из естества!

От этой человечьей мелюзги
порой ни света не видать, ни зги!

Политик знатным слыл амикошоном.
Но номер не прошел с невозмутимым Джоном.

Британский дом – как крепость и оплот,
в сознанье втиснут сотни лет назад.

«Но это был случайный эпизод» —
подумал Джон и вышел в мокрый сад.

Дом приходской, стоящий на холме,
парящий в небе, как корабль воздушный,
в разноязыкой тонущий молве,
вне прихоти и роскоши наружной —

был явно магнетизма не лишен.
«Варварины труды» – подумал Джон.

Он видел тут артистов, циркачей,
и не сходил с ума от их речей.

По-русски в доме думал даже кот:
бродяга и природный полиглот.

Шурша листвой по вянущему саду,
Джон обогнул замшелую ограду,
вернулся в дом, ан глянь, опять пернатый
стучится петел до английской хаты.

Письмо Аглаи Алеше Эн

(из Москвы в Кельн)

…Неуследима молодость, неуследима,
в клубах параболлического дыма,
и осторого, как перец, перегара,