И нас качают те же волны

Столичный гость

Заканчивался июнь. После майских холодных дождей сразу упала жара. Дни тянулись бесконечные, темнело уже почти в десять, и темнота падала сразу. С городского пляжа день-деньской долетали взвизги купальщиков. Жизнь была бы прекрасна, если бы ее не отравляла мошка – неизменный атрибут июня. Старожилы с унынием вспоминали времена, когда этой пакости в здешних местах не было, она пришла с низовий Волги где-то в конце 70-х.

Скоро месяц, как три пожилые дамы начали претворять в жизнь свой план – минимум, в котором третьим пунктом значились прогулки. Осуществлением первого пункта стало посещение музея истории города.

И сегодня, по сложившейся уже традиции, встретились у перекрестка, дошагали до ближайшего дома, возле которого сохранилась лавочка, и сели обсудить маршрут. Лавочек в старой части Артюховска оставалось все меньше: молодежь оккупировала их по ночам и лишала хозяев дома покоя – пили пиво, пели, вернее, вопили дурниной, ругались матом («матились»). Если принять во внимание, что за закрытыми ставнями окна были открыты, по причине жары, то понятно, что хозяевам приходилось несладко. Постепенно лавочки ликвидировали. На смену им пришли складные рыбацкие стульчики, с которыми население выходило на вечерние посиделки. Похоже, близились времена, когда и о лавочках будут ностальгически вспоминать старожилы.

От подруг вкусно пахло сдобными булочками: чья-то изобретательная голова придумала новое средство от мошки. Традиционным и самым немудрящим средством были ветки сирени и акации с близлежащих кустов, ими и обмахивались граждане на автобусных остановках и гуляющие, обламывая немилосердно кусты. А это не веером на балу обмахиваться, скорее, веником в бане себя нахлестывать.

Уже населением были опробованы одеколон «Гвоздика», крем «Таежный», настой гвоздики на тройном одеколоне – мошка приспосабливалась ко всему. Появились в продаже накомарники – гибрид шляп с вуалью из москитной сетки, но такой вариант был популярен только у дачников да у некоторых лиц преклонного возраста. Самое эффективное средство оказалось простым, как все гениальное: смесь ванилина с детским кремом. В июне на артюховские рынки выбрасывалось несметное количество ванилина, но он был в дефиците весь месяц. Логисты в столице, наверно, ломали головы над этой проблемой – почему именно в июньскую жару поволжских хозяек одолевает страсть к выпечке? Но пока народ экспериментировал – мошка мутировала. Через год-два, возможно, запах ванили будет для нее так же желанен, как запах «Шанели» или «Кензо» для светской львицы…

– Куда сегодня? – спросила Зоя Васильевна. – В парке были вчера, на набережной позавчера…

И тут зазвонила «нокия» Людмилы Ивановны.

– Юлька! – оповестила та подруг. – Ни раньше, ни позже! Да, доченька! – и вовлеклась в диалог с дочерью.

Людмила Петровна и Зоя Васильевна затеяли тихий разговор, чтобы не слушать, но реплики подруги убили их деликатность на корню. Они навострили ушки.

– Ну ладно, ладно, мы подумаем! Пока, всем привет! – наконец закруглилась Мила.

– Что там? – спросила Люся с подозрением. – К тебе едут или к себе зовут?

– Не угадаете! К нам едет столичный гость.

– Это еще что за фрукт? И почему – «к нам»? Мы тут с какого боку? – в недоумении спросила Зоя Васильевна.

– Моя дочь преподносит очередной сюрприз, – пожала плечами Людмила Ивановна.

А суть была в следующем. Юлин сосед-вдовец, пенсионер-архитектор Игорь Николаевич имеет увлечение: русское деревянное зодчество, конкретнее, деревянная резьба, даже пишет работу по этой теме. Он знает, что Артюховск, в числе других поволжских городов, когда-то был знаменит этим промыслом и мечтает съездить в один из городов, увидеть, так сказать, «живьем» то, что еще сохранилось. Он, конечно, посетит музей истории города, сходит в Комитет по охране памятников культуры. Ему, возможно, дадут адреса существующих деревянных зданий, представляющих художественную ценность. Но он хотел бы просто походить по улицам старого города. Может, откроет что-то особенное, никому не известное, а может, отыщется современный умелец, сберегший секреты ремесла.

Юля, как патриот своего города, загорелась идеей прославить Артюховск в веках. Она предлагает, чтобы Игорь Николаевич остановился у тети Зои в летней кухне. Всего-то пару недель! Человек он интеллигентный, непьющий, неконфликтный, особых хлопот не доставит, разве что обедом раз в день накормить, так он заплатит и за жилье, и за питание. Все же – приварок к пенсии.

– Все распланировала! – рассердилась Зоя Васильевна. – Забыла только у тети Зои поинтересоваться, нужен ли ей этот приварок, с такой обузой!

– Она ж и позвонила, чтобы спросить! – встала мать на защиту. – Говорит, человек хороший, хочется помочь. Очень просит! Она еще спрашивает, цел ли дом Тихановича? Уже напела ему про эту красоту!

– Ой, не знаю я… Как-то все неожиданно… И вообще, меня эта идея напрягает – чужой мужик во дворе…

– Ну, если Зайка не хочет мужика приютить, пусть он у тебя, Милка, поживет, а ты эти две недели у меня перекантуешься, – предложила Людмила Петровна. – Он же по делу едет, а не рыбачить или квасить-купаться-загорать. Может, он наш Артюховск и правда прославит!

Людмиле Ивановне это предложение, сделанное от чистого сердца, градус настроения понизило: кантоваться на седьмом десятке две недели в чужом доме, пусть даже доме подруги, – небольшое удовольствие! Она заметно скуксилась. Однако Люсино заступничество решило вопрос в пользу столичного гостя.

И тут Зайкина совесть немедленно начала подрывную работу в ее душевных глубинах: Миле придется нарушить свой привычный распорядок, в чем-то применяться к Люсе. Уже не встанешь ночью, если бессонница, не зажжешь свет, не включишь телевизор – у хозяйки как раз в этот момент бессонница закончится, и она уснет. Или нога даст жару, нужно будет принять лекарство. Да мало ли, какие еще ситуации могут возникнуть у таких не молоденьких дам! Если же этого Игоря Николаевича поселить в летней кухне, Зоя все же в доме будет одна, никто никому мешать не будет. Конечно, уже не выскочишь в неглиже переложить шланг с грядки на грядку, и из душевой будки в дом обмотавшись полотенцем не перебежишь. К тому же, оставшись одна, Зоя Васильевна жила по принципу – есть надо, чтобы жить, а не наоборот! А долг гостеприимства не позволил бы женщине посадить гостя на кашки и овощи. Но всего-то пару недель… Словом, Зоя Васильевна пошла на поводу у своей совести и подытожила:

– Ладно, пускай гость поживет в летней кухне. Может, он и ее увековечит! А ты-то с ним знакома? Он – Юлькин сосед, а ты в Питере немало времени провела.

– Да так, шапочно: здравствуйте – до свиданья! Его жена в то время еще жива была. Тот еще экземпляр! Цербер!

– Так она, видно, быстренько просекла ситуацию.

– Какую еще ситуацию?

– Ту самую: козел и капуста! Теперь цербера нет, а козел едет к капусте.

– Да ну тебя, Люська! Все про Фому, а она про Ерему! Все ты к отношениям полов сводишь!

– Это я-то?

– «Как будто вне любви есть в мире что-нибудь!», Афанасий Фет, – заметила примирительно Зоя.

– Да у нее сердце давно мохом обросло! – сердито сказала Мила.

– Люся, но пять минут назад ты ратовала за приезд Игоря Николаевича.

– Да господи, пусть едет! Хоть посмотрим на столичного мужика. Может, они от наших чем-то отличаются!

– А давайте сходим к к Тихановичу! – осенило Зою Васильевну. – Полезное с приятным!

Подруги были «за».

– Потопали, – сказала Люся.

– Пошлепали! – поднялась следом Зоя.

– Поскакали! – бодренько встала Мила.

* * *

– Девочки, вы сегодня «Местное время» смотрели? – окликнула подруг слегка отставшая Мила. Девочки не смотрели.

– Уже четвертый случай ограблений – девчонок отлавливают в темных закоулках и золотишко снимают. Вчера со студентки медколледжа серьги, два кольца, цепочку с кулоном сняли. Что творится!

– Нечего шляться по ночам, – сказала жестокосердая Люся. Обвешаются, как елки, и – по кафешкам да по дискотекам!

– Когда-нибудь и твои внучки начнут обвешиваться и шляться.

– Мои особо не обвешаются – доходы у родителей не те. А будут шляться – я им мозги вправлю.

– Ага, если они тебе это позволят!

– А что еще там передавали? – поспешила вмешаться миротворица Зоя.

– Заммэра Мирюгина сын пропал.

– Как пропал?

– Два дня назад, говорят, просто не объявляли. Наверно, думали, что загулял, золотая молодежь, что вы хотите. Или репутацию не хотели подпортить отцовскую, по своим каналам искали. Да ведь шила в мешке не утаишь в нашем городке.