Яблоня от яблочек

– Действительно, чудеса! – вынуждена была признать Зоя, и даже холодок пробежал у нее по спине.

– Именно что! Знак! Знаешь такую улицу – Белякова?

– Слышала. Имени местного революционного деятеля и участника гражданской войны. Но где находится, смутно представляю. Где-то в Октябрьском районе.

– Такси, надеюсь, в вашем городе бегают?

– Ну, если ты ко мне на такси приехала…

– Так что завтра мы с тобой, не откладывая дела в долгий ящик, отправимся по адресу улица Белякова, дом номер сорок один, квартира восемь.

– МЫ с тобой?

– Зайка, – произнесла Раиса Георгиевна Собко с прерывистым вздохом, – ну к кому ж я еще могла обратиться за помощью в этой деликатной ситуации? Кому это рассказать в Артюховске, с кем поделиться, кроме тебя? Мало того, что мы все учились вместе, в одной общаге жили, так вы с ним еще и в одном городе живете. Мы же с тобой четыре года в одной комнате! – напомнила с пафосом.

– То есть ты все продумала и изначально включила меня в свою авантюру действующим лицом?

– Ты же должна понимать, что не все так легко и просто, как я живописую? Я же там вполне могу в обморок хлопнуться от потрясения, как увижу его, если не похуже чего. Годков-то мне уже немало набежало, сердце, давление, то-сё, – заканючила Райка. – Должен же быть рядом надежный человек, который поддержит меня и морально, и физически в непредвиденных обстоятельствах. Нашатырь под нос сунет. Может даже скорую вызовет, если потребуется. А вдруг там, в самом деле, жена?

– Скорее всего! И что-то мне подсказывает, если таковая имеется, диалог с ней должна буду вести я? То есть, тебе нужна группа поддержки, но огонь на себя должна вызывать эта самая группа, то бишь я?

– Умница!

– Вот, значит, какую роль ты мне отвела…

– Ну, Заинька…

– Что ж, – вздохнула Зоя Васильевна, – муниципальная чиновница Раиса Георгиевна Собко стала достойной преемницей комсомольского и студенческого лидера Раи Афанасьевой. Руководить массами и направлять – это у тебя в крови! Манипуляторша! Кукловод!

– Ага! – радостно подтвердила Раиса Георгиевна, нутром почуявшая, что ее врожденный и благоприобретенный дар убеждения не подвел. – Ну, не бурчи! Чего ты разбушевалась? Тебя же не на смерть посылают. Вдвоем-то, всяко, не так страшно!

– Ладно, – без единой капли энтузиазма согласилась Зоя, – долг гостеприимства, чего уж там!

После, курсируя с грязными тарелками на кухню к мойке, Зоя Васильевна недовольно бурчала себе под нос:

– Тоже мне, комиссарша в пыльном шлеме, в кожаной тужурке! Приперлась через полвека свою безумную мечту осуществлять! И при этом загребать жар чужими руками! В лучших традициях чиновничьего племени! «Вот как ты думаешь, что такое старость?», – передразнила она гостью мерзким голосом. – Чужих мужиков отбивать, если по-простому!

Впрочем, честно говоря, особой злости она не испытывала. С одной стороны, старческая бабья глупость и блажь. С другой стороны – достойны уважения подобные порывы, свидетельствующие о сбереженной душевной молодости. С третьей – не может не вызвать восхищения и сочувствия чувство, пронесенное через всю долгую жизнь. Любовь!..

Все же Зоя Васильевна была женщиной. И потом, с Раей она, как говорится, была давно знакома, а с предполагаемой женой Купцова не знакома совсем. Она была субстанцией нереально-туманной.

А радостная Раиса Георгиевна, скинувшая с плеч груз объяснения-признания, соскабливая объедки и складывая в стопку грязные тарелки, негромко напевала:

Ругают ведьмою меня последнею,

Ругают старою меня каргой,

А я не старая, совсем не старая,

Я просто с детства была такой!

– И что это за ода в свою честь? – съехидничала Зоя.

– Это песенка ведьмы из фильма «Старая-старая сказка», – охотно пояснила Рая. – Зайка, кстати, – решила она подольститься, – а у твоих великих нет никаких высказываний на предмет моей ситуации? Мне бы прецедент какой-никакой, чтобы было морально легче, чтобы можно было опереться на исторический пример. Думаешь, мне легко? Поройся там в закромах своей блестящей памяти.

– Не подлаживайся! Историю, как известно, творят и простые люди тоже. Вот как ты сейчас. Глядишь, и войдешь в историю. Раба любви!

– Или попаду. Влипну в какую-нибудь историю.

– И это вполне вероятно, – вздохнула Зоя Васильевна, – но ты хоть по делу влипнешь, а я-то за что?

Все же она порылась в закромах. Более-менее подходящим было высказывание Эзопа. Не совсем по теме, конечно, но Зоя Васильевна не хотела ударить лицом в грязь, у нее тоже имелось самолюбие. «Каждому человеку дано свое дело, и каждому делу свое время», – с кислым видом процитировала она.

– Годится, – с удовлетворением кивнула Рая, – видишь, каждому делу свое время. Вот и пришло время мне действовать. До этого я же не трепыхалась, согласись?

Если тебе предстоит пройти через ад

Жена у Купцова имелась, и в этом не было ничего удивительного. Но сначала им пришлось потоптаться перед закрытой дверью подъезда в ожидании входящих или выходящих жильцов. Пятиэтажка была построена где-то годах в семидесятых и выглядела довольно не презентабельно, но на дверях имелись домофоны. Тем не менее, на звонки в квартире номер восемь не отвечали.

– Зайка, мне что-то поплохело, – дрожащим голосом вымолвила владивостокская искательница приключений, такая целеустремленная и непоколебимая вчера вечером, – меня ноги не держат! Давай немножко посидим на лавочке?

Посидели на лавочке перед подъездом.

– Зайка, – снова заканючила Раиса Георгиевна, – мне как-то не по себе. Может, в другой раз? Их, наверно, и дома никого нет, раз не отвечают.

– Ну, нет, – раздраженно откликнулась Зоя, – я не для того двести рублей за такси платила, чтобы теперь назад пятками! – и изо всех сил надавила на кнопку.

– Женщины, вы в какую квартиру звоните? – раздался женский голос сзади.

– В восьмую! – разом обернулись женщины.

– Зря стараетесь, они домофон не подключали. Свои и по сотовому позвонят, – проинформировала молодая симпатичная женщина, стройняшка с мальчишеской стрижкой, в джинсиках и обтягивающей маечке, в черных очках, закрывающих пол-лица. Стройняшка держала в каждой руке по сумке продуктов. – А вам там кто нужен?

– А кто там живет?

– Здрассьте, – сказала молодайка, уставившись с подозрением, – интересный вопрос! Звоните и не знаете – кому?

– Почему это не знаем? – возмутилась Рая неуместной подозрительности. Две немолодые дамы, на ее собственный взгляд, выглядели вполне благонадежно. И презентабельно, перед выходом они особенно причепурились, на свидание, как-никак, шли. – Нам нужен Купцов Олег Викторович, он же здесь проживает?

– Здесь проживает, – кивнула молодайка, и почему-то ухмыльнулась. Перехватив левой рукой с зажатой в ней сумкой сумку из правой руки, этой освободившейся правой она набрала нужные ей цифры. Пропев, дверь отворилась. Зоя Васильевна придержала дверь, и они с Раей протиснулись следом за женщиной. Та шустро устремилась по лестнице наверх.

– А кто с ним еще проживает? – крикнула вдогонку Раиса Георгиевна.

– Кто-кто! – в молодайке снова пробудились подозрения, но все же она не стала отвечать в рифму, а нехотя обронила: – Сам Купцов с женой, сын с женой, внук…

Стало быть, жена все-таки имеется. Дамы переглянулись и стали подниматься. Между тем, молодка поднялась на площадку между вторым и третьим этажом, и дальше шагов не стало слышно. Затаилась, в ожидании дальнейшего развития событий. Рая, раздраженная неуместным любопытством молодайки, сделала знак подруге, чтоб та покамест не звонила в искомую дверь и на цыпочках пересекла площадку. Нахалка, поставив сумки на подоконник, замерла, вытянув шею и превратившись в одно большое ухо.

Ох, это гипертрофированное провинциальное любопытство и простота нравов! Возмущенная Рая, скроив свирепую физиономию, сделала бабенке «козу» и сказала «бу»! Та, слабенько ахнув, подхватила сумки и понеслась вверх по лестнице. Рая задрав голову наблюдала за ней в пролет лестницы.