Италия в Средние века и раннее Новое время: V–XVII вв.

В эпоху лангобардов особое внимание уделялось оформлению законодательства, записям обычного права варваров, что нашло отражение в эдикте Ротари 643 г. Центрами образования оставались школы в Павии, Милане и некоторых других городах, а также монастыри. Так, основанный в начале VII в. монастырь в Боббио стал важным очагом книжного дела, а в самой литературе на первый план выдвинулся жанр жития святых, к созданию которого немало усилий прилагало монашество. Заметную роль в культуре раннего Средневековья продолжал играть монастырь в Монтекассино, с ним была связана судьба самого яркого писателя лангобардской эпохи Павла Дьякона (ок. 720–730 – ок. 797). Павел Дьякон, лангобард по происхождению, получил достаточно широкое по тем временам образование и в молодости служил при дворе лангобардских королей, но после франкского завоевания принял монашеский сан в Монтекассино. Однако по приглашению Карла Великого он в течение пяти лет (782–787) находился при его дворе, ставшем средоточием культуры той поры. Позже Павел Дьякон вернулся в Монтекассино, чтобы сосредоточиться на литературном творчестве: продолжил агиографическую традицию, написав житие папы Григория Великого, создал пособие по грамматике и много занимался историей своего народа. На основе более ранних монастырских хроник и законодательных документов Павел Дьякон составил «Историю лангобардов» (события в ней доведены до 744 г., года смерти короля Лиутпранда), ставшую ярким литературно-историческим памятником эпохи.

В IX–X вв. наряду с житийной литературой активно развивался и жанр локальной хронографии. Появились первые городские хроники в Венеции, Салерно, более широкий диапазон приобретали монастырские хроники. Андрей из Бергамо продолжил государственную хронографию лангобардов, начатую Павлом Дьяконом. Город Бреша славился большим скрипторием и весьма внушительной для IX в. библиотекой, имевшей тесные связи с заальпийскими государствами. В Болонье уже в X в. существовала школа «свободных искусств», где в духе античной традиции изучались грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия. К этой школе, пользовавшейся широкой известностью, восходит начало первого европейского университета, возникшего в Болонье в конце XI в.

Центром художественной культуры Италии с конца V и до начала VIII в. оставалась Равенна, где сложилась школа мозаичного дела, которая продолжила римскую традицию, но испытала и определенное влияние византийского искусства. Образцами высокого художественного стиля Равенны стали мавзолей Галлы Плацидии, возведенный около 440 г. и богато украшенный мозаиками, а также примыкавшая к резиденции Теодориха церковь Сант-Аполлинаре Нуово, построенная в начале VI в.; ее интерьер был декорирован монументальными мозаичными панно в первой четверти VI в. и позже, около 560 г. К архитектурным сооружениям Равенны остготской эпохи относятся Баптистерий ариан конца V – начала VI в. (мозаики в куполе были созданы около 520 г.) и мавзолей Теодориха, который был сооружен еще при жизни правителя Остготского королевства. Мавзолей представлял собой цилиндр с десятиугольным основанием и был покрыт монолитной каменной плитой-«крышкой». Дворец Теодориха той же поры (ок. 520 г.) являл собой достаточно скромное по размерам кирпичное сооружение с арочными проемами, украшенными беломраморными колонками.

В годы византийского господства, когда Равенна была резиденцией наместника императора, экзарха, здесь продолжалось строительство храмов. Самыми яркими творениями стали церкви Сан-Витале и Сант-Аполлинаре ин Классе середины VI в. Главным украшением их интерьеров были монументальные мозаики, созданные местными мастерами. Церковь Сан-Витале представляла собой центральнокупольный храм в византийском стиле, была богато украшена мозаиками в 546–548 гг. (они покрывали свод, арку, апсиду и стены пресбитерия) с евангельскими сюжетами из жизни Христа, а также сценами из жизни Моисея. На боковых стенах апсиды были размещены портреты Юстиниана со свитой и епископом Максимианом с дьяконами, а также его жены Феодоры в окружении придворных дам. К тому же времени относятся и ранние мозаики церкви Сант-Аполлинаре ин Классе; мозаичное декорирование ее интерьеров было продолжено во второй половине VI в. и даже позже – в IX в.

В раннее Средневековье не прерывалось развитие мозаичного искусства в Риме, что нашло яркое выражение в декорировании храмов, построенных в V–VI вв., в частности в церкви Сан-Лоренцо фуори ле Мура. Складывалась догматическая иконография (повествовательные циклы и бессюжетные циклы из отдельных фигур), изменялась стилистика, характерная для раннехристианских храмов Рима, относящихся к IV в.: фигуры обретали более плоские формы, а контуры мозаики отличались геометрической жесткостью. Новая манера стала типичной и для фресковой живописи VI–IX вв. Выразительный пример – фрески в римских церквях Санта-Мария Антиква и Сан-Клементе.

Культура Италии в лангобардскую эпоху отмечена бурным строительством церквей и монастырей, при этом с локальными стилистическими отличиями. Так, в Ломбардии в VII–VIII вв. сложился свой архитектурный стиль, хотя и ориентированный на строительную технику Равенны. Для него характерно преимущественное использование кирпича и особое внимание к декоративному убранству наружных стен (глухие арки, аркатурный фриз и др.). Нововведением была и стоящая отдельно колокольня – кампанила (campanilе). Лишенное мозаик и фресок внутреннее пространство ломбардских храмов сохраняло форму античных базилик с разделяющими нефы колоннами, которые строители нередко заимствовали из античных построек. В украшении храмов широко использовалась резьба по камню на алтарях, парапетах, саркофагах, причем в отличие от высокого рельефа древних здесь преобладал плоский рельеф. Одним их лучших архитектурных творений Ломбардии стала церковь Сан-Джованни Батиста в Монце, где хранилась железная корона лангобардских королей.

От раннесредневековой архитектуры помимо церквей сохранились монастырские комплексы и замковые сооружения, правда, число их невелико, к тому же почти все они подверглись перестройке в более позднюю эпоху. Почти исчезла и фресковая живопись: ее фрагменты можно видеть в Беневенто в интерьере церкви св. Софии (сцены из жития св. Захарии, 762–800), в Натурно (провинция Больцано) на внутренних стенах церкви Сан-Прокло («История апостола Павла», IX в.), в церкви Сан-Пьетро и Орсо в Аосте (990–1000).

В декоративном искусстве лангобардской эпохи преобладали традиции варваров, отдававших предпочтение изображениям птиц, зверей и разного рода чудовищ, причудливо переплетавшихся в орнаменте порталов и внутреннего убранства зданий, мебели, утвари, ювелирных изделий. «Звериный» и «растительный» орнаменты характерны и для украшения порталов и капителей в храмах IX–X вв.

* * *

К концу раннего Средневековья – этот период в Италии можно датировать Х веком – страна не обрела политического единства: значительная часть Северной и Центральной Италии входила в состав Итальянского королевства, не имевшего четко фиксированных границ (оно включало Лигурию, Ломбардию, Эмилию, некоторые территории Венето и Тосканы). На его корону претендовали германские императоры, которые получали ее из рук римского понтифика. Суверенитетом обладало расположенное в центре Апеннинского полуострова светское государство римских пап – так называемая Папская область, или Патримоний святого Петра. Вся Южная Италия, кроме сохранявших фактическую независимость герцогств Сполето и Беневенто, оставалась во владении Византии, однако начиная с IX в. она стала подвергаться частым нашествиям арабов, а остров Сицилия к концу этого столетия оказался в их реальной власти. Портовые города на побережье Тирренского моря – Амальфи, Пиза, Генуя – в IX в. страдали от разорительных грабительских налетов арабских пиратов, что побуждало их начать строительство собственного флота, а территория Северной Италии не раз подвергалась опустошительным набегам венгров.

Отсутствие политического единства и сильной центральной государственной власти в стране способствовало утверждению на местах частноправовой административной системы, что ускорило формирование феодальных отношений. В целом феодализм как общественный строй сложился в Италии к концу Х в. – раньше, чем в других европейских странах. На формах поземельной зависимости основной массы крестьянства сказались римские традиции колоната, свободной аренды, мелкой частной собственности, патронатных отношений. В генезисе феодальных отношений в Италии, при всех различиях этого процесса в разных ее регионах, преобладающее влияние оказывали не столько порядки, привнесенные варварами-завоевателями, сколько эволюция позднеримских хозяйственных и административных форм. Главными особенностями развития Италии в раннее Средневековье стали подъем и оживление городской жизни, восстановление во многом утраченных в эпоху варварских завоеваний торговых связей со странами Средиземноморья и заальпийскими государствами. Новый этап исторического развития Италии, охватывающий период XI–XII вв., был ознаменован небывалой активностью и ростом городов, расширением масштабов урбанизации всей страны; нередко его именуют эпохой коммун. Впрочем, некоторые исследователи датируют конец этой эпохи серединой XIII в.

Вопросы

1. Основные причины распада Римской империи.

2. Хронологические рамки и территориальные границы Остготского и Лангобардского королевств в Италии.

3. Особенности социально-политического устройства варварских королевств в Италии.

4. Роль франкского завоевания в формировании феодальных отношений в Италии.

5. Влияние традиций варваров на культуру Италии в раннее Средневековье.

Италия в эпоху коммун (ХI–XII вв.)

Особенности процесса урбанизации

В XI–XII вв. процесс урбанизации в Италии быстро набирал темпы, общее количество городов разного статуса исчислялось к началу XIII в. несколькими тысячами. Росло и число городских жителей за счeт переселения в города крестьян и феодалов. При этом в Италии городская политика не только стимулировала приток населения, но и была направлена на то, чтобы вынудить феодальную знать переселяться в города. В крестьянах городские власти видели резерв для пополнения массы ремесленников, а рыцарей охотно принимали на военную службу. Что касается окрестных феодалов, которые контролировали торговые пути, то их предпочитали видеть внутри городских стен, чтобы лишить тем самым прав на сбор таможенных пошлин. В XIII в. итальянские города стали самыми густонаселенными в Европе: число жителей Милана и Венеции превышало 100 тыс. человек, население Флоренции выросло на протяжении этого столетия с 20 до 95 тыс., Болонья, Палермо и ряд других городов имели около 50 тыс. жителей. Особенно высоким процент урбанизации был в Центральной Италии – к концу века он составил 26,3 %. Другие европейские страны приблизились к такому уровню урбанизации лишь в XV в., да и то не повсеместно.

Одна из главных причин быстрых темпов увеличения городского населения в Италии – уверенное возрастание экономической мощи городов, начавшееся уже в X–XI вв. Первыми приобщились к активной торговой жизни морские порты – Генуя, Пиза, Венеция, Амальфи, Бари. Они были главными посредниками в торговле Западной Европы с Ближним Востоком, чему немало способствовали их давние связи с Византией. Складывались и прямые торговые контакты крупных портовых городов Италии с Северной Африкой, а у Генуи также с Провансом и Каталонией. В эпоху Крестовых походов итальянские суда стали перевозить на Ближний Восток крестоносцев. Это оказалось весьма прибыльным для Генуи, Пизы, Венеции и других портов, где интенсивно развивалось кораблестроение. Крестовые походы не только обогатили города, которые оказывали помощь крестоносцам деньгами, оружием и судами, за что получали часть военной добычи, но и способствовали обретению ими торговых привилегий. Уже в первой половине XII в. крупные портовые города Италии основали почти по всему побережью Сирии и Палестины свои фактории, которые превратились в важные центры посреднической торговли между Востоком и Западом.

Кроме торговых выгод многие итальянские города имели такой мощный источник обогащения, как проведение кредитных операций международного масштаба. В XII в. крупнейшим в Европе банкиром была Сиена; за пределами Италии столь же активно вели финансовые дела и выходцы из городов Ломбардии. Наименование «ломбардцы» стало собирательным для всех итальянских купцов, занимавшихся кредитованием европейской феодальной знати. Богатые купцы Генуи, Венеции, Пизы, Пьяченцы, как правило, были и финансистами. Спаянность торговых и кредитно-денежных операций – одна из характерных черт городской экономики Италии в Средние века.

Помимо расширявшейся международной торговли оживлялись и рыночные отношения между городами на самом Апеннинском полуострове. Регулярно проводившиеся ярмарки (в Ферраре, например, они устраивались два раза в год) давали толчок углублению специализации ремесленного производства, сосредоточению усилий того или иного города на производстве ведущей и наиболее экономически выгодной для него продукции. Города получали значительные доходы от сбыта собственной ремесленной продукции. Развитие ремесла во многом подтолкнуло процесс возникновения в XII в. цехов – объединений ремесленников той или иной отрасли (ассоциации купцов начали складываться еще раньше, в X–XI вв.), имевших целью ослабить конкуренцию среди мастеров одной и той же специализации и обеспечить более надежный сбыт продукции на внутренних рынках. Этот процесс стимулировала и внешняя торговля, которая осуществлялась не только через морские порты, но и через альпийские перевалы. Французские и немецкие купцы были постоянными участниками итальянских ярмарок, а торговые караваны из Тосканы и Ломбардии везли разнообразные товары в заальпийские земли.

Результаты роста специализации ремесленного производства и широкие торговые связи принесли многим итальянским городам европейскую известность. Так, Лукка славилась своими тканями – она вывозила тонкие сукна, которые изготовлялись из привозной (испанской и французской) шерсти, и шелковые ткани. Венеция поставляла на внешний рынок изделия из стекла, бархат, парчу, а также соль, которую издавна добывали в лагуне. Различные виды шерстяных тканей в крупных масштабах производили в Милане, Падуе, Вероне. Главным центром оружейного дела, как и производства других изделий из металла, был Милан. Широкую славу приобрели ремесленники, работавшие по дереву и камню, поскольку многие города активно обустраивались в XII в.: возводились укрепления, строились храмы и административные здания коммун. Активная экономическая деятельность итальянских городов принесла им значительные богатства уже к середине XII в., и это во многом обеспечило их успех в борьбе с сеньорами за расширение прав самоуправления.

Борьба городов за статус коммуны

Движение в городах за обретение статуса коммуны, имевшее целью достижение административной, судебной и финансовой независимости от графа или епископа, которые обладали в городе всей полнотой власти, развернулось в Италии в XI–XII вв. (эти столетия принято именовать эпохой коммун). В подавляющем большинстве областей, если не считать некоторых альпийских районов, это движение за права самоуправления завершилось утверждением в городах коммунального правления (governo del commune). В политическом развитии итальянских городов этап борьбы за коммуну оставил яркий след и оказал определяющее воздействие на формирование в конце XII – первой половине XIII в. государственного строя городов-республик (citt?-repubblica).

К концу раннего Средневековья, когда повсеместно утвердились феодальные отношения, города, как и сельские районы, оказались в административном и юридическом подчинении светских сеньоров и епископов, которым права на управление в районах Северной и Центральной Италии были предоставлены императором Оттоном I. Он передал феодалам в рамках их иммунитета право не только суда и назначения администрации, но и сбора рыночных и таможенных пошлин, а также чеканки своей монеты и ведения внешней политики. К началу XI в. вся полнота власти в крупных городах, которые были центрами епископских диоцезов, принадлежала епископу, опиравшемуся на коллегию консулов, куда входили представители знати и крупного купечества. Консулы (число их колебалось в разных городах от двух до двенадцати и даже двадцати) участвовали наряду с местным клиром в избрании епископа и помогали ему в административных и судебных делах. Однако постепенно коллегия консулов начала ограничивать власть епископа, брала в свои руки ее важнейшие прерогативы, при этом все дела консулы решали коллегиально. Так намечался один из путей к обретению городом прав самоуправления. Другим путем стала активная борьба городов с окрестными феодалами, получившая название войны с за?мками.

По мере экономического роста городов и приращения их богатств они становились все более привлекательным источником доходов для окрестных феодалов. Поскольку в их руках находилась судебная власть, бороться с произволом сеньоров, наносившим серьезный вред городской торговле, становилось все сложнее. Они облагали купцов произвольными пошлинами, не стеснялись применять силу к тем, кто не хотел подчиняться их требованиям, творили неправедный суд. Нередко города были вынуждены придавать торговым караванам военную охрану, так что стычки с владельцами окрестных замков оказывались неизбежными. Хорошо укрепленные замки (castelli) и многочисленные вооруженные дружины, составлявшие надежную опору власти сеньоров, становились главным препятствием для успешного развития городов и объектом ненависти их жителей.

В XI в. многие крупные города вели «войну с замками», длившуюся не одно десятилетие. Флоренции потребовалось почти два столетия, чтобы положить конец самовластью окрестных нобилей – феодальной знати, обитавшей в замках ее контадо (сельская местность в окрестностях города) и дистретто (более широкий округ, включавший и небольшие города). Борьба с владельцами замков, а их в окрестностях Флоренции насчитывалось более двухсот, стала ее целенаправленной политикой, которая проводилась разными методами – от выкупа (частичного или полного) у феодальных сеньоров их судебно-административных и фискальных прав и покупки их земель до военных походов, кончавшихся разрушением замков и принудительным переселением нобилей в город. В 1125 г. была сокрушена мощная крепость Фьезоле, расположенная на окружающих Флоренцию холмах и представлявшая для нее особую угрозу. К этому времени ослабела власть сеньоров Флоренции – маркграфов Тосканских, которые утратили бо'льшую часть своих владений в округе. Сложившаяся в городе коммуна приобрела фактическую независимость. Была ограничена и власть епископа, за ним сохранялись только религиозные функции. Путь Флоренции к утверждению коммунального правления типичен для многих городов Тосканы и Ломбардии.

Юридический статус коммуны жаловался, как правило, хартией германского императора как верховного сюзерена большей части земель Северной и Центральной Италии, хотя в ряде случаев в ходе борьбы империи и папства свободу городам предоставляли и папы. Этим подчеркивалось сохранение города-коммуны в системе феодальных связей. Император передавал властные полномочия, принадлежавшие сеньору города или бурга, самим жителям. Коммунальная хартия оказывалась итогом длительной и нередко весьма ожесточенной борьбы городов, бургов и иных поселений городского типа с их сеньорами. Показателен пример возникновения коммуны в Милане, где в период с 1030 по 1070 г. произошло несколько восстаний, направленных против власти архиепископа и его курии, в которой была представлена феодальная аристократия города. Миланцы стремились установить коммуну во главе с избираемыми консулами, причем в движении участвовали самые разные социальные слои – от купечества и знати до городских низов. Хотя отдельные группы горожан в ходе движения преследовали не только общие, коммунальные, цели, но и свои собственные, их объединяло продиктованное жизненными интересами желание обрести свободу от засилья в городе части феодальной аристократии, опиравшейся на верховную власть архиепископа.

В Милане движение за коммуну сомкнулось с борьбой широких масс за реформу церкви: недовольство народа вызывало ее обмирщение, рост богатств, отход от нравственных принципов раннего христианства. Объединение сторонников церковной реформы получило название «патария», его главным противником стал архиепископ. Очередная вспышка недовольства горожан привела в 1098 г. к провозглашению коммуны в Милане, однако реальное правление консулов утвердилось лишь к 1117 г. Коллегию консулов избирали от разных групп населения города: от богатого купечества и живших в городе феодалов средней руки – рыцарей, вальвассоров (феодалов средней руки) и капитанов; впрочем, четких различий между этими прослойками не было. Выделялись капитаны, которые приобретали авторитет как руководители военных отрядов восставших горожан. Исполнительная власть в Милане перешла к консулам, что резко ослабило позиции архиепископа и его окружения в сфере светской власти, а успехи патарии выразились в конфискации значительной части церковных имуществ в пользу коммуны.

Каждый итальянский город шел к обретению независимости своим путем. Первым шагом к образованию коммуны обычно становилось создание коллегии консулов, которая начинала выполнять управленческие функции еще до юридического оформления статуса коммуны хартией, полученной от императора или папы. Консулы, постепенно расширяя свои властные полномочия, вытесняли сеньориальную администрацию. Горожане, объединенные клятвой верности коммуне, прибегали не только к вооруженной борьбе, но широко использовали и мирные сделки со своими сеньорами, епископами или графами, выкупая у них административные, судебные и финансовые права. Нередко окрестные феодалы дарили городу свои владения подчас вместе с судебно-административными правами, получая взамен возможность поселиться в его стенах и даже возводить там замки-башни. От обретенной городом свободы и установления правления коммуны выгоды получала прежде всего городская верхушка – знать и крупное купечество. Именно их представители допускались к решению важных вопросов налогообложения, сбора пошлин, к определению политики города по отношению к округе. Средние слои горожан, мелкие торговцы и ремесленники – пополаны (popolo) – получали более широкие возможности в сфере экономики, кроме того, в какой-то степени повышался их юридический статус, что выражалось, в частности, в уравнении штрафов за нанесение ущерба нобилю и пополану.

Уже в первые десятилетия XII в. коммунальных прав добились многие крупные города Северной и Центральной Италии: Милан, Генуя, Падуя, Кремона, Феррара, Пиза, Сиена, Флоренция, Болонья и ряд других. В пору консульского правления (XII в.) формировались основные структуры власти городских коммун. Высшим законодательным органом стал Большой совет, включавший в разных городах от 300 до 600 человек (cosiglio grande, consiglio generale): в него входили представители знати и торгово-ремесленной верхушки. Большой совет не только принимал законы, но и назначал магистратов, а также избирал коллегию консулов сроком на один год. Исполнительная власть, включая суд и командование городским войском, принадлежала консулам. Для осуществления контроля над их деятельностью из представителей влиятельных фамилий создавался Малый совет (credenza). Статус коммуны нередко получали небольшие города, а также сельские поселения.

В XII в. жители вилл и бургов, стремившиеся к хозяйственной и административной самостоятельности, находили поддержку у городских коммун, в частности в судебных тяжбах против своих сеньоров. Однако уже в первой половине XIII в., когда города-коммуны превратились в самостоятельные государства, их отношение к сельской округе начало меняться под влиянием новых экономических и политических интересов. Более сильные в военном и политическом отношении города стремились расширить земельные владения в дистретто, подчинить своей юрисдикции небольшие коммуны и бурги. Далеко не всегда они добивались своей цели с помощью оружия, а чаще использовали политические методы: заключали унии, обещая безопасность торговых путей и военную защиту, покупали права на установление налогов и пошлин, а со временем начали посылать в подвластные коммуны своих представителей, наделяя их полицейско-административными функциями.

Империя, папство и города-коммуны

В XI–XII вв. Италия стала главной ареной борьбы Германской империи, претендовавшей на ведущую роль в Европе, и папства, которое стремилось утвердить свое верховенство над светскими государями христианского мира. Правда, после раздела в 1054 г. церкви на Западную, католическую, и Восточную, православную, притязания римских пап простирались лишь на западноевропейские государства. Напряженное противостояние двух мощных универсалистских политических сил периодически взрывалось ожесточенными конфликтами, в которые вовлекались и итальянские города. В самом начале XI в. папа Сильвестр II и германский император Оттон III выдвинули утопический план создания универсального христианского государства, в котором высшая светская власть принадлежала бы императору, а папа был бы его духовным главой. Этому плану, где предусматривалось верховенство императора, не суждено было сбыться не только из-за смерти его инициаторов, но и в силу противодействия ему со стороны Англии, Франции, Византии, германской и римской знати, а также клира. В последующие десятилетия XI в. папская власть оказывалась во все большей зависимости от воли германских императоров, и это вызывало растущее недовольство римского духовенства. В широких кругах общества назревало движение за церковную реформу, за нравственное очищение духовенства, за верховенство папской власти.

Решительный шаг к укреплению авторитета папы и всей Римско-католической церкви был сделан папой Григорием VII (годы понтификата 1073–1085), бывшим монахом Гильдебрандом. В так называемом Диктате папы, отразившем суть доктрины Григория VII, резко подчеркивалось, что светские властители должны подчиняться папе как наместнику Бога на земле и единственному главе церкви. Светским правителям запрещалось назначать и смещать епископов, что означало лишение их права на инвеституру, а духовенству не разрешалось получать церковные должности из рук светских владык. Утверждалось также, что никто не может судить папу. Германский монарх Генрих IV объявил папу «узурпатором и лжемонахом». В ответ Григорий VII предал Генриха IV церковному проклятию и освободил его подданных от принесенной ему присяги. Под угрозой неповиновения значительной части своих подданных, включая епископов и светскую знать, Генрих IV явился в январе 1077 г. в тосканскую крепость Каноссу, где тогда находился папа, чтобы принести ему покаяние. Как кающийся грешник он трое суток стоял в непогоду перед запертыми воротами замка, добиваясь приема у папы. Григорий VII снял отлучение с Генриха IV, лишь получив от него клятвенные заверения в полном и неизменном послушании.

Ломбардская знать, противостоявшая «папе-еретику», резко осудила короля за измену их общему делу борьбы с всевластием папы, утверждая, что он «обманул надежды Италии». Однако Генрих IV, испытавший унижение в Каноссе, вовсе не собирался прекращать борьбу с «папой-узурпатором» и уступать ему свои прерогативы. Разрядив внешней покорностью папе остроту сложившейся ситуации, он вскоре перешел в наступление: создал антипапскую коалицию, а также поддержал германских епископов, которые в 1080 г. избрали нового папу Климента III. Через четыре года Генрих IV с войском вступил в Рим. Здесь в соборе св. Петра новый папа короновал его императорской короной. Папа Григорий VII укрылся в римском замке св. Ангела, который германские рыцари не смогли взять штурмом, и призвал на помощь норманнское войско во главе со своим ленником Робертом Гвискаром (к этому времени норманны утвердили свою власть в Южной Италии). Поход Роберта Гвискара на Рим сопровождался насилием над жителями и многочисленными разрушениями как в самом городе, так и на подступах к нему. Григорий VII был вынужден покинуть Рим, опасаясь гнева восставших горожан, которые возложили на него вину за все свои беды. Низложенный папа отправился в Салерно под защиту норманнов, где умер несколько месяцев спустя. Климент III, получивший поддержку императора, еще долго противился утверждению власти законно избранных пап. Только Урбану II удалось прочно утвердиться на папском престоле, а после его призыва в 1095 г. к великому военному походу христианского рыцарства за освобождение Иерусалима от сарацин (арабов) авторитет римского первосвященника еще более упрочился.

Ожесточенная борьба империи и папства, развернувшаяся в последние десятилетия XI в., завершилась компромиссом – Вормсским конкордатом 1122 г., согласно которому право назначать епископов закреплялось за папским престолом. В соглашении говорилось также, что обе конфликтующие стороны могли жаловать городским коммунам Италии права самоуправления (в этом сказалась озабоченность не только императора, но и папы поддержкой со стороны городов). Так, Пиза, Сиена и Лукка получили хартии вольностей от императора, а свободы Милана и Флоренции были подтверждены папскими грамотами. Четко обозначившаяся к началу XII в. полярная политическая ориентация городов-коммун приняла позже форму «партийного» противостояния гвельфов и гибеллинов – сторонников соответственно папы и императора (от нем. Welf и Weiblingen, врагов императора из рода Вельфов и названия императорского замка Гогенштауфенов Вайблинген). Однако в основе развернувшейся вскоре распри между самими городами Северной и Центральной Италии, которая длилась более двух столетий, лежала не столько приверженность папе или императору, в которых они видели гарантов своих свобод, сколько их торгово-экономическое соперничество, острая конкурентная борьба на внутреннем и внешних рынках.

Походы императора Фридриха I Барбароссы в Италию

Политическая разобщенность городов-коммун, усилившаяся к середине XII в., позволила германскому императору Фридриху I Гогенштауфену, прозванному Барбароссой («рыжебородый»), начать решительное утверждение своих верховных прав на территории Северной и Центральной Италии. Страна с множеством процветающих городов стала одним из главных направлений его внешней политики. В течение 22 лет (с 1154 по 1176 г.) он предпринял несколько военных походов в Италию для усмирения непокорных городских коммун, которые с оружием в руках героически отстаивали свои права самоуправления и политическую независимость. Вступив в 1154 г. с войском в Ломбардию, Фридрих I собрал под Пьяченцей совет из представителей феодальных сеньоров и городов-коммун Ломбардии и потребовал от городов реализации своих императорских прерогатив (регалий), что означало бы резкое ограничение городских судебно-административных и финансовых прав. Дело в том, что к этому времени реально обязательства городов перед императором были сведены к минимуму – к предоставлению небольших денежных субсидий и военных отрядов. Серьезные претензии Фридрих I предъявил прежде всего Милану, который активно утверждал свою власть в Ломбардии. Встретив со стороны Милана решительный отказ выполнить его требования, император приказал войску разрушить несколько небольших коммун в окрестностях города. Однако эта угроза лишить Милан власти над ближайшей округой не дала заметных результатов.

Короновавшись в Павии итальянской короной, Фридрих I двинулся на Рим, где по традиции должен был получить из рук папы и с согласия римлян императорскую корону. Для папы Адриана IV там сложилась довольно тяжелая ситуация: жители Рима требовали от него признать право на существование коммуны, провозглашенной в городе еще в 1143 г. Во главе коммунального движения в начале 1150-х годов стоял проповедник Арнольд Брешанский, который сурово критиковал высшее духовенство за отступление от нравственных принципов христианства, осуждал клир за алчность, лицемерие, продажность. Папа поставил условием коронации Фридриха I выдачу Арнольда Брешанского, который был захвачен в плен рыцарями императора при их вступлении в Рим. Фридрих I, настроенный на союз с папой в своей борьбе против городов, выдал ему «еретика», который был брошен в тюрьму и вскоре казнен. В Риме вспыхнули волнения жителей, возмущенных казнью известного проповедника, к тому же поддерживавшего движение римлян за коммунальные права. По просьбе папы император жестоко расправился с восставшими. Однако наметившийся союз папы Адриана IV и Фридриха I оказался недолгим. Император был очень недоволен тем, что папа признал права на трон в Сицилийском королевстве его противника, норманнского правителя Вильгельма I.

Фридрих I покинул Италию, но в 1158 г. начал новый поход. Теперь у него было два врага – города-коммуны и папа, недовольный тем, что в нарушение Вормсского конкордата назначение епископов вновь перешло в руки императора. Подойдя с войском к Милану, который продолжал упорствовать в своем неповиновении опираясь на поддержку других городов-коммун, император еще раз выдвинул свои требования: восстановление регалий, утверждение избранных коммуной консулов и уплата дани в 9 тыс. марок серебром. Новым шагом Фридриха I стал созыв в том же году Ронкальского сейма – совета из представителей ломбардских городов и феодальной знати, многие из которой были его вассалами; на этот сейм он пригласил также четырех известных юристов из Болоньи. Совет поддержал мнение знатоков права, ссылавшихся на Кодекс Юстиниана, о правомочности претензий императора на регалии и верховную судебную власть, которые тот предъявил городам-коммунам. Большинство ломбардских коммун отказалось подчиниться решению сейма. В ответ первый же город, оказавший сопротивление (им стала героически защищавшаяся Кремона), по приказу императора был безжалостно разрушен. Столь же решительно и жестоко Фридрих I действовал во время нового похода в 1161–1162 гг., когда, опустошив сельскую местность вокруг Милана, начал летом 1161 г. осаду города. Весной следующего года после многомесячной осады и наступившего голода магистраты были вынуждены сдать Милан императору. Фридрих I приказал жителям покинуть город, а солдатам разрешил разграбить их дома и сжечь. Милан был почти полностью разрушен.

Политика императора, силой и жестокостью добивавшегося покорности от городских коммун, подтолкнула большинство из них к заключению союза с папой Александром III. Опираясь на поддержку папы и помощь ряда городов Ломбардии, Милан в течение трех лет сумел отстроить стены и в 1165 г. вошел в оборонительный союз с Венецией, Вероной, Падуей и Виченцей, образовавших Веронскую лигу. В ответ на эти действия император предпринял в 1166 г. очередной поход в Италию, но начавшаяся в его войске эпидемия вынудила его вернуться в Германию. Тем временем итальянские города, оставив распри, стали активно объединять усилия по укреплению своей военной мощи: в 1167 г. Бергамо, Мантуя, Бреша, Феррара и Кремона создали еще одну лигу, которая в том же году соединилась с Веронской лигой. Так возникла Ломбардская лига – мощный союз городов-коммун, которым оказывали поддержку не только папа, но и Сицилийское королевство. На средства лиги был полностью отстроен Милан и возведена близ него стратегически важная крепость, названная в честь папы Александра III Алессандрией. К 1174 г., когда Фридрих I начал новый поход в Италию, Ломбардская лига, которая все эти годы активно готовилась к решительной борьбе с императором, включала уже 37 городских коммун Северной и Центральной Италии.

Весной 1175 г. Фридрих I после неудавшегося штурма Алессандрии начал осаду крепости. Войско Ломбардской лиги в свою очередь окружило отряды императора. Полной победы, однако, тогда не удалось добиться ни одной из сторон, но через год, 29 мая 1176 г., в исторической битве при Леньяно император потерпел решительное поражение от объединенных сил городских ополчений (они состояли преимущественно из рыцарей и пополанов Милана и Бреши), которые лига выдвинула против профессионального войска Фридриха I. Император во время сражения был сбит с лошади и исчез в суматохе, оставив на поле боя свой меч и знамя, а его рыцари в панике разбежались. Одержав столь убедительную решающую победу над Фридрихом I, итальянские города-коммуны отстояли свою независимость. Выиграло и папство, поскольку после битвы при Леньяно многие вассалы императора перешли на сторону папы. Фридрих I не решился на новый поход в Италию. В 1177 г. он подписал соглашение, в котором признал верховную власть папы и отказался от всех преимуществ, завоеванных в предыдущих походах. В последующие годы шли длительные переговоры об условиях мира, который был заключен в Констанце в 1183 г.

Мирное соглашение юридически закрепило победу итальянских городов. Ронкальские постановления 1158 г. отменялись. Городские коммуны признали суверенитет императора и некоторые его права – на разбирательство и решение судебных дел высшей юрисдикции, на постой войска с обеспечением его провиантом, на утверждение, по сути формальное, избранных в коммунах консулов. В свою очередь города приобрели чрезвычайно широкие полномочия. Им предоставлялось право избирать всех магистратов, чеканить свою монету, осуществлять суд по всем гражданским делам, а также по уголовным делам низшей юрисдикции. Особое значение приобрело полученное городами право иметь собственное войско, объявлять войну и заключать мир. Тем самым городские коммуны Северной и Центральной Италии фактически получили статус независимых государств. К концу XIII в. в Северной и Центральной Италии насчитывалось около 70 самостоятельных городов-республик – явление уникальное в феодальном мире Европы той поры. В отличие от Южной Италии, где сложилась централизованная монархия в Сицилийском королевстве, здесь сформировалась политическая система полицентризма, не равнозначная, однако, феодальной раздробленности, поскольку она не препятствовала, а во многих случаях эффективно помогала росту городской экономики и благосостояния граждан. Небывалый расцвет городской цивилизации в Италии в последующие столетия вывел ее в число самых передовых регионов средневековой Европы.

Политическое устройство городов-коммун в XI–XII вв

Политическое развитие городов-коммун прошло несколько стадий. В период со времени провозглашения коммун и до начала XIII в. в большинстве городов существовала система консульского правления. Законодательная власть в этот период принадлежала, как правило, двум советам – Большому, или Генеральному (consiglio grande, consiglio generale), и Малому (credenza, senato). Исполнительная власть находилась в руках коллегии консулов, число которых в разных городах колебалось от двух до 20. Консулы избирались поначалу на парламенто, или аренго (городском сходе участников движения за коммуну), а затем эта прерогатива перешла к Большому совету. Срок их службы не превышал одного года, по истечении которого консулы должны были дать публичный отчет о своей деятельности. Вторичное избрание на должность консула, как и участие в составе советов, было возможным только после перерыва в три и более года. За службу консулы получали солидное вознаграждение, а их основные функции были связаны с осуществлением правосудия и командованием городским войском. Функцию контроля над деятельностью консулов выполнял Малый совет, на заседаниях которого они были обязаны присутствовать. Малый совет состоял из представителей нобилей и богатого купечества, он был правомочен решать важные для жизни коммуны дела. Формировались и другие коммунальные магистратуры, которые ведали торговыми делами, обороной, сбором налогов и пошлин, благоустройством города. Все магистраты на раннем этапе существования коммун избирались из числа жителей города – нобилей, вальвассоров, рыцарей, купцов, но лишь тех, кто активно участвовал в движении за утверждение городской свободы и коммунальных прав. Избирательные права сохранялись и за их потомками. Со временем часть магистратов стал назначать Малый совет, а сроки их службы не превышали нескольких месяцев.

В борьбе с враждебными коммуне окрестными феодалами городским ополчением обычно руководили рыцари (капитаны) или вальвассоры, игравшие заметную роль в общественной жизни города. Однако главные плоды победы над сеньорами доставались, как правило, не рыцарям и купцам или тем более простым ремесленникам, а нобилям, городской аристократии. Переселившись в город, они возводили здесь дома-башни крепостного типа, в которых жили не только их многочисленные семейные кланы, но и вассалы, составлявшие вооруженные отряды. В то же время постепенно включаясь в торговое и финансовое предпринимательство, нобили оказывались тесно связанными с крупным купечеством и обрастали клиентелой из средних слоев пополанства (термином popolo обычно называли состоятельных горожан, прежде всего купцов и ремесленников). Имея надежную военную и общественную опору, урбанизированная феодальная аристократия превращалась в обладавших политическим весом магнатов, которые начинали задавать тон в городах и оказывалась широко представленными в главных магистратурах. В XII в. во многих городах сложился тип аристократической коммуны, где знать оттеснила от власти не только торгово-ремесленную часть населения, но также менее знатных нобилей, вальвассоров и рыцарей. Впрочем, что касается самих институтов власти, то они формировались в республиканско-демократическом русле, когда в избрании магистратов участвовали, как и прежде, самые разные слои горожан.

Законы коммуны предусматривали ряд мер, которые должны были воспрепятствовать усилению влияния отдельных магнатов и тем более установлению единоличной власти. Дело в том, что государственная система складывалась в коммунах в ходе борьбы различных внутригородских политических сил и их интересов. В первой половине ХIII в. эта борьба приняла перманентный и особенно ожесточенный характер. Влиятельные семейные кланы магнатов, постоянно враждовавшие друг с другом, стремились к обретению господствующих позиций в структурах власти, нередко используя военную силу, что на долгие десятилетия определило напряженную социально-политическую атмосферу городской жизни. Оказавшиеся у власти магнаты преследовали в первую очередь собственные, клановые и групповые интересы, лишали своих политических противников возможности вмешиваться в обсуждение и принятие законов коммуны и нередко под благовидным предлогом добивались изгнания их из города как предателей интересов коммуны. Лишение гражданских прав (аммониции), как правило, сопровождалось и конфискацией имущества, которое становилось собственностью коммуны. Аммониции вошли в законодательство большинства коммун и широко практиковались в XIII – ХIV вв., в пору активной внутриполитической борьбы за власть между различными социальными группами. Основанием для лишения гражданства и изгнания могли служить обвинения, иногда ложные, в предательстве интересов коммуны и нанесении ей материального ущерба. Изгнанники (fuorusciti) находили прибежище в других коммунах, чаще в тех, которые находились во враждебных отношениях с их родиной. Среди таких изгоев было немало преуспевающих купцов, сумевших нажить новые состояния.