Полюби меня

Длинный коридор, слишком длинный! Сердце бешено колотилось, слезы навернулись на глаза. И внезапно остро захотелось, чтобы рядом оказался кто-то сильный, могущественный… Нет, не охранник. Похоже, он бесполезен. Сам Альберт. Чтобы взял меня на руки, успокоил, приструнил бывшую любовницу…

– Не получится, знай это! Ты просто не доживешь! – услышала я издалека ехидный голос.

Вдруг правая нога за что-то зацепилась. Я упала… и кубарем покатилась вниз по ступенькам. Быстро, неуправляемо, словно меня несло потоком.

Попробовала схватиться за стену, за ступеньку, но руки соскальзывали, неудержимая сила тащила меня все ниже и ниже.

Удар затылком и резкая, оглушающая боль. А в следующий момент надо мной сомкнулась тьма.

Глава 7

Я медленно приходила в себя, не понимая, что произошло и где я нахожусь. Первым ощущением была тупая, но сильная боль в голове. Затем вспомнился страх, что я почувствовала перед потерей сознания.

Я лежала на чем-то жестком и холодном. Как кукла, брошенная на пол и разбившаяся об него. Резкое и страшное чувство. Под щекой ощущалось что-то жидкое и липкое. Кровь.

Попыталась сфокусировать взгляд, чтобы рассмотреть, где я, но перед глазами двоилось и мутнело… Видела лишь размытые каменные стены и льющийся сверху свет…

Холодно, больно, страшно.

Наверняка, Альбиза надеется, что я разбилась насмерть. Подстроила так, чтобы выглядело, будто я случайно перепутала дорогу, оступилась и покатилась вниз по лестнице. И нет гарантии, что она не придет проверить степень моей «мертвости».

Соберись, Тая, соберись. Тебе нужно встать и выбраться отсюда…

Я с опаской пошевелила пальцами на руках и ногах. Каждое движение отдавало ноющей болью – вероятно, у меня масса ушибов. Но переломов, скорее всего, нет. Потрогала голову. Так и знала… На затылке и чуть правее – рана. Волосы и щека лежат в луже крови… Рана и черепно-мозговая травма. Плохо.

Хочется надеяться, что Маирон поднимет шум, меня найдут и спасут, не дожидаясь возвращения Альберта. В том, что служанка не замешана в этом заговоре я была уверена. Иначе зачем ей было предупреждать меня об Альбизе.

Но куда раньше меня может найти и добить Альбиза…

Вставай, Тая, вставай!

Превозмогая слабость, боль и головокружение, едва ощущая тело, я перекатилась на бок. Затем встала на четвереньки, оперлась рукой о стену. Тошнота подкатила к горлу, замутила сознание… Я прислонилась спиной к стене, чтобы привыкнуть. И увидела…

Оказывается, я была в каменном колодце. С другой стороны тоже была стена, но в двух метрах от пола она превращалась в лестницу. Оттуда я и прилетела.

Я ужаснулась. Даже будь я совершенно здорова, мне в жизни не выбраться обратно без чужой помощи. Абсолютно гладкая каменная кладка, без единой выщерблины, не оставила бы шансов не только мне, но и отличному скалолазу. Оставалось только поблагодарить Бога, что я не разбилась насмерть, после того как грохнулась с двухметровой высоты, причем набрав скорость в неуправляемом падении с лестницы.

– Спасибо, Господи, – прошептала я. Спасибо… Помоги мне, пожалуйста, если можно…

От отчаянных, рожденных сердцем слов молитвы перед глазами немного прояснилось, а убивающая тошнота чуть отступила. Что ж, нужно идти, подумала я. Идти, пока есть силы. Сейчас нужно просто выжить. В правой стене я заметила темную арку. Единственный выход из каменного колодца, в котором я оказалась.

Я взялась за юбку, отчаянным рывком оторвала лоскут и на ощупь перевязала голову. И держась за стенку поплелась в темный коридор.

***

Коридор, казалось, никогда не кончится. Время от времени я останавливалась, чтобы перетерпеть головокружение и тошноту.

Мне нужен врач и постельный режим, заявляла медсестра во мне.

Но нужно выбраться отсюда во что бы то ни стало! Нельзя терять сознание и силы!

Смерть, смерть со всех сторон. Никогда не думала, что окажусь в ситуации, когда придется тупо выживать. А опасность будет везде – и в будущем, и в настоящем…

К концу коридора стало полегче. В арке забрезжил свет, может быть, там есть окна, и я пойму, как выбраться наружу…

Я сделала шаг, и в лицо действительно ударил дневной свет – из маленьких окошек на высоте в четыре моих роста. Я поморгала, привыкая к ощущению, и вдруг услышала приглушенный звериный рык. Я инстинктивно вжалась спиной в стену.

Он раздавался как будто над ухом.

Взглянула туда и обомлела. В трех шагах стояла клетка. А в ней огромный бурый медведь смотрел на меня и недоброжелательно рычал…

Вдоль обеих стен тянулись клетки с животными: огромный ярко-оранжевый с черными полосками тигр, лев, леопард, лиса размером с небольшого пони… Дальше было не видно.

Я смотрела на них, а животные подошли к краю клеток и разглядывали меня. Кто-то недоброжелательно порыкивал, кто-то просто пожирал меня голодными глазами. Как люди в тюрьме подходят поглядеть на нового заключенного, когда его ведут между камер…

Что это? Подземный зверинец? Или… Сердце гулко ударило, да и разум знал ответ – тюрьма.

Тюрьма, где враги Альберта томятся во второй ипостаси. Я ужаснулась… Те, кто сейчас сидел в клетках, были людьми, оборотнями. У каждого была и первая, человеческая ипостась.

А единственный выход из зала был на другой стороне. Чтобы попасть туда, нужно пройти между двух рядов клеток с животными. От этого становилось не по себе.

Может быть, мне остаться здесь? Сесть на пол. Рано или поздно придут тюремщики, нужно же кормить «животных», и меня найдут… Но интуиция, обострившаяся от необходимости выжить, подсказывала:

«Нельзя, нельзя… Альбиза придет сюда быстрее тюремщика. Нужно найти выход наверх, туда, где есть кто-нибудь из царедворцев. Ведь должны же быть преданные королю, а не этой чудовищной женщине!»

Я выдохнула. Придется идти без поддержки. Вместо стен теперь будут клетки, держаться за них нельзя. Кто знает, насколько оборотни разумны в звериной ипостаси.

И я пошла… Пошатываясь, заставляя переставлять ватные ноги, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не думать, вдруг животные могут выбраться из клеток…

А может, наоборот, освободить их? Может, они мне помогут?! И взгляд сам собой стал бродить по сторонам. Большинство зверей смотрели с интересом, но особой доброжелательности в их глазах я не заметила. Скорее… они оценивали меня как возможную жертву? До которой, правда, не дотянуться. Но запах крови они наверняка учуяли…

От таких взглядов к сердцу приливал ужас, холод пробегал по спине, заставляя укорить насколько возможно шаг.

На дальнем конце вереницы клеток я заметила зверя размером с большого льва. Приглядевшись, поняла, что это… енот-полоскун. С ловкими передними лапками – он теребил ими какой-то плод – и огромным полосатым хвостом. Только он смотрел на меня без злобы и, несмотря на размеры, казался милым и безобидным.

Он был последним в ряду. Череда клеток закончилась.

Я выдохнула, прошла в арку и оказалась в полутьме. И вдруг взгляд уперся в большие, яркие-желтые глаза со смещенным вверх зрачком.

Я отшатнулась. Но пристальный взгляд словно удерживал меня, заставляя стоять на месте. В нем не было того хищного интереса, что в глазах других зверей. Интерес был, но другой – сочувствующий. А еще в нем была боль… Много боли.

Это были глаза огромного волка, одиноко сидящего в клетке на другом конце зала. Размером с теленка, то есть намного больше обычных волков. Бело-серый, мохнатый, шерсть напоминала мех кавказских овчарок, но еще пышнее и красивее. Благородно-изогнутый нос и необыкновенные, разумные, человеческие глаза.

Мы смотрели друг на друга, и я была не в силах оторвать взгляд. Волк словно поддерживал меня на ногах, придавал сил. Я подошла ближе, захотелось даже погладить его, прижаться к мохнатому боку, словно во вражеском тылу я встретила друга.

Но волк был за решеткой, да и ощущение его доброжелательности могло быть обманчивым.

Впрочем, при моем приближении волчара высунул морду между прутьями решетки и повел головой, словно приглашая погладить. Удивляясь себе – всегда боялась крупных клыкастых животных – я поднесла руку к его морде, чтобы он мог понюхать ее, но не достать.