Полюби меня

Вообще я никогда не считалась красивой. Скорее меня называли «миленькой»: тонкие аккуратные черты лица, небольшой нос, легкие брови, пушистые каштановые волосы. Только про большие серо-голубые глаза говорили, что они исключительно красивые и глубокие.

Сейчас же я показалась себе красавицей. Не хватало только какой-нибудь необычной прически, чтобы открыть шею. «Ты как будто к свиданию готовишься», – поймала я себя и тряхнула головой. Делать то, что предлагает псих – нужно для выживания. Но подчеркнуто прихорашиваться перед встречей с ним – этого еще не хватало!

Но, видимо, Маирон тоже подумала о прическе. Она предложила мне сесть в кресло и легко коснулась моих волос. А потом уже не касалась, просто водила руками рядом с моей головой, и волосы послушно ложились в высокую прическу с прядями, закрепленными по кругу. В конце она улыбнулась мне в зеркало, мол, нравится? Я кивнула и она зафиксировала прическу несколькими заколками с блестящими голубыми камешками. Для красоты, потому что все и так хорошо держалось – без лака, заколок или резинок для волос.

«Вот что значит магия», – подумала я. И вдруг в душе взорвалась яркая солнечная радость – вопреки похищению, страхам и сомнениям. Радость ребенка, получившего долгожданное.

Если это другой мир, то детские мечты сбылись.

Я в фантастическом мире, и я обязательно научусь всему этому магическому: укладывать волосы, не касаясь их руками, доставать розы из воздуха, вызывать птеродактилей… И, конечно, я научусь кидать файерболы. А первым, кому я заеду файерболом, будет тот, кто меня сюда притащил!

Но радость быстро отступила. Я давно уже не ребенок. А проблем, похоже, больше, чем волшебства.

Глава 3

Замок был большим. Дворецкий – молчаливый мужчина средних лет, статный и подчеркнуто вежливый – вел меня по коридорам и лестницам. Никакой мрачности, ожидаемой для старинного замка, я не заметила. Все неярко подсвечено, стены где-то ровные, с гобеленами и картинами, где-то – просто каменная кладка. Но все ухоженное, без ощущения холода и сырости. Иногда навстречу попадались местные – почти все выше меня ростом, такие же статные и хорошо сложенные, как дворецкий и Маорин. При виде меня они почтительно склоняли голову, но некоторые заинтересовано разглядывали. От этого мне становилось немного противно, не иначе как любопытствуют, что за новую питомицу притащил хозяин.

И чем дальше вел меня дворецкий, тем тревожнее мне становилось. Что ожидать от Альберта? Действительно ли я попала в другой мир, или все это хорошо оформленная постановка, розыгрыш? Хотя большая часть сознания начинала смиряться с мыслью, что меня похитили. И похитили не куда-нибудь, а в другой мир. Не то, что бы эта мысль была совсем для меня неприемлема. Все же я прочитала об этом много книг, весьма популярный в наше время жанр. Но это было страшно.

Ладно еще угодить в другой мир случайно и попасть там в интересные приключения, например, стать студенткой магической академии. Но вот так – быть похищенной странным типом с повадками властного доминанта, требующим, чтобы ты его полюбила… Это страшно.

К тому же на задворках разума билась мысль о близких, оставшихся где-то там. Если так пойдет дальше, увижу ли я их… И вообще останусь ли я в живых.

Конечно, мама умерла от рака, пять лет назад, братье и сестер у меня нет. Но есть отец, так и не оправившийся после смерти жены. С тех пор он нередко уходил в запой, а единственной кого хоть как-то волновала его судьба, была я… Я нужна ему! И подруги, друзья… Я не очень общительный человек, но и не замкнутая. Друзей всегда хватало, они любили меня и поддерживали, как я – их. Несмотря на все проблемы со Стасиком, превратившимся с годами орущее и придирающееся ко мне чудовище, в моем мире были те, кто будет волноваться, кому я нужна…

В голове всплывало убитое лицо отца, когда он узнает, что его единственная дочь пропала без вести. Выдержит ли он? Лица двух лучших подруг, когда узнают они… Я всегда верила в преданную женскую дружбу. И не столь важно, похитил меня обычный земной маньяк или король из другого мира. Другой мир хуже лишь тем, что из него меньше вероятность вернуться обратно.

Меня как будто подняли над землей и подвесили в неизвестности.

Но выбора не было. Несколько раз меня так и подмывало броситься наутек. Но куда я побегу? Замка не знаю, а окружающего мира – тем более. Странно, но сейчас Альберт, с которым я была хоть чуть-чуть знакома, показался мне единственным, на что можно опереться.

А может быть, этого он и добивается?

Дверь открылась в большой зал, я ожидала увидеть здесь огромный длинный стол, как показывают в фильмах про аристократов. Но вместо этого у приоткрытого окна меня ждал маленький круглый столик, накрытый на двоих. Альберт в той же белой рубашке сидел рядом и задумчиво читал книгу.

При виде меня он поднялся, а дворецкий поклонился и вышел.

– Мы будем наедине, – сообщил мне похититель. – Нужно поговорить. Думаю, тебе требуются некоторые подробности.

– Вот уж точно! – не выдержала я.

Все же он вызывал во мне странные чувства. Мужественный, красивый слегка брутальной красотой, уверенный, непоколебимо спокойный. Не ощути я той тревоги, когда он меня целовал и не соверши он того, что совершил, – и я сказала бы, что никого привлекательнее не встречала в жизни. Их тех, кто всегда знает, как правильно и что нужно делать. Из тех, на кого можно опереться, забыться, отдаться… Расслабиться и ощутить себя зависимой, беззащитной, но… оберегаемой.

Только ведь этой зависимости, этой властной цепкости я и испугалась тогда, от нее и убежала. И, как оказалось, не зря. Только не смогла убежать, он все решил за меня и просто забрал себе, не задумываясь о моем мнении и моих желаниях. Поэтому вперемешку с чувством беззащитности на фоне его силы я ощущала злость.

В голове всплыло, как вести себя, если тебя взяли в заложники, когда-то я читала об этом. Не показывайте агрессию. Постарайтесь наладить контакт с похитителем…

Я вздохнула и подошла к столику, словно вошла в клетку с тиграми. Заметив мою отчаянную решимость, Альберт чуть усмехнулся и придвинул мне стул.

Молча положил мне в тарелку еду —что-то, похожее на котлету, из большого блюда посередине, налил сок. Как на грех, в этот момент у меня в животе заурчало. Вообще-то я не ела давно.

– Ешь, Тая, – усмехнулся он. – Все после.

– А одновременно можно? – мрачно поинтересовалась я.

– Нет, сначала немного утолишь голод, – он красивым жестом отрезал кусок котлеты и начал есть. Вот ведь аристократ долбаный! И добавил: – Новости лучше воспринимать сытой.

– Это смотря что за новости, – я все же отрезала себе кусочек, попробовала. Очень вкусно! Словно нежнейшие говяжьи котлетки с соусом. И достаточно быстро прикончила все, что было на тарелке.

Альберт молчал, красиво нарезал себе еду и благожелательно наблюдал. И я засмущалась, ощущая себя ребенком под взглядом директора школы.

После того, как я расправилась со второй котлетой и небольшой порцией красно-желтого салата, он удовлетворенно кивнул. Наверно, уже можно спрашивать, подумала я.

– Так зачем ты меня похитил? – спросила я и посмотрела прямо ему в лицо. Видимо, моя прямолинейность его не впечатлила. Он вздохнул:

– Что ж, если ты не желаешь спокойно доесть в приятном обществе… На этот вопрос я уже отвечал: ты нужна мне, чтобы полюбить меня. Полюби меня, Тая, – вдруг улыбнулся он трогательно, просяще, и продолжил смотреть на меня с этой улыбкой, не донеся вилку до рта.

Я опешила и опустила глаза. И ощутила, что щеки заливает краска. Этот неожиданный переход к просящему тону был таким неожиданным. Великолепный брюнет, наделенный властью, из тех, о ком мечтает каждая вторая, трогательно просит меня полюбить его. Что я отвечу?

Но, подняв взгляд, я увидела в его глазах лукавство и легкую усмешку. Затем лицо стало жестким и серьезным. Так это был эпатаж, игра на моих чувствах! Захотелось взять с тарелки котлету и запустить в его эффектную физиономию… «Не показывать агрессии», – напомнила я себе. Он псих. Опасный псих.

– Ты похитил меня, как я могу тебя полюбить? – сказала я. – К тому же я ничего не понимаю…

– Сейчас поймешь. Я расскажу тебе ровно столько, сколько тебе нужно знать, – деловым тоном продолжил он и положил на мою и свою тарелки цветных овощей, весьма приятно пахнущих. – Тая, через пять лет я умру, если ты не полюбишь меня и не родишь мне ребенка. Именно в такой последовательности – ты сможешь зачать от меня и родить сына, наделенного всей магией нашего рода, если всей душой полюбишь меня. В противном случае умрем мы оба. Ты – раньше, я – позже, но так же неизбежно.

Я уронила вилку на стол и застыла, думая, что мне послышалось. То есть он похитил меня, чтобы я родила ему ребенка? И угрожает смертью…

– Ты меня убьешь, если откажусь..? – растерянно переспросила я.

Да, он был прав. Нужно было сначала поесть. Теперь точно кусок в горло не полезет.

– Не думаю, что ты разозлишь меня в достаточной степени, – усмехнулся он. И вдруг стал очень серьезным и мрачным. – Нет, Тая. Тебя убьет наш мир, если ты не полюбишь меня, и не произойдет зачатия.

– Что? – изумилась я. Голову повело, лицо Альберта перед глазами слегка закружилось. И у меня появилось ощущение, будто я вышла из тела и смотрю на себя и на него откуда-то сверху. Потому что все это не может происходить со мной. Так не бывает. Другой мир, угроза смерти… Не бывает!

– Любой мир дает силы своим жителям, – с невозмутимым выражением лица продолжил Альберт.– Иначе они просто не могут в нем жить. В тебе есть запас сил, данный твоим миром. Но спустя восемь месяцев он начнет таять, а этот мир – если не примет тебя, и ты не обретешь с ним связь – начнет высасывать из тебя силы. Примерно через год ты умрешь.

Он внимательно посмотрел на меня, словно хотел убедиться, что я хорошо понимаю его речь.

– Но при чем тут ребенок? – спросила я растерянно. Все это просто никак не желало укладываться в голове. Какой-то бред. Сюрреалистичная, фантастическая ситуация.

– Чтобы мир принял тебя, ты должна сама принять его часть, привязаться к ней, ощущать себя нераздельно с ней связанной. Как понимаешь, именно любовь к мужчине и ребенок дадут это в наилучшей степени.

– А если я полюблю кого-нибудь другого? – спросила я. Мысли метались в голове как вспышки молнии. Может быть, есть какой-то выход? Я могу привязаться к собачке, кошечке, птеродактилю, к Маирон… Может быть так?

– Кого? – усмехнулся он. – Служанку, дворецкого? Такой уровень связи может быть лишь между родителями и детьми, мужчиной и женщиной. Только так. А ни один мужчина, что может тебе понравиться, и близко к тебе не подойдет. Так что тебе тоже выгодно полюбить меня, – закончил он так, словно говорил о финансовой сделке.

Округлившимися глазами я смотрела на него.