Ректор моего сердца

Еще хуже. В голове пронеслось, что будь на месте Кристана кто-то вроде нашего ректора, то он просто снес бы своей страстью мою неуверенность. Он бы не спрашивал поцелуем разрешения любить меня, он бы брал меня себе и пробуждал во мне ответное кипение.

И это благонравная водная девушка, что должна когда-нибудь стать хорошей парой респектабельному земному магу!

Поцелуй Кристана был слишком долгим. Он прижимая меня к себе все крепче и крепче, я начала отстраняться. Потому что, если не сделать этого, нужно будет решить, пойти дальше и отдать себя Кристану или не сделать этого.

А я уже решила.

Почувствовав мое сопротивление, Кристан неохотно отстранился. Не отпустил полностью, держал руки на моей талии, вглядываясь в лицо. Его щеки пылали, во взгляде был необычный огонь. Но постепенно он пошел на спад, а в глазах засветилась горечь.

– Значит, нет? – спросил он и отпустил меня.

– Прости меня. Я не могу, – ответила я, чувствуя себя последней негодяйкой.

– Нужно было целовать тебя с самого начала! Не давать тебе прохода! – зло сказал Кристан и взмахнул рукой. Но тут же провел ею по лбу и продолжил спокойно:

– Тогда просто фиктивный брак. Ты же не хочешь стать Великой нашего ректора?

– Не хочу. Повторяю – я ухожу из академии. Но мы будем дружить и дальше. Ты не потеряешь меня полностью.

– Я уже тебя потерял, – ответил он. – Я не хочу, чтобы ты уходила из академии никак, кроме как в роли моей жены. Но… Ладно, Илона, – он вдруг махнул рукой. – Я все понимаю! Ты слишком романтическая натура, чтобы выйти за того, кого не любишь. Я уйду сейчас. Мне нужно подумать! Только не пиши заявление об увольнении, ладно? Подумай еще.

– Хорошо, – ответила я.

Кристан кивнул и быстро вышел.

Было противно врать ему. Потому что я тут же взяла бумагу и, пока во мне не угасла решимость, написала. На этот раз было официальное обращение: «Ректору академии… от…» и «Прошу уволить меня по собственному желанию с занимаемой мной должности младшего преподавателя кафедры… в кратчайшие сроки».

Я и так поступила с Кристаном подло. Позволила целовать себя, надеялась, что его поцелуй чудесным образом разбудит мое сердце. И только растравила ему душу. Я должна защитить его и себя от этой ситуации, хочет он того или нет. А значит, другого выхода нет.

Выглянула в коридор, нет ли там Кристана. Его не было, и никого другого – тоже. Посыльный уже не работает. И, как в первый вечер после кончины Касадры, пошла к приемной ректора.

На обратном пути опять очень хотелось плакать. В голове проносилась вся моя жизнь в академии. Как я поступила, как училась, как начала преподавать. Мелькали лица знакомых, учеников, друзей. Но я сдерживалась.

Был еще один вариант – просто участвовать в отборе. Но тогда ментальная проверка раскроет, кто я на самом деле, и меня либо незаметно сотрут с лица земли, либо я окажусь в застенках как объект для экспериментов или узница.

Жить хотелось. А значит, уйти из уютной привычной академии в большой мир – не самое страшное, что может быть. Нужно приготовиться к устройству на другую работу (вопрос: какую?), новой жизни и новым привычкам. Здесь нет места слабости и слезам.

Я как-то вся подобралась и вернулась к себе почти бодрая. В груди растекалось облегчение.

Уйти из академии больно. Это конец огромного этапа в моей жизни. Но это правильное решение. Оно сохранит мне и жизнь, и чистую совесть. Главное, чтобы ректор удовлетворил мое прошение об увольнении.

Утром за мной зашел невыспавшийся, с красными глазами Кристан, с ним двое наших друзей: Виктор и Тэя – земной маг и водная волшебница. Вчетвером мы отправились на площадь Высшей Магии, где должна была пройти церемония прощания с Касадрой.

О произошедшем вчера мы с Кристаном не говорили. Оба старались вести себя как ни в чем не бывало. Но напряжение притаилось в каждом из нас. К тому же мне еще предстоит сознаться ему и остальным, что уже написала заявление об увольнении.

Площадь Высшей Магии была самой большой в столице. Гора, в которой располагалась академия, подковой окружала долину, выложенную плиткой. Это место и называлось площадью Высшей Магии. Здесь проходили самые торжественные мероприятия академии.

Там, где площадь была ограничена стенами гор, по кругу располагался амфитеатр, там собрались сотрудники и адепты академии. Прибывали и другие знакомые Касадры.

Прямо в центре площади высился постамент, на котором лежало тело усопшей. Мы устроились среди других водных и земных на заднем ряду амфитеатра, оттуда ее почти не было видно. Лишь традиционное белое платье и силуэт сухой старой женщины.

Я ощущала, что рядом много магии: многие магически «приближали картинку», делали свое зрение острее, чтобы лучше увидеть усопшую и все, что творится на постаменте. Что за интерес у людей к мертвым, подумалось мне, обязательно нужно увидеть пустую оболочку, словно она еще имеет какой-то смысл. Впрочем, наверняка они смотрят не на нее.

У изголовья постамента стоял Герат, справа от него высокий мужчина средних лет со светлыми волосами в бордовой мантии – король Статир, сильнейший маг нашего государства. Торжественный вооруженный караул в ногах Касадры и по периметру несколько близких ей людей.

На них все и смотрели…

Я тоже провела рукой по глазам, чтобы видеть лучше. Интересно, как выглядит ректор на похоронах своей Великой.

Он стоял, как всегда, собранный и величественный, словно был высечен из камня. Черная одежда облегала крепкую фигуру. Волосы аккуратно зачесаны назад, так что видно строгий, рельефный лоб. Лицо его казалось невозмутимым, но в складке губ и в глазах под нависшими бровями притаилась боль. Неужели ему все же больно расставаться с ней? К чему тогда этот срочный отбор? Разве человеку, потерявшему близкого, не нужно время пережить утрату?

Впрочем, сейчас даже не хотелось гадать об этом. Потому что сдержанное выражение лица нашего ректора вызывало… уважение. Почтение к неведомым чувствам мага, потерявшего ту, с кем прожил три столетия.

Церемония началась с торжественной музыки. Потом говорил король – о том, сколько Касадра сделала для академии, а значит, и для страны. Выступили еще несколько высокопоставленных друзей почившей.

Герат говорил последним. Я ожидала чего-то подобного словам короля – о ее роли в академии и величии, но прозвучало другое.

Герат задумчиво смотрел на лицо почившей напарницы, вокруг царила полная тишина. Потом раздался его голос, усиленный магией, слышимый каждому на площади.

– Касадра, ты была воздухом, которым мы дышали. Ты скрывалась в стенах академии, незримо присутствовала в аудиториях. Ты незримо была во всем, ведь ты жила академией целых восемьсот лет. Она была твоим воздухом, а ты – ее. Ты была ураганом, что раздувает жажду знаний в душах. Ты умела заставить идти туда, куда страшно пойти, ты заставляла искать то, что не может быть найдено. И мы шли туда, и мы находили, несмотря на всю невозможность. Ты была матерью академии. Той, что смотрит на выросшее дитя и улыбается, видя его успехи, или качает головой, видя его шалости. И сейчас наш мир осиротел, утратив тебя, – он немного помолчал под взглядами тысяч людей, и в этот момент тишина вокруг стала особенно глубокой и сокровенной. Каждый ощущал, что ректор говорит искренне. Потом продолжил: – Ты была и моим ветром. То легким бризом, то ураганом. И мой огонь горел сильнее благодаря тебе. Благодарим тебя, Касадра Ванми. В добрый путь!

Он поднял руки, и сноп пламени ударил в тело Касадры. Оно запылало в магическом огне, устремленном в небо. Король отшатнулся, а Герат сложил руки на груди и так же задумчиво смотрел туда, где сгорало тело его Великой. Со всех сторон вновь полилась музыка.

Сердце разорвалось. Я не могла отвести взгляд от его высокой фигуры. Что чувствует человек, своими руками предавая огню ту, с кем он был близок три столетия?

Пламя погасло, остался лишь пустой каменный постамент, и Герат первым стал спускаться по ступенькам. А я так и не могла оторвать взгляд.

Я ухожу из академии, и в моей жизни закончилась эпоха. В его жизни тоже закончилась эпоха. Та, что называлась Касадрой Ванми.

– Илона, пойдем! – Кристан потянул меня за руку.

Глава 8

После церемонии прощания по всей академии проходили торжественные поминальные обеды. Водный и земной факультеты собрались в большом зале. Конечно, все говорили о ректоре, о короле, о том, как прошла церемония, о предстоящем отборе, а не о Касадре.

От Лариссы и других свидетелей произошедшего в коридоре разошелся слух, что я – третья приглашенная с водного и что у меня активная переписка с ректором. Слух сводился к тому, что «ректор бегает за Гварди, чтобы она пошла на отбор, а она не хочет». В чем-то даже лестно для меня. Только вот косые взгляды Лариссы и других молодых сотрудниц не радовали. К тому же на девушку, не желающую принять участие в ректорском отборе, смотрели как на ненормальную.

Впрочем, границ вежливости никто не пересек.

С бокалом в руке я скользнула к выходу. Все формальности я соблюла. Можно пойти домой, все равно занятия на сегодня отменили. Только вот… наверное, нужно поставить в известность Кристана и других друзей, что я увольняюсь.

Не трусь, Илона, это в любом случае нужно сделать. Не откладывай.

Я подошла туда, где Кристан разговаривал с Виктором и Тэей.

В этот момент дверь в зал открылась, и вошел секретарь Герата. Несколько секунд он отчаянно крутил головой, пытаясь выцепить из множества лиц нужное ему. К моему ужасу, взгляд его остановился на мне.

– Тарра Илона Гварди? – широко улыбаясь, сказал он мне. – Вас вызывает ректор. Он сказал – немедленно.