Служанка его сиятельства

– Думаю, он уже пошел к отцу, – ледяным тоном ответил герцог. – А это ваша новая помощница Тария?

Змера сложила руки в замок и вытянулась.

– Нет, герцог, это Эниинг. Тарию по каким-то причинам не пожелали нам показывать. Но Гарита уверяла, что эта девочка будет прекрасной помощницей.

Герцог снова посмотрел на воспитанницу. Несмотря на холодный тон, в его взгляде можно было заметить заинтересованность, а лицо не было столь суровым.

– Что ж, если она так решила… Эниинг, вы одна из первых жителей монастыря, кто перебрался ко мне в город, – холодно произнес он. – Так что у меня есть только одно требование – не создавать дурную славу вашим сестрам и братьям и не пытаться здесь всех исправить. Вам будет выдано все, что необходимо, будут освобождены часы для молитв и даже куплены все необходимые предметы. Но, запомните, такое отношение – это только дань уважения вашей настоятельнице. Так что, если я замечу, что вы оскорбляете моих людей, пытаетесь их переделать, внушить им что-то или настроить друг против друга, то в эту же минуту вы будете изгнаны из цивилизованного общества. Надеюсь, вы поняли.

– Да, ваше сиятельство, – выдавила в страхе Эниинг.

– Хорошо. Я ценю в людях ум, но мне нет дела, чем их разум занят в свободное время. Надеюсь, вам тоже. Змера, – он повернул голову в сторону управляющей, – я знаю, что вы против, но Монтиферу плохо в такую погоду, так что ему придется какое-то время пожить в вашем крыле.

Глаза управляющей округлились, она схватилась за сердце и, недовольно кряхтя, с помощью герцога вылезла из кареты. Эни последовала за ней, не зная, все ли правильно делает.

– Монтиферу… – слезно произнесла Змера. – Да как так, герцог? Он же мне все испортит, он же все растерзает. А гостьи? Они же с ума сойдут!

– С гостьями что-нибудь придумаете, – ответил тот. – У меня нет времени это обсуждать. Если будут еще какие-то вопросы, то я в башне.

Змера не переставала кряхтеть, даже когда герцог дошел до входа в дом и скрылся за самой огромной дверью, которую Эни когда-либо видела. Правда, домом или даже поместьем это здание назвать можно было с большим трудом. В приюте она представляла, что именно так выглядят дворцы королей, разбросанные по всему миру. Они с Тарией могли только мечтать, укутавшись зимним вечером в одеяло, что когда-нибудь смогут оказаться в таком доме. А теперь он был настолько близко, что даже не верилось в действительность происходящего.

«А куда делись крылья?» – словно громом ударило Эни, и она начала вспоминать, как выглядел герцог со спины. Обычная спина обычного вельможи, только одет слишком легко в такую погоду, да и на сорочке не было видно никаких разрезов или разрывов. Словно новая. Но тогда куда он спрятал крылья? Те, что она видела, не спрячешь даже за широким плащом.

– И долго будешь смотреть? – проворчала Змера. – Идем, по дороге расскажу, где будешь жить.

Они двинулись в сторону входа, куда только что вошел герцог. Не было похоже, что это центральный вход с подъездом для карет, скорее всего, просто запасной для слуг или выход в сад.

– Мы все живем на нижних этажах восточного крыла,– управляющая говорила быстро, это выдавало, что она не в первый раз рассказывает об устройстве замка. – Это двор, обычно все гости заходят с другой стороны. Там мы их и будем встречать. Главное, что бы ни случилось, и что бы ты ни увидела, не кричи – перепугаешь всех, потом только хуже будет… Я бы вообще тебя не брала. Да только, что ему скажешь… Эх… Жена ему нужна. Нормальная… – Змера немного отвлеклась, но сразу взяла себя в руки. – Так вот. Не кричать… ах да… Там. – Она указала рукой в сторону леса недалеко от поместья. – Там мы держим животных, и туда тебе лучше не ходить. С гостями, если придется, – можешь. Но будешь сильно удивляться, будешь наказана.

– Значит, удивляться нельзя.

Эни посчитала это замечание абсурдным. Как можно контролировать свое удивление?

– Когда с гостями, то да, нельзя. Еще ты не можешь выходить в город без разрешения, первое время я буду просматривать все твои письма, а если влюбишься в кого-то… – она немного помолчала, словно не знала, что сказать. – Если соберешься с кем-то быть вместе, то только с моего разрешения.

За разговором они вошли в дом и теперь следовали по длинному коридору, пол которого был устлан широким и мягким ковром, а на стенах висело несколько десятков подсвечников. Здесь же была кухня, которую Эни заметила только мельком, за одной из дверей – просторная комната, где сидела прислуга и весело что-то обсуждала, а дальше множество комнат поменьше, видимо, жилье для слуг замка.

– Это правило не сильно отличается от правила матушки, – улыбнулась Эни, выслушав Змеру. – Да я и не собиралась…

– Собиралась, не собиралась. Все не собираются, а потом мне новых людей искать приходится. Слушай дальше. В лесу есть колодец, из него пить нельзя, даже не вздумай попробовать, на месте умрешь.

Эни напряглась, пытаясь представить, что такое ужасное может быть в колодце, что сразу ее убьет, но вариантов оказалось слишком много. А Змера между тем продолжала:

– В лесу есть большой дом с округлой крышей. Туда ты тоже никогда не должна входить. И еще ты не должна даже пытаться стать любовницей герцога.

Эни поперхнулась. Управляющая сказала эту фразу так, будто не было никакой разницы в попытке войти в один из домов герцога и в попытке разделить с ним постель. Она о таком даже думать не была готова.

– Твоя комната, – Змера открыла дверь в новое жилье Эниинг.

Глава 3. Обитель колдуна

Невысокий пожилой мужчина сидел в широком кресле библиотеки. Его голова была седой уже несколько десятков лет, лет семь назад глаза перестали верно служить, а совсем недавно затряслись руки. Но каждый день он продолжал приходить в библиотеку и работать с документами герцогства. Это была его вотчина на протяжении шестидесяти лет, и будет оставаться такой до самой смерти. А когда он умрет, все документы перейдут одному из двух сыновей – Лерану или Марку. Кому из них, старик не решил, но надеялся, что еще успеет сделать правильный выбор.

Теперь же он с грустью смотрел на вышагивающего по библиотеке Натана – герцога этих земель – и все пытался понять, как можно уговорить своего несговорчивого племянника отказаться сразу от двух идей: приема невест и введения новой должности помощницы управляющей. Несмотря на то, что Натан всегда прислушивался к Эльдевиру не только как к своему дяде, но и как к верному советнику, в этот раз герцог наотрез отказывался делать правильный выбор. Еще вчера Эльдевир бы его поддержал и даже сам был бы рад принять воспитанницу в качестве помощницы. Но сейчас все нужно было срочно менять. Пришло письмо. А после сообщения, что лично герцога Натана Виару обвиняют в колдовстве, собираются казнить и передать все земли Святой Канцелярии, мало кто способен продолжать жить, словно ничего не случилось.

Но если Эльдевир обдумывал речь, чтобы вразумить племянника, то его сын Леран, сидящий в кресле напротив, нисколько не стеснялся выказывать свое недовольство. Даже долгая и утомительная дорога не заставила его отправиться в свои покои. В руках он держал раскрытый конверт с золотистой печатью Святой Терионской Канцелярии и, только что прочитав письмо, не мог молчать.

– Как можно было такое допустить? – недовольство сквозило в каждом слове Лерана. – Ты хочешь нажить себе еще больше врагов? Ты вообще читал письмо храмовников? Все, Натан. Мы все завершаем, невест разворачиваем домой, а эту… воспитанницу – в монастырь. Я распоряжусь…

– Нет. – Герцог одним глотком осушил бокал вина, сразу наполнив новый. – Этого не будет!

Леран посмотрел на отца, надеясь найти в нем поддержку. Но Эльдевир молчал, продолжая внимательно наблюдать за каждым движением Натана.

– Отец, хоть ты скажи ему, – повысил голос Леран. – Это самое настоящее безумие! Мало того, что устроил эти проклятые всеми смотрины, так еще и притащил в дом монашку! И это вместе с письмом!

Герцог с силой ударил по столу.

– Она воспитанница!

– Да пусть хоть сама королева! Она выросла в монастыре, она кожей впитала все, что там происходит. У нее в крови проклинать нас! Ты действительно думаешь, что она будет здесь спокойно жить, не желая донести на тебя каждый день? Если Канцелярия доберется до нее…

– Я знаю, что будет, – ответил Натан. – Показания служительницы монастыря против меня будут считаться доказательствами, которые не требуют тщательной проверки. Так же, как и показания благородных особ, которые прибудут ко мне. Ты это хотел сказать?

– Натан…

– Не утруждай себя, я все это прекрасно знаю.

Леран откинул волосы и громко вдохнул. Порой он не мог остановиться, и сейчас был один из тех моментов. Он слишком долго ехал и копил в себе злость, но, к сожалению, не мог отказать Гарите взять ее воспитанницу служить к герцогу, хотя она здесь подавно никому не была нужна. Будь его воля, он бы никогда не показался в монастыре. А теперь, когда пришло письмо, его худшие опасения подтвердились.

– А, действительно, зачем? – Леран махнул рукой и откинулся на спинку кресла, но его всего трясло от ярости. – Я позабочусь о твоей безопасности. Мы все позаботимся… Не дадим святой инквизиции поджарить колбаски на костре с тобою вместо дров. А она, да, пусть живет – тебе же надо отдавать долги.

– Не нужно так, – неожиданно начал Эльдевир, и его низкий голос в тишине библиотеки был подобен грому. В отличие от своего сына, он не кричал и не пытался обвинить герцога. Он хотел лишь в первый раз за столько лет сказать о том, о чем все молчали. – Гариту можно понять, ей нужно как-то устроить своих старших воспитанниц, а хороших домов у нас на всех точно не хватит. За то, что она помогла герцогу бежать, могла просить намного больше. Да и воспитанница была бы нам кстати…

– Я считаю так же, дядя.

– Вчера. Натан, я редко поддерживаю Лерана, только теперь я согласен с ним… Мальчик мой, надеюсь, ты помнишь, что произошло десять лет назад? Надеюсь, ты не забыл, как твоего отца забрасывали камнями на площади перед Канцелярией из-за колдовства… Не забыл, что обвинение в колдовстве уничтожило не только твою семью, но и целый город? Не надо так смотреть… Я был там и видел все то, что видел ты… Даже больше. Я слышал крики людей и видел, как все герцогство грабят эти… варвары – выплюнул старик. – А Таршаин? – его подбородок затрясся, а глаза начали слезиться. – Они вырезали город. Но нам удалось подняться с колен, хотя нам всем больно вспоминать об этом…

– Так не вспоминайте, Эльдевир, – тихо произнес герцог. – В этом нет нужды.

– Есть, мой мальчик… Наша память дана нам, чтобы защитить нас в будущем. Ты вырос на моих глазах, и мне больно думать, что то, что произошло с твоим отцом, может произойти с тобой. Мне больно думать, что мы снова потеряем Виар, и на этот раз не будет того, кто сможет его восстановить. Я столько времени возвращал тебя на это место не для того, чтобы все потерять. Нам сейчас не нужна война, нам нужны договоренности, а достигнуть их таким путем после письма у нас не будет времени.

Натан отвернулся от дяди и брата. Иногда он чувствовал именно себя виновным в той трагедии, и это как раз был такой момент.

– Я все продумал, – тихо ответил он.

– Да, – вздохнул Эльдевир. – Пока не пришло письмо. На этот раз они открыто обвиняют в колдовстве. Уже тебя. Все как в прошлый раз. Они снова издадут указ и начнут охотиться на нас, как на… скот.

– Для этого я и хочу жениться, – холодно ответил Натан.