Лишь соломенный цвет пожара,
Соль в глазах, а во рту вкус жести.
Жаль, что чаще после удара
Узнаёшь про больное место.
Что ж, сменила мыло на шило –
Да в мешок!.. Но сказать по чести:
Я соломки не подстелила
На проклятое это место.
Неизвестность
Нет понятья «безысходность смерти»,
Бьёт лишь жизнь наотмашь – плачь, не плачь.
В благосклонность вы её не верьте –
Наготове плётка неудач,
Где-то под рукою кнут сомненья,
Жаждет пистолет прильнуть к виску,
И крадётся вслед за нами тенью
Обречённость, прихватив тоску.
Вдруг пути прервутся тупиками,
И ступеньки устремятся вниз,
Некрологи ухмыльнутся в раме:
– Все там будут! – правильный девиз.
Все там будем! – в чём тогда проблема?
Раньше, позже – нет причин гадать.
Может, это лишь побег из плена
Иль призыв во внеземную рать?
Ведь недаром с миром всяк отпущен,
И единый раз земля как пух…
Если в самом деле ждут нас кущи,
То наделал шуму б этот слух –
Только бы хоть кто-то возвратился,
Посмотрев хотя б одним глазком.
От вновь прибывших тот свет ломился б,
Шли б туда шеренгой и гуськом.
Но спасает, как всегда, незнанье –
Никому ведь неохота гнить.
Зависаем перед вечной гранью,
Втискивая тщетно «быть» в «не быть».
Сказка и песня
То мы часто просим,
Что сберечь не в силах…
Мне намедни осень
Сказку подарила.
Вроде шутка, малость,
А на сердце легче.
Мне всё вспоминалась
Ночь нежданной встречи.
Сладкий привкус риска,
Откровений гиблость,
А зимы уж близко
Песня доносилась.